Оно того стоит (ЛП) - Шейд С. М.. Страница 19

— Мы сообщим об этом кому-нибудь, — врет мальчик, и я благодарю их, как будто купилась на это.

Возвращаюсь как раз тогда, когда Роман подходит ко мне с бутылкой воды, и в его взгляде чувствуется подозрительность. Наверное, потому что я улыбаюсь, как маленькая девочка, у которой есть большой секрет.

— Что ты натворила? — спрашивает он меня.

— Ничего. Спасибо за воду.

Выхватываю бутылку из его рук, но он притягивает меня к себе. Когда я в замешательстве смотрю на него, он приподнимает бровь.

— Насчет ухаживания, — говорит он, напоминая мне, что мы как раз играли в эту игру.

— Видишь ли, насчет этого просто пошутила. Ты слишком близок к моей матери, чтобы я могла играть с тобой и не считаю, что мы совместимы, — говорю ему, похлопывая его своей робо-рукой по груди.

Как только собираюсь отстраниться, он засовывает руку мне в волосы, и его губы прикасаются к моим, заставляя заткнуться каждую чертову извилину, производящую мысли в моей голове. Мои губы раздвигаются сами по себе, а его язык, похоже, только этого и ждет, потому что я начинаю терять остатки своего рассудка, когда он врывается в мой рот.

Бабочки, которых игнорировала, вспыхивают пламенем, когда каждая частица в моем теле начинает болеть и жаждать большего, и я выпускаю воду из рук, чтобы обернуть руки вокруг его шеи и притянуть его максимально близко к себе. Когда издаю протяжный стон в его рот, он лишь улыбается, а затем резко отстраняется.

Мои глаза все еще закрыты, и я наклоняюсь вперед к пустому пространству между нами, когда он отпускает меня. Медленно мои глаза открываются, и я вижу, как он ухмыляется мне. Снова.

— Ага. Совсем несовместимы. Я полностью согласен, — говорит мне этот нахальный говнюк, прежде чем повернуться и уйти.

Все таращатся на меня, но мне все же хватает сил, чтобы удержаться от падения. Мне определенно нужно сменить нижнее белье прямо сейчас. Его язык восхитителен, и я уверена, что он мог бы довести до множественного оргазма без особого труда.

В то время как моя голова забита всякими пошлыми мыслями, я едва различаю звук заводящегося мотора, пока еще громче не раздается мужской крик — если вообще есть такая вещь как мужской крик.

Я кручу головой по сторонам, замечая, как дети Малдера начинают отъезжать на тракторе, покатываясь со смеху, а передвижной биотуалет катится пять или шесть раз, прежде чем Андерсон успевает вырваться из его плена и покатиться по земле. При этом он с ног до головы покрыт чем-то напоминающим грязь, что грязью не является.

Прикрывая рот, я сдерживаю смех, который пытается вырваться на свободу, и мой взгляд упирается в два знакомых голубых глаза, когда Роман поворачивается, чтобы одарить меня вопросительным взглядом из серии: «Ты что, правда, это сделала?»

И саботаж начался.

Свист и хихиканье позади меня напоминают мне, что и я попала под раздачу. Самое время переодеться во что-то, что не продемонстрирует присутствующим комплект моего нижнего белья к концу этого вечера.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Хенли

Я испытываю соблазн отсидеться в комнате до конца дня и устроить отдых своей многострадальной заднице, но ясно, что Лидия хотела бы побыть одна, поэтому неохотно сижу снаружи, наблюдая за свадебной Олимпиадой. Я игнорирую насмешки и шепот гостей, сидящих вокруг меня. Никто не спрашивал, что случилось на зиплайне, но все кивают и тянут лыбу, что становится ясно, что каждый уже в курсе. Как бы то ни было, они все могут поцеловать мою опухшую, красную задницу в самую мясистую ее часть.

— Эй, цыпа, как поживает твоя задница?

Дэвис садится рядом со мной, а я стараюсь не рассмеяться, услышав прозвище, которое он посмел приклеить ко мне несколько лет тому назад. Хенли принято сокращать до Хен, что в переводе с английского значит обидное «курица», но Дэвис пошел дальше. Я всегда притворялась, что ненавижу его, когда была ребенком, но втайне мне ужасно нравилось, что он зовет меня таким милым прозвищем, каким бы нелепым оно не казалось.

— Не называй меня так и перестань думать о моей заднице.

В его темных глазах горит юморной огонек, когда он улыбается мне. Он, может, и вырос, но эта мальчишеская кривая усмешка ничуть не изменилась, и, видимо, она все еще может запускать в полет бабочек, порхающих где-то внутри меня. Я хочу ненавидеть его, ненавидеть его после той боли, которую он мне причинил, но не могу заставить себя это делать.

— Я подумал, что тебе это может понадобиться. — Он достает тонкую подушку для стула.

Отлично, чувствую себя старухой, которой приходится повсюду таскать с собой подушку в виде пончика. Хотя это и не она, но все же, это — подушка.

— Спасибо, — бормочу я, бросая ее на стул и садясь обратно. — Почему ты не бежишь полосу препятствий? Боишься испачкаться?

— Я подумал, тебе не помешает компания.

— Что ты делаешь, Дэвис?

— В данный момент я сижу рядом с ворчливой, красивой женщиной.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Вокруг полно свободных женщин.

— Это правда, — говорит он, сдерживая улыбку, и его глаза скользят по толпе. — И я уверен, что они упадут к моим ногам, как только дам им шанс.

— Рада видеть, что прошедшие годы никак не отразились на твоей самооценке.

— Да, уверенности мне не занимать.

— Нет, твоя голова всегда буквально раздувалась от осознания важности своей персоны. — Я чувствую, как он смотрит на меня, но не спускаю глаз с полосы препятствий.

— Вообще-то, моя голова уж точно пухла от тебя, детка. И по звукам, которые ты издаешь, когда это происходит, позволяют мне понять, насколько это ценно для тебя.

На моем лице медленно расплывается улыбка.

— Ты просто невыносим.

— А ты просто прекрасна.

— Перестань повторять мне это. — Я решила покончить со всем этим дерьмом. — Послушай, у нас осталось всего несколько дней, а потом мы оба заживем прежней жизнью. Если ты не против дружеского секса на эти дни, пока мы здесь, я в игре, но избавь меня от твоих комплиментов и занудных реплик. Я не такая доверчивая, как эти куклы.

Его длинные пальцы заправляют прядь моих волос за ухо.

— Я называю вещи своими именами, цыпа. — Я корчусь от боли, пытаясь устроиться поудобнее. Атмосфера накалилась, наверное, до тридцать двух градусов, и эта жара не облегчает ноющую боль в моей пятой точке. Мой дискомфорт не ускользает от его внимания. — Давай убираться отсюда. Я знаю кое-что, что тебе поможет.

Я не в том положении, чтобы спорить, поэтому беру его за руку и позволяю отвести меня к задней части дома.

— Куда мы направляемся?

Он жестом указывает на бассейн.

— Все находятся на полосе препятствий. Он полностью в нашем распоряжении.

— Я не надела купальник. Или трусики, если на то пошло. Белье слишком сильно натирало, поэтому остановилась на шелковых шортах для бега. Чувствую себя полуобнаженной, когда на мне нет белья, но так намного лучше.

— Серьезно? Что случилось с той сумасшедшей девушкой, которая перепрыгнула через забор, чтобы поплавать в закрытом бассейне, полностью одетой?

Смеясь, я качаю головой.

— Эта девушка была пьяна и находилась под влиянием глупого братца и его настойчивого друга. — Это была одна из лучших ночей моего детства. Мы прокрались в его дом, а Дэвис украл бутылку водки у своего отца. Мы смешали ее с каким-то ужасным фруктовым пуншем, я тогда впервые напилась. Окружной бассейн был недалеко от нас — вниз по улице, и ничто не казалось настолько заманчивым в ту влажную августовскую ночь. Нам довелось поплавать около двадцати минут, прежде чем охранник прогнал нас, проклиная на чем свет стоит и обещая вызвать полицию. Хорошие были деньки. Почти во всех моих лучших воспоминаниях о детстве Дэвис всегда был рядом.

— Я по-прежнему настаиваю. — И, судя по всему, я все еще буду следовать за ним куда угодно. А черт с ним, на мне темно-синяя футболка и бюстгальтер, так что она не должна просвечивать.