Рекрут - Рудаков Алексей. Страница 6

Вот из-за этого различия две системы и были готовы вцепиться друг в друга – премьер одной, прибыв с визитом в другую систему, решил провести выходные на пляже, оказавшись на котором продемонстрировал всем туго обтянутые тканью бёдра и чресла. Патриоты, местные, разумеется, немедленно увидели в этом оскорбление, развращение, покушение – последнее касалось духовных скреп, в общем всё то, что только можно было притянуть к данному случаю. Премьера немедленно окрестили лицом с не той ориентацией, пошли карикатуры и он, оскорблённый до глубины души, ретировался с планеты, прихватив с собой посла.

Любители труселей отозвали своего. Сторонники плавок потребовали извинений и наказания особо рьяных патриотов. Ответом был совершенно предсказуемый отказ, за которым последовал разрыв отношений, прекращение сотрудничества и… И венцом ко всему – приведение флотов в полную боевую готовность.

Бред?

Без сомнений. Но именно он сначала затмил собой новости о нашем появлении, а после и вовсе полностью вытеснил всё касаемо нас, принявшись забивать головы зрителей сравнениями флотов, да прогнозами экспертов.

Приложил ли к этому свою псевдоподию Древний?

Я считаю, что да. Эта зелёная тварь вполне могла раздуть войну из совершеннейшего пустяка, дабы лишить нас популярности и, как следствие, ослабить меня перед гипотетической атакой.

Но это моё мнение, а вам, дорогой читатель, моя паранойя уже давно и хорошо известна.

Ну а теперь, после этого небольшого экскурса в местные СМИ, вернёмся к текущему моменту.

Оказавшись на борту «Ласкового Дождя», я пребывал в приподнятом настроении. Имея на то, замечу, полное право. Куш, весьма вкусный, был перегружен в трюм, крейсер держал курс на базу, так чего печалиться?

Да, ещё один момент.

О нашей базе, той самой – старой Имперской, расскажу чуть позже – в соответствующий момент. А сейчас, надеясь на то, что все сторонние вопросы прояснены, вернусь к основной теме.

Так вот.

Продолжая оставаться в хорошем настроении, я двинулся к кают-компании, где, как известил меня мой комм, собрались все старшие офицеры. Для планового совещания – так было написано в сообщении, и я, предвкушая заслуженные похвалы, местами переходящие в овации, победно улыбаясь, откатил дверь кают-компании.

М-да…

Лица моих товарищей украшали отнюдь не радостные улыбки.

– И что всё такие кислые? – Усевшись во главе стола, я подтянул к себе чашку, куда Пол, наш кок, немедленно налил чая, приятно пахнувшего неизвестными мне травами.

– Бабло – на борту, – помешивая ложечкой чай, принимаюсь откровенно разглядывать собравшихся, всё ещё надеясь, что их грусть напускная, что это всё шутка и вот сейчас, вот прямо вот-вот, они сорвутся со своих мест и наперебой примутся поздравлять меня с завершением операции: – Или – не на борту? Свенн? – Перевожу взгляд на нашего главного механика: – У нас дыра в трюме? Конты с баблом – тю-тю?

– Да на месте они, – морщится он в ответ, отводя взгляд в сторону: – Куда же им деться.

– Ну и отлично! Кстати, – киваю Полу: – Сколько мы заработали?

Бугристое лицо идёт волнами и Горелый – это прозвище я не забыл, чуть помедлив, отвечает:

– Восемьдесят шесть миллионов наликом и ещё тридцать два в ценных бумагах, – присев на край диванчика, он зачем-то добавляет: – В номерных.

– Итого – сто восемнадцать, – подвожу итог: – Отменно! На всё хватит! Ну, уважаемые? – Салютую всем чашкой: – Чего грустим? Я, признаюсь, рассчитывал куда как меньше загрести.

– Сэм, – Пол ставит свою чашку на стол: – Ты что? Не понимаешь? Это наличность.

– Наличность, – настороженно глядя на него, киваю: – И что с того? Это же деньги. Настоящие. Не подделка. Или не так?

– Да всё так, морщится он и бугры на его лице принимаются маневрировать, то бледнея, то краснея: – Что мы с наличкой делать будем?

– Как что? Ну вот ты – ты же новый камбуз хотел? И склады со стазис камерами? Пиши заявку! – Расплывшись в улыбке, откидываюсь на спинку стула: – Завизирую! Нет! Все пишите! Все, всё что вам нужно! И поспешите, – продолжая улыбаться шутливо грожу всем пальцем: – Пока ваш капитан в отличном настроении!

– Он не понимает, – совершенно не разделяя моей радости, поникает головой Пол: – Свенн? Может ты растолкуешь?

– Попробую, – Свенн, нахмурившись, качает головой: – Ммм… Сэм? Как ты думаешь? Сколько новый камбуз стоит?

– Ну… – Пожимаю плечами: – Ну… Понятия не имею. А это важно? Пусть хоть миллион! А, Пол? – подмигиваю ему: – Камбуз за миллион – хочешь? И столовые приборы – с ручками из хрусталя?

– Сэм! – Одёргивает меня Свенн чуть менее почтительно чем следовало бы при обращении к капитану и Императору, пусть последний пока – только формально.

– Сэм! Ты представляешь сколько места занимает один миллион наликом? Больше кубометра. А весить будет…

– На транспортную платформу погрузим, – отмахиваюсь от его слов, ощущая, как по спине начинает ползти неприятный холодок.

– Я уже не говорю, – продолжает морщиться Свенн: – Что считать такую гору банкнот будут ой, как долго. Вернее сказать – не будут. Считать не будут. И знаешь почему?

– Ну?

– Потому, что пошлют сразу.

– Как это – пошлют?! Это же деньги! Настоящие.

– Это – грязные деньги, понимаешь? Откуда у тебя столько наличности на руках? А вдруг ты – бандит, или торговец наркотой?

– Так я… Я скопил! Во всё себе отказывал и…

– Справку о доходах покажи, – парирует он: – Или выписку со своего банковского счёта, откуда миллионы снял. Нет такой? Тогда, – развёл он руками, играя роль продавца: – Сожалею, но вам лучше уйти. Или мы вас полиции сдадим.

– В лотерею выиграл, – мрачнея, в его словах была логика, высказываю предположение: – Джек-пот сорвал.

– В какой именно? Говорите, а мы проверим.

– В казино?

– В каком, когда?

– Блин! Свенн! – Чуть привстав, грожу ему кулаком: – Ты вообще, на чьей стороне?

– Да все мы на одной, Сэм, – качает он головой: – Я же не спорю – дело ты придумал и провернул отлично. Вот только делать с призом нечего. Даже парням раздать не сможем – поедут они по курортам, шиковать начнут, тут их и возьмут. На какие шиши пируете? Вы же, кроме своей пенсии копеечной, другого дохода не имеете. Понимаешь? – Грустно улыбнувшись, развёл он руками: – Деньги есть, но потратить их мы не можем.

– Обналичить? Тьфу – наоборот? Мы так можем?

– Ни один банк на такое не пойдёт, – качает головой Свенн: – Лицензию моментом отберут.

– Эээ… Заключить договор с кем-либо на… – кручу в воздухе пальцем: – На работы. И сорвать их выполнение. Левый договор, конечно. Нет. Бред.

– Не бред. Только контора должна быть в офшоре. Впрочем, нам этот вариант не подойдёт – там все под колпаками спец служб. Вычислят кто мы и откуда бабло моментом.

– Не вариант, – кивнув ему, поворачиваюсь к Полу, хорошо помня криминально прошлое нашего кока:

– Пол? А твои бывшие товарищи? Они отмыть смогут?

– Отмыть-то смогут, – недовольно кряхтит он: – Вот только…

– Что только? Говори.

– Половину заберут.

– Много.

– Такое считается нормальным. – Разводит он руками: – Они наличку через свои магазины и бары пустят, а нам, – он кивает: – По договору на… да хоть на консультации по оформлению витрин, уже легально заплатят. Извини, – отворачивается он: – Но только так.

– Может нам самим? Ну магазинчик открыть? – Свенн, немного светлеет лицом: – Легальное бабло у нас есть – немного, но для открытия небольшой лавчонки хватит. Выберем мир по тише, или Станцию где ни будь в дыре, и…

– И года за два-три отмоем, – перебивает его Пол: – Не думаю, что наш капитан на такое согласится, – мотает он головой в мою сторону, но мне не до него. Копаясь в памяти, я перебираю различные решения, на которые меня навели слова друзей. Магазинчик, а лучше несколько – это, конечно решение, но Свенн прав – пройдёт не менее года, прежде чем мы сможем пропустить через него всю сумму, даже если весь экипаж будет круглосуточно там что-то закупать. Да и что продавать? В любом случае, чтобы к нам не привязались местные налоговики и прочие, карательно-надзорные органы, нам самим придётся что-то купить, нечто, что после будем продавать. И продавать массово. А значит и закупать тоже контейнерами. А это – всё те же деньги и не наличные. Выход – продавать что-то такое, что мы можем изготовить сами, не закупая на стороне. А что мы можем? Да ничего.