Неотразимый Кавалер - Картленд Барбара. Страница 13

Лорд Мельбурн догадался, что Кларинда сознательно оставалась бесчувственной и ледяной под его поцелуями, стараясь остудить его пыл именно своей инертностью. И, тем не менее, ее гнев смыл впечатление от притворства, и милорду казалось, что в гневе девушка выглядела даже прекраснее, чем когда она была в его объятиях.

Вся ситуация теперь запуталась, и милорд не видел из нее простого выхода.

Кроме Того, его ждала Ромейн, и бог знает, что можно было сказать ей, не ухудшая и дальше положение.

Лорд Мельбурн хмурился, мысленно возвращаясь к розарию. На террасе никого не было, но когда он вошел в салон, то увидел Джульена Уилсдона, дожидавшегося его.

При появлении милорда молодой человек расправил плечи и смело взглянул на него, но было заметно, что он очень нервничал.

— Я должен извиниться, милорд, — тихо проговорил он.

Лорд Мельбурн только поднял брови.

— Я не хотел бы, чтобы у вас возникли мысли, что мисс Вернон способна вести себя недостойно, — продолжал Джульен, — и в действительности я, как вы изволили заметить с издевкой, вовсе не целовал ее.

— Тогда, возможно, вас не затруднит объяснить мне, что же вы делали, — предложил лорд Мельбурн.

— Я прощался, — несчастным голосом ответил Джульен. — Мой отец заставил меня, помимо моей воли, поступить на военную службу. Сегодня я уезжаю. А поскольку я люблю Кларинду, я пришел проститься с ней.

Лорд Мельбурн не сказал ни слова, и через некоторое время Джульен продолжил:

— Конечно, с моей стороны это было не по-мужски, милорд, но я чуть не заплакал. И когда я прижался щекой к лицу Кларинды — как брат к сестре — она не оттолкнула меня. Это все — я сказал вам всю правду потому, что я не хочу, чтобы вы думали о Кларинде что-либо, кроме того, что она — само совершенство.

Закончив свою речь, он отвернулся к двери, и лорду Мельбурну показалось, что молодой человек силится сохранить самообладание.

— Спасибо, Уилсдон, я очень благодарен вам за ваше объяснение, — тихо ответил он.

Затем, ощутив, насколько унизительно для мальчика — а он и был мальчиком — приносить извинения, милорд нежно добавил:

— Удачи вам на службе. Она понравится вам, хотя вы сейчас так и не думаете. Клянусь вам, что самые счастливые дни моей жизни — это те, которые я провел со своим полком.

— Надеюсь, вы правы, милорд, — подавленно ответил Джульен Уилсдон и вышел из комнаты, осторожно затворив за собой дверь.

Лорд Мельбурн подождал немного и, решив, что Джульен уже покинул дом, вышел в зал. Бейтс стоял у дверей.

— Леди Ромейн желает вам всего наилучшего, милорд, и просила передать вашей светлости, что будет ожидать вас в Мельбурне.

— В таком случае я сейчас же последую за ее светлостью. Передайте сэру Родерику мои заверения в уважении и скажите, что неожиданный гость помешал мне навестить его в намеченное мной время. Но я еще вернусь вечером, приблизительно за час до ужина.

— Хорошо, милорд.

Поколебавшись немного, лорд Мельбурн добавил:

— И передайте мисс Вернон, что я буду глубоко обязан ей, если она позволит мне сегодня вечером отужинать с ней. После того, как я завершу разговор с сэром Родериком, будет уже слишком поздно, чтобы ехать ужинать домой.

— Я передам это мисс Кларинде, милорд, — ответил дворецкий. — Надеюсь, мы сможем угодить вкусу вашей светлости.

Лорд Мельбурн направился к своему фаэтону с блестящими от оживления глазами. Он был уверен, что Кларинда будет взбешена необходимостью принять его. В то же время тот факт, что он ужинает в гостях, предоставит ему благовидный предлог отправить леди Ромейн назад, в Лондон.

К тому же он не мог отрицать, что хочет снова увидеть девушку.

Глава IV

Добравшись до спасительного убежища своей спальни, Кларинда захлопнула за собой дверь.

С минуту она стояла, прижав руки к пылающему лицу, чувствуя как бешено колотится в груди сердце и ощущая такую ярость, которую раньше никогда не испытывала.

— Как он смеет! Как он смеет! — вслух воскликнула она, топнув ногой, — так же, как она топнула на лорда Мельбурна, — затем, добежав до кровати, она бросилась на нее и уткнулась лицом в подушку.

Еще с того момента, как сэр Родерик заставил ее написать письмо, приглашающее лорда Мельбурна в Пайори, Кларинда знала, что это обязательно случится.

Все произошло именно так, как она и ожидала, однако ощущения были совсем иными.

Она никогда не думала, что мужские губы могут быть такими твердыми и грубыми, как губы лорда Мельбурна, когда он ее поцеловал в первый раз; она была удивлена тем, что те же самые губы могут стать настойчивыми и в то же время мягкими, страстными и нежными. Значит, вот что такое поцелуй!

Поведение его светлости было именно таким безнравственным, как и ожидала Кларинда, и она была готова противостоять ему! Она заготовила речь, репетировала ее сотни раз, уверенная, что рано или поздно ей придется встретиться с ближайшим соседом.

— Он отвратителен, — вслух произнесла она. — Ненавижу его! Ненавижу его!

Произнося эти слова, она почувствовала, что ненависть, которую она испытывала к лорду Мельбурну последние четыре года, стала гораздо более сильной и более реальной, потому что сейчас он имел возможность нарушать ее покой.

Не столько его слова и действия, сколько эти странные серые глаза, которые, казалось, смотрели ей прямо в душу, заставляли ее ощущать себя такой маленькой и неуверенной в себе.

Когда он появился в комнате, такой невероятно красивый, так безупречно и модно одетый, она, со своими убогими платьями, просто уложенными волосами, полным незнанием — об этом она догадывалась — светской жизни, терялась и тускнела в сравнении с ним.

Почему же он так сильно беспокоит ее? Она поймала себя на мысли, что желает скорейшей смерти сэра Родерика, чтобы лорд Мельбурн вернулся бы назад в Лондон и они больше не встречались.

— Я ненавижу его! Я ненавижу его! — снова произнесла она, вспоминая его губы, прижатые к ее губам.

Кларинда вытерла рот, но поняла, что ей никогда не удастся полностью стереть воспоминание о первом поцелуе, поцелуе, окончание которого было почти приятным.

Этот поцелуй зародил в ней чувство, что если она полностью капитулирует перед требованием губ лорда Мельбурна, то она потеряет самое себя.

Что под этим имелось в виду, она не совсем ясно представляла, но ее настолько пленила сила его рук, она ощутила себя такой маленькой, слабой, что почувствовала невозможность борьбы с ним.

Он что-то требовал от нее, покушался на что-то, хотел владеть этим и взять ее в плен! Смутившись, Кларинда ощутила, что это что-то — ее сердце.

— Он не имел права прикасаться ко мне! — гневно сказала она себе, в то же время понимая со всей ясностью, что именно она виновата в том, что вызвала его ярость.

Для него, наверное, было очень обидным застать ее вместе с Джульеном, он не знал, что Кларинда лишь утешала несчастного юношу, готового расплакаться из-за предстоящей разлуки.

Для его светлости было вызовом застать их вместе, а в присутствии знакомой просто унизительным. Кларинда слышала женский голос, ее смех — притворный светский смех, презрительно подумала она; она вспомнила мелькнувшие перед ее глазами высокую шляпу, пышные перья и ярко-алую шелковую накидку, когда она бросилась бежать под защиту сирени.

При этой мысли лицо Кларинды вспыхнуло. Как могла она поступить так глупо?

Ей следовало бы с совершенно спокойным видом подойти к гостье, приветствовать ее приезд в Пайори и объяснить, что Джульен — это давнишний друг, зашедший попрощаться перед отъездом на военную службу.

— Почему, — горько спрашивала она себя, — я не смогла повести себя как леди, а не как ребенок?

Устыдившись своего поведения, Кларинда вновь уткнула лицо в подушки. Она говорила себе, что может простить лорду Мельбурну его гнев, но он поцеловал ее, а это она не простит никогда.

— В отношении женщин он совершенно беспринципен, — сказала она себе.