Святая и грешник - Картленд Барбара. Страница 18

– Если вы не очень устали, кузина, я бы хотел предложить вам проехаться со мной. Здесь есть такие достопримечательности, о которых можете знать только вы.

– Я согласна, кузен Норвин, с удовольствием!

И, волнуясь, Пандора поспешила к себе, чтобы переодеться. Она предусмотрительно захватила среди прочих вещей и костюм для верховой езды, не слишком, правда, надеясь, что представится случай снова побывать в тех местах, которые ей были дороги с детства.

Пандора знала, что мужчины очень не любят, когда их заставляют ждать, и, торопливо стащив через голову платье, надела свою зеленую амазонку, сшитую несколько лет назад, но та все еще хорошо на ней сидела. Зачесав волосы в шиньон, Пандора надела цилиндр с газовой зеленой вуалью под цвет амазонки и поспешила в холл, где ее поджидал граф, а снаружи уже стояли два великолепно вышколенных жеребца, породистее которых Пандоре еще никогда не приходилось видеть. У ее отца не было денег на таких прекрасных лошадей. Граф подсадил ее в седло, и, ощутив его руки на своей тонкой талии, она почувствовала, как же он силен! Взглянув вниз и встретив взгляд графа, она вдруг растерялась и позабыла, о чем хотела спросить, а он улыбнулся, и складки около рта разгладились. Взгляд его показался Пандоре долгим, хотя, в сущности, продолжался лишь несколько секунд, прежде чем он сам тоже вскочил в седло. Почему-то у Пандоры вдруг сильно забилось сердце. «Это, наверное, от радостного предвкушения, ведь скоро я опять увижу Чарт», – решила Пандора. Но сердце билось как-то странно, по-новому, ей даже трудно стало дышать, и лишь когда они достигли моста через реку, она, запинаясь, спросила:

– Куда мы едем?

– Я решил, что вам приятно будет показать мне те мои владения, которых я еще не видал.

– А где вы уже побывали и что видели?

– Очень мало где, и повидал немного. На Рождество была плохая погода, и мы все упились, а кроме того, когда я приезжал в усадьбу впоследствии, я был в компании с обворожительной прелестницей, которая не любит верховой езды.

«Наверное, – вдруг пришло в голову Пандоре, – он намеренно рассказывает о таких вещах, чтобы меня уязвить». Да, они будто ведут некий словесный поединок, как двое фехтовальщиков – каждый рассчитывает малейшее движение шпаги и каждый свой шаг!

– Ну, тогда я вам покажу какие-нибудь деревенские фермы и немного расскажу о людях, которые там живут и работают – на вас! Наверное, вы знаете, что в вашей личной собственности в этих местах находятся две тысячи акров земли? Остальные ваши владения арендуют фермеры.

Сказав это, она вдруг остро осознала, что и себя отождествляет с Чартом. А почему бы и нет? Ведь она такая же неотъемлемая часть усадьбы Чартхолл, как он, с той лишь разницей, что он владеет этими землями официально и ему здесь принадлежат, как говорится, «вся власть и слава»!

Они подъехали к самой большой ферме, которую арендовала семья, знакомая Пандоре с раннего детства. Глава семьи уже стал стар для работ в поле, и теперь там трудились четверо его сыновей, а сам отец сейчас ухаживал за новорожденными ягнятами, в то время как мать семейства давала корм гусям и собирала яйца из гнезд в амбаре.

Увидев Пандору, фермер с женой радостно ее приветствовали, но когда она сказала, кто ее спутник, наступило холодное, напряженное молчание, и они поглядели на графа недоверчиво и с опаской.

– Если вы явились сюда, м’лорд, чтобы турнуть меня отсюда, – сказал фермер, – то это последнее, что с нами еще может приключиться. За эти полгода вы уже все соки из нас выжали, но я смогу с вами сполна расплатиться, только если продам всю мою живность, больше у нас ничего не осталось, и тогда нам совсем каюк!

– Вы имеете в виду арендную плату? – спросил граф.

– А что же еще? – хмуро огрызнулся фермер.

– А вы насколько больше стали платить за землю с тех пор, как я унаследовал Чарт?

Фермер подозрительно взглянул на графа:

– Да вы же сами все знаете, м’лорд, раз приказали повысить арендную плату!

– Вы ошибаетесь! – резко возразил граф.

– Так скажите же Его Лордству, насколько больше вы стали платить за аренду, – тихо посоветовала Пандора.

– Больше чем в два раза, м’лорд, и еще нам велено отдавать вам десять процентов с каждой продажи на рынке!

Пандора едва не задохнулась от изумления и гнева: ведь это совершенно непосильная плата, но понимает ли это граф, знает ли, что ни один фермер не в состоянии честным трудом заработать на такую арендную «дань»!

Наступило долгое, как показалось Пандоре, молчание, а потом граф возразил:

– Тут кроется какая-то ошибка: надо платить за аренду земли, как вы платили всегда, а ваша торговля продуктами на рынке меня не касается, это ваша награда себе за собственный труд!

Недоверие на лице фермера огорчило Пандору едва не до слез, а фермер с трудом пробормотал:

– Вы правду говорите, м’лорд?

– Мой новый управляющий мистер Майкл Фэрроу объяснит вам, надеюсь, что все, ранее здесь происходившее, творилось без моего ведома.

– Просто не верится! – опять пробормотал фермер. – Но если оно так, то спасибо вам, м’лорд, спасибо большущее! Вы сняли такую тяжесть с моего горба, и жена моя по ночам будет теперь спать спокойно!

Фермер с женой настояли, чтобы Пандора и граф зашли к ним выпить по стакану домашнего сидра и закусить ветчиной собственного копчения, и Пандоре очень понравилось, как граф держался с этими людьми: просто и доброжелательно. Правда, сначала женщина расплакалась, услышав хорошие новости, но эти счастливые слезы быстро высохли, а когда Пандора и граф стали наконец прощаться, то фермерша уже просто светилась от радости.

– Господь да благословит вас, мисс Пандора, – воскликнула она, кланяясь на прощание, – какой же нынче счастливый день! И как бы ваш отец, да упокоит Господь его душу, порадовался вместе с нами! Наверное, и дела в Холле теперь пойдут на лад, как раньше!

– Да, он бы этому очень порадовался, – тихо подтвердила Пандора. А потом они поехали дальше, и на следующей ферме повторилось почти то же самое, что и на первой, и Пандоре стало казаться, будто графу все происходящее доставляет настоящее удовольствие. Вероятно, после многих лет безвестности и нищеты ему очень приятно сознавать себя источником силы и могущества, настоящим сувереном, на которого зависящие от него люди могут всецело положиться. Да, именно сувереном, вот точное слово, решила Пандора. Теперь она имела все основания, чтобы спросить:

– Вы поняли, какую власть и могущество олицетворяет граф Чартвудский, и не только при дворе, на службе короля, но здесь, где вы являетесь такой же высшей властью?

– Если вы будете говорить со мной в таком торжественном тоне, я стану очень напыщенным и самоуверенным и раздуюсь от сознания собственной важности!

– Но то, что я говорю, – правда!

Однажды отец обмолвился, что Чарт – это государство в государстве, и то же самое она теперь повторила графу:

– Вы же видите, что мы, по сути дела, самодостаточны, здесь живут не только фермеры, но и каменщики, дровосеки, плотники, кузнецы, слесари, и к ним надо прибавить весь персонал, обслуживающий усадьбу.

– А я совсем незнаком с окрестностями и теми, кто здесь живет и работает, – вы ведь это хотите сказать? Уверен, что у вас на языке так и вертится парочка колкостей по поводу моего небрежного отношения к местным жителям.

– Я вполне готова отнести ваше поведение на счет вашего неведения, – поддразнила графа Пандора.

– Ладно, мисс Всезнайка! Но имейте в виду – для вас настал самый ответственный час в жизни. Разрешаю вам всячески изничтожать мою репутацию владельца имения, пользуйтесь моментом. Но так как я всегда считал себя человеком с большими организаторскими способностями, то в дальнейшем мне вашего вмешательства в дела не потребуется!

Он, конечно, шутил, и Пандора это понимала, он ведь тоже ее поддразнивал, но, когда они повернули к дому, Пандора невольно подумала, что в его шутке немало и правды.