Под маской скромности - Холт Черил. Страница 3

– Нет, вы этого не сделаете. Не захотите ее ранить.

– Это не будет считаться раной. Я окажу ей услугу.

– Услугу?

– Да.

– Но я – лучший улов в королевстве, – начал издеваться лорд, – и Ребекка подцепила меня на крючок.

– Вы так тщеславны!

Стэнтон сделал шаг вперед, и Эллен отступила назад. Они напоминали танцевальную пару, скользящую по паркету. Это продолжалось до тех пор, пока девушка не почувствовала спиной стол. Дальше она двигаться не могла, Стэнтон наклонился над ней так, что Эллен пришлось выгнуться назад, и если бы не его твердая ладонь между лопатками, Эллен распростерлась бы на столе.

– Я не нравлюсь вам, верно? – спросил он.

– Ни капельки, и хорошо бы, Ребекке вы тоже разонравились.

– Ах ты, заносчивая, наглая…

– Наглая?!

– Да как ты смеешь клеветать на меня? Если ты и в самом деле та, кем назвалась – а должен признаться, что я сильно сомневаюсь в твоей правдивости, – то живешь под моей крышей, работаешь на мою кузину, к тебе по-дружески относится моя невеста, а это значит, что нахальства в тебе больше, чем в ком-либо еще! Придется поговорить с Лидией, чтобы тебя уволили.

– Только попытайтесь, и я вам обещаю, что на прощание Ребекка услышит самое красочное описание того, как вы ласкали грудь миссис Фартингейл.

Эллен не понимала, как у нее хватает смелости пререкаться со Стэнтоном, и каким образом она поддалась на его подстрекательство. Он словно вытащил наружу все ее самые худшие качества, сделав ее дерзкой и безрассудной. Перепалка придавала ей возбуждающее ощущение своей силы. Эллен чувствовала, что без малейших сожалений может совершить любой отчаянный поступок.

– Слушай ты, наглая маленькая шлю… – Стэнтон замолчал, не закончив оскорбление, взял себя в руки и с непристойной ухмылкой отошел в сторону. Сбившийся галстук душил его, и лорд немного ослабил узел.

– Сколько?

Эллен выпрямилась.

– Сколько… чего?

– Не прикидывайся дурой – это явно не про тебя. Сколько ты возьмешь за молчание?

– Вы что думаете, я вас шантажирую?

– Ну да. – Он пожал плечами. – Я не хочу расстраивать Ребекку, и ты тоже. Поэтому назови цену. Наличные? Побрякушки? Парочка новых платьев от мадам Лафарж?

Эллен опустила взгляд. Стэнтон действительно был великолепным экземпляром мужчины. Как грустно, что такая низкая личность обитает в такой красивой упаковке. Она высокомерно улыбнулась:

– Полное воздержание.

Стэнтон вздрогнул, как будто девушка ударила его.

– Полное воздержание?!

Эллен не совсем точно понимала, что входит в понятие «полное воздержание», но эта тайна включала в себя то, чем он занимался с Фартингейл.

– Да. Вы дадите мне слово.

– Да ни черта подобного!

Эллен кивнула, с особенным удовольствием ухватившись за свою мысль.

– Полное воздержание до самой свадьбы и ваша абсолютная преданность Ребекке. Или…

– Или что? – Пытаясь успокоиться, Стэнтон сжал переносицу большим и указательным пальцами. – Мисс Дрейк, так, кажется?

– Да.

– Я понял. Вы старая дева.

Он так произнес «старая дева», словно это было отвратительное заболевание, и Эллен разъярилась.

– Это мой выбор, лорд Стэнтон! Сознательный выбор.

– Наверное, вы ненавидите всех мужчин?

– Не всех, – заверила она. – Только некоторых.

– Я лишь хотел сказать, что вы не в том положении, чтобы целиком понять природу мужчины.

Эллен бросила взгляд на диван, где Стэнтон наслаждался страстными объятиями.

– Вообще-то мне кажется, что я знаю ее довольно неплохо.

– Об официальной помолвке не объявят еще месяц, а свадьба состоится не раньше чем через полгода после этого. Вы не можете ожидать от меня, что… что…

– Ожидать от вас чего?

Его щека дернулась. В глазах засверкало желание убить, и Эллен отчетливо поняла, что он запросто задушил бы ее, если бы знал, как скрыть преступление.

– Вы блефуете, – заявил Стэнтон. – Идите и рассказывайте. Разоблачайте всю эту гнусную историю. Я бросаю вам вызов.

– Так я и сделаю, – упрямо произнесла Эллен. – Клянусь, я не шучу.

– Держу пари, что шутите.

Он оценил ее, понял, на что она способна, и у Эллен возникло странное ощущение, что теперь Стэнтон знает о ней все и может читать ее мысли. Она никак не сумеет скрыть от него, что ни за что не причинит Ребекке боль, рассказав ей эту ужасную, новость.

– Доброго вечера, мисс Дрейк, – заключил Стэнтон. – Не буду говорить, что знакомство с вами доставило мне удовольствие, потому что это не так, а если мне очень, очень повезет, то не придется больше никогда с вами разговаривать.

Эллен потеряла свое преимущество – да еще так быстро! – но все еще была полна решимости вернуть его. Похоже, Стэнтон искренне привязан к Ребекке. Вдруг можно воспользоваться этим, чтобы разбудить его дремлющую совесть?

– Неужели вы не испытываете никаких чувств к Ребекке и не понимаете, как ранит ее это известие?

– Я испытываю достаточно чувств к Ребекке, но вас это совершенно не касается. И мои личные дела тоже вас не касаются. Я мужчина, мисс Дрейк. Не евнух. Шантажируйте кого-нибудь другого – если найдете того, кто еще не устал от вашего утомительного общества.

И с этим искусно выказанным пренебрежением он вышел, оставив Эллен кипеть от гнева в одиночестве и злиться из-за собственной слабости. Она никогда ничем не управляла. Даже своей судьбой. Или обстоятельствами. Или доходами, или потерей положения в обществе. Она зависима, обязана, одинока – и тут унизительность своего положения навалилась на Эллен, словно живое, дышащее существо, стремящееся задушить ее. Она отдала бы все на свете, лишь бы стать свободной и независимой. Она казалась себе рабыней, мечтавшей вырваться из неволи, и прорвавшаяся наружу ярость потрясла девушку.

Когда она стала настолько неудовлетворенной своей жизнью? Такой несчастной? Давным-давно, когда смирилась со своим печальным жребием. Смирилась ли?

Стэнтон не ошибся: она никогда не расскажет Ребекке о том, что видела. Но если он решил, что она оставит все как есть, что не будет обращать внимания на то, как он заигрывает с каждой шлюхой в Лондоне, то его ждет огромное потрясение.

Она потребовала полного воздержания, и это будет полное воздержание. Жизнь Стэнтона изменится – радикально! – и добьется этого именно Эллен.

Глава 2

– Тебе меня жаль?

Алекс Маршалл, лорд Стэнтон улыбнулся своей партнерше, леди Мелиссе, увлекая ее за собой мимо других танцевальных пар.

– Это почему? Потому что ты вот-вот обручишься с Ребеккой Бертон? – Мелисса рассмеялась. – Она хорошенькая, милая и богатая. Поэтому я отвечаю – нет. Мне тебя ни капли не жалко.

– Ты чересчур жестока, – пробормотал Стэнтон, когда музыка кончилась.

Леди Мелисса была прекрасна ледяной, бесстрастной красотой, но они никогда не были любовниками. Мелисса встречалась с мужчинами только между замужествами, и сейчас как раз настал такой момент. Мелисса считалась золотоискательницей, выходившей замуж только за хилых, болезненных стариков, но мужчины, которые делили с ней ложе, утверждали, что она заставит ожить в постели и самого дряхлого старца. Алекс не сомневался, что все мужья Мелиссы умерли счастливыми. Он тоже намеревался получить с ней наслаждение.

Не мучаясь особыми угрызениями совести, он все же был настроен хранить верность Ребекке – хотя бы до тех пор, пока о помолвке не объявят официально… Алекс поколебался. Ну или пока до свадьбы не останется совсем немного.

Побоку чопорную пуританку мисс Дрейк. Ни один человек в здравом уме не станет ждать, что Алекс откажется от плотских удовольствий на целых семь месяцев. Такое длительное воздержание нездорово.

– Разумеется, я не жестока, – говорила между тем Мелисса. – А мужчина должен пользоваться своим… имуществом. Или утратить его.

– И не забудь, – добавил Стэнтон, – если не пофлиртовать сейчас, пока мы оба свободны, кто знает, когда нам выпадет другой шанс? Я говорил тебе, на какое время назначен бал по случаю моего обручения?