Сидящее в нас. Книга вторая (СИ) - Сергеева Александра Александровна. Страница 59

Сдержанная расчётливая княжна в ней прямо-таки свихнулась, отбросив прежние вбитые в сознание устои. Она желала своего Раана, и она… буквально набросилась на мужчину в алчном стремлении заполучить всё блаженство мира. Сначала еле уловимыми касаниями, а после уже врываясь в естество разбушевавшимся захватчиком, обещание блаженства хороводило в голове, разогнав по углам всё прочее. Гуляло по телу сполохами обжигающего северного сияния, превращая томление в разбухающий прожорливый пожар. И грянуло, выплеснув в тело жалящие осколки непереносимого наслаждения, которые врезались в плоть, истончали её, плавили... Сводили с ума, вырывая из горла не восторг, а мучительный полузадушенный звериный хрип.

Полуслепые глаза Ринды распахнулись – на месте глаз Раана прямо перед её носом яростно пылал обжигающе синий жидкий огонь. Каменное лицо исказило… нечто невыразимое. Но она откуда-то знала, что демон пребывает выше всех вершин блаженства. Что он заполучил такое сокровище, которого алкает всю свою нечеловеческую жизнь. За которое уничтожит всё, до чего дотянется, вокруг того, кто рискнёт попытаться его отнять.

Кажется, ей хотелось сказать так много, что жизни не хватит. Оглушённая, окончательно обалдевшая от пережитого Ринда поднатужилась, разодрала высушенные до последней капельки губы и…

Преспокойно уснула. Даже бороться не стала, наплевав на скользнувшую мимо мыслишку, ЧТО натворит Отран, если сюда кто-нибудь заявится и поднимет шум. Особенно, если повезёт прийти жениху.

Сколько она проспала, даже не задумывалась. Очухавшись, поняла, что на дворе полдень или уже за полдень, а в ногах стоит её неудачливый женишок. И бессовестно пялится на раздетую невесту. Та ещё и одеяло в ноги сбила, дабы ему удобней было оценить её обнажённые прелести.

– Опять ты? – спросонья сипло пробормотала Ринда, подтягивая одеяло под самый подбородок.

– А ты кого-то иного ждала? – вполне добродушно хмыкнул Кеннер.

И нахально плюхнулся на изножие лежанки, заколыхав несносные перины.

– Всех бы вас век не видеть, – вяло огрызнулась Ринда, протирая припухшие глаза. – Чего тебе?

– Зашёл узнать, как ты, – небрежным тоном оповестил Кеннер. – И с какой радости вчера рухнула, как подкошенная. Ты, случаем, не припадочная?

– А ты? – уже привычно подкусила она, выползая из-под навалившихся воспоминаний о «вчера».

Вчерашние птицы в голове не тренькали, а верещали, как ненормальные, гоня по телу волны нетерпеливого ожидания… повторения пережитого. Весь мир сузился до пылающей бездны огненно-синих глазниц. И зачем ей теперь все остальные – почти искренно недоумевала Ринда.

– Я-то? – фыркнул более прочих ненужный жених. – Конечно припадочный. О том весь Лонтферд судачит на все лады. А уж в Нотбере меня и вовсе считают полоумным живодёром. Страшные сказки детям рассказывают о кровожадном Кеннере, что выполз из жутко дикого леса.

– Ага, – невольно поморщилась Ринда, скребя подбородок отросшими когтями. – О семи огнедышащих головах, трёх железных хвостах да сорока болтливых языках. И впрямь чудовище.

– Кто бы говорил: о языках-то, – съязвил Кеннер, и вовсе уж нагло улегшись боком на постель и подперев голову рукой.

– Шёл бы ты отсюда, – раздражённо выдохнула Ринда, придавленная ещё одним воспоминанием.

Всплывающий изнутри ноющий страх за Аки цеплял ядовитыми коготками сердце и разводил тошноту в подвздошине. Как говаривала настоятельница, если уж невмоготу и вот-вот завоешь, смейся. Насмешничай над чем попало – что под руку попадётся – но обязательно смейся. И сейчас Кеннер, как чувствовал: предоставил ей самое насущное.

– Я твой жених, – взлетели в притворном изумлении его безупречные брови.

– Уже нет, – аж передёрнуло Ринду.

– Уже? А я-то рассчитывал, что скоро улягусь не рядом, а прямиком на тебя. Узнаешь, от чего бегала, может, подобреешь.

– Ты и впрямь такой знаток в этом деле, или врут?

– Нарываешься? – усмехнулся Кеннер с многозначительной нарочитой обольстительностью.

– Вот уж точно нет, – зло прошипела Ринда.

– Точно? – преувеличенно деловито уточнил этот нахал.

– Точно, – укрепила она данный зарок широким зевком в ладошки.

– Вот смотрю на тебя и думаю, – с несмешной насмешкой протянул жених, сверля её взглядом. – Почему тебе можно похерить наши клятые законы, а мне нет? Может, объездить тебя прямо сейчас? Пока ты в подходящем месте и виде.

– Не советую, – мигом схлынуло раздражение, и Ринда весело фыркнула.

Синегорскую змеищу никто сроду не пытался обольстить. Уж славу она себе заимела: доброго слова не скажут. Но и этот мужчина не из тех, кого можно смутить славой нестерпимой хладнокровной стервы. Сам тот ещё гусь. Да они и впрямь парочка на загляденье: глянешь, и оторопь возьмёт. Вот бы риносцы взвыли, если бы они вдруг поладили. Никому б тогда житья не стало – вяло барахтались в голове пустые мстительные мыслишки.

– Значит, всё-таки веришь, что могу, – удовлетворённо покривил губы Кеннер.

– Взять меня силой? – не без труда удерживала смех Ринда. – Можешь. Орать и драться не стану. Потерплю. Невелика пытка, раз бабы от неё не помирают.

Кеннер не выдержал и заржал: негромко, но заразительно. Так что её губы невольно разъехались в улыбке.

– Ты мне нравишься, – отсмеявшись, внезапно прямо, не виляя заявил он. – Нет, правда: нравишься. Умеешь ты возбуждать интерес, княгиня Риннона Синие горы.

– Княжна, – безотчётно поправила она.

– Да, нет: княгиня, – столь же внезапно посуровел жених. – Я сюда припёрся не на тебя обнажённую любоваться. Кстати, ножки ничего: длинные, сильные…

– Долго и далеко бегают, – нетерпеливо закончила Ринда и потребовала: – Дело говори. Ты пришёл сюда попытаться договориться.

– В точку, – кивнул он. – Такая жена, как ты, мне нужна, – без обиняков заявил будущий князь. – Меня сунули в это гнилое дело, и я подчинился. Но долго подчиняться у меня скверно выходит. Сорвусь быстрей, чем все предполагают. И с досады полезу кому-нибудь кровь пустить. Тем же нотбам. Давненько риносцы Нотбер за печёнку не щупали. Небось соскучились при бабском-то правлении?

– Ещё как, – озадаченно поддакнула Ринда, переваривая знамнательное признание, которое имело великое значение до вчерашнего вечера.

Он прямо поёт с её языка. Так ей и мечталось: муж где-то как-то. И подолгу куролесит вдали от Риннона, а она княжит. Заманчиво – леший его задери! Было. А теперь яйца выеденного не стоит.

– Как сладостны мечты, – задумчиво подначила Ринда новоиспечённого выворачивателя души, прикидывая, когда сообщить ему счастливую весть о новоиспечённой Двуликой.

– Это ты зря, – укорил Кеннер. – Сама видишь: какой из меня князь? Считать подати да разбирать поместные дрязги? Легче ножом по горлу, чтоб быстрей отмучиться.

– В это верю, – согласилась Ринда, поскрёбывая подбородок. – И в остальное бы поверила, если бы не твой отец.

– А что отец, – аж перекосило почтительного сына.

– Он для того и толкал тебя биться за Риннон, чтобы отдать его в мои руки. Не спал, не ел, всё мучился: как бы угодить строптивой девке?

– Не веришь, что мне по силам отбить у него охоту совать нос в наши дела? – холодно процедил Кеннер, напрягшись.

– А с чего мне верить? – спокойно, без издёвки осведомилась она. – О твоём почтении к  отцу чуть ли не песни складывают. Поместники Риннона уж точно складывают свои планы, как обуздать князя Кендульфа с его непомерным честолюбием. И тебя, уж прости, готовятся встретить не князем, а занозой в заднице. Завертится у вас – до смерти будешь расхлёбывать.

– Ты поэтому сбежала? – тотчас резко выплюнул Кеннер явно злободневный для него вопрос.

– Спрашиваешь: не имею ли я что-то против тебя?

– Сама знаешь.

– Прежде имела, – решила честно признаться Ринда.

Наполовину.

– А теперь? – пытал её острым неприязненным взглядом Кеннер.

– Всё изменилось.

– Что изменилось? – нетерпеливо дёрнул он головой. – Опять что-то задумала? Не надоело?