Падая за тобой (СИ) - Кальби Иман. Страница 86

Просыпаюсь от чьего-то присутствия в комнате… Стало как-то не по себе, я ведь не знаю, кто это…Хотя вру, конечно, знаю… Чувствую… Слышу дыхание… Чувствую, как касается халата и спускает его вниз. Сердце пропускает несколько ударов, когда ткань собирается на пояснице гармошкой. Дальше пока не спускает.

— Зачем ты приехала сюда, Камила? — слышу его хриплый голос, — зачем?

Снова этот дурацкий вопрос. Сколько раз я уже отвечала ему на него…

— Ты знаешь ответ… — тихо шепчу я, не шевелясь.

Чувствую, как он прикасается к моему плечу своим протезом и ведет вниз, по моей спине…

— Странное ощущение, знаешь? Я действительно чувствую твою кожу под этой железякой… Ничего больше не чувствую, а кожу твою чувствую… Почему так, Камила, а? Почему я всегда чувствую только тебя? — и я вдруг впервые за эти дни слышу где-то там, далеко-далеко спрятавшегося, своего медвежонка…

— Алмаз, — не выдерживаю, стону я, хочу повернуться, но он прижимает мою спину обратно, не дает пошевелиться.

— Лежи так, — командует, опуская халат ниже, теперь оголяя мои ягодицы…

— Полный дом мужиков, а ты голая, задом кверху… комната не заперта… Ты нарочно, да? Решила довести меня?

Я лишь всхлипываю, когда чувствую теперь холод металла на своих ягодицах… Я совру если скажу, что не хочу почувствовать тепло его второй руки, настоящей… И в то же время, вслушиваюсь в свои новые ощущения… Говорю своему мозгу, что это тоже Алмаз… Что такой ведь он на самом деле, внутри.. Из железа, из стали… Не успела я подумать про его настоящую руку, как ощутила ее на своем заду. С лихвой… Он со всей силы шлепнул меня, так, что я непроизвольно дернулась и выгнулась. Место шлепка сразу загорелось тысячью иголок… Что уж говорить, рука у Алмаза предсказуемо была тяжелой…

— Зачем крутила задницей перед моими ребятами сегодня? — грубо спрашивает, шлепая во второй раз, — молодого члена захотела? Они облизывались на тебя… Чуть кадыки всем не повырывал, довела меня-таки, сучка…

— Ай, больно, — отвечаю я честно, и снова пытаюсь перевернуться, но он опять не дает, на этот раз прижимая к кровати еще сильнее и резче. Задницу обжигает очередная серия шлепков.

— Когда ты стала такой наглой, Камила? Такой умеющей соблазнять… Такой бесстыжей? Такой бесстрашной? Прийти и строить глазки мальчишкам при мне? Это сколько смелости набралось в тебе за эти годы…

— Тебе же плевать, — выдаю я сквозь зубы, — сам говорил… Собирался кого-то поехать трахнуть… Может мне тоже хочется кого-то трахнуть… Я ведь свободна, ты сам дал мне свободу, забыл?

Он молчит. Тяжело дышит… Спускается теперь своим протезом ниже, проводит вдоль ягодиц, погружает один из искусственных пальцев между ног…

Это так странно по ощущениям… Словно это он и словно не он… Паника сменяется искрами пробирающего удовольствия, потому что осознание того, что это Алмаз, все-таки триумфально побеждает мысли о том, что какой-то странный, холодный металлический предмет погружают в тебя…

— Как настоящая, доктор был прав… Вот только одно не учел… Ни хуя не настоящая… Я чувствую жар у тебя между ног, а вот мокрая ты или нет- почувствовать не могу…

Я громко выдыхаю, потому что мне сейчас очень хорошо… Впервые за эти годы без него я испытываю не изнурительное напряжение от трения своих пальцев о сухую плоть и невозможности кончить, я испытываю нарастающее возбуждение, которое закончится оргазмом. С ним ведь всегда заканчивалось…

— А может быть, вопрос в том, что ты недостаточно работаешь над чувствительностью, Алмаз? — говорю я и все-таки поворачиваюсь на спину. Мне нужно заглянуть в его глаза… Прямо сейчас… — может быть, нужно приложить больше усилий- и все почувствуешь?

Он тяжело дышит. Оголенный по пояс… Какие все-таки у него мышцы, какой торс. Даже его свинский образ жизни эти месяцы не сделал его ни на толику хуже… И я все эти недели рядом с ума схожу от возбуждения, на стену лезу, как кошка мартовская… Только сейчас поняла, как же мне его отчаянно не хватало… Как с ума сходила… Как хотела его все эти дни и ночи…

Алмаз

Она разворачивается, и я еле сдерживаю волчий вой, потому что вижу теперь ее полностью голой спереди… Эти шикарные сиськи, которые стали еще аппетитнее, еще полнее, и в то же время, с такими же дерзко торчащими, как у девочки, вишневыми сосками… Вижу эти горящие глаза, этот приоткрытый в желании и возбуждении рот, спускаюсь глазами по тонкой шее, по женственному мягкому животу и в то же время, осиной талии, переходящей в плавные, покатые бедра… Она стала еще прекраснее, немного набрала в весе и это просто пипец как ей идет. Ненавижу эти анорексичные загоны у женщин. Не понимаю, кто придумал эту глупую борьбу с парой-тройкой килограммов. Ладно, когда проблема капитальная и надо реально худеть, но вот так вот истязать себя за пару килограммов-глупо… Не знаю ни одну женщину, кого бы они испортили… А ее… Ее они делают еще более желанной в моих глазах… Раньше не мог никого трахать после нее… А теперь не смогу даже передергивать, думая о ней… Потому что ее красота слишком яркая, чтобы быть сублимированной чем-бы то ни было… С такой красотой даже на пару часов расставаться не хочется, просто хочется держать ее все время подле себя, под собой… Я мысленно готовлю себя к тому, чтобы перевести взгляд ей между ног и заранее понимаю, что сейчас сорвусь и улечу, но в этот момент наглая Лала делает то, чего я ожидал от нее меньше всего… Группируется, буквально за мгновение ока слезает с кровати и садится на подоконник окна. Нас теперь разделяют метров пять, не меньше… Ничего для того Алмаза, который мог всё… И целая пропасть для того ничтожества на коляске, который даже стакан воды протезом, чтобы не пролить, выпить не может, сам в машину пересесть не в состоянии… Ничего не может…

— Пришло время поработать над твоей чувствительностью, Алмаз. — шепчет она, медленно раздвигая передо мной свои ноги и заставляя все-таки застонать в голос…

Ее рука обхватывает одно из полушарий грудей, другая извилистым путем спускается между ног и начинает себя там ласкать. Я вижу, как она течет, как возбуждена… И правда, словно ощущаю теперь эту же влагу, еще не засохшую, на протезе… Может она права… Моя наглая, бесстыжая Лала… Нет, не моя…

— Подойди ко мне, Алмаз, — шепчет с придыханием, — я хочу тебя внутри… Всего тебя… Делай со мной все, что хочешь… Только подойди… Своими ногами… Как сегодня… Знаю, ты можешь, если захочешь… Покажи мне, что ты хочешь… Я вот хочу… Тебя хочу… Если тебе наплевать на это, сиди дальше и просто дай мне кончить, смотря на тебя, — ее палец погружается все глубже, к нему присоединяется второй, а действия становятся более грубыми, решительным, она стонет и запрокидывает голову. А у меня рвет все шаблоны, все границы мои разрушает… Все принципы… Все обещания и клятвы, данные самому себе… Что не подпущу больше близко к сердцу, что история с ней-дописанная книга…

Сам не понимаю, как напрягаются мышцы на ногах и я действительно иду к ней. Худо-бедно, конечно, спотыкаясь и шатаясь, ноги деревянные, словно ватные, но они и вправду начали меня слушаться… Ведьма, какая же ты ведьма, Камила… Способная поднять даже мертвого…

Она все еще с закрытыми глазами и откинутой головой, когда я уже нависаю над ней и опаляю горячим дыханием, открывает в растерянности глаза и стонет с триумфом. Да, Лала, все для тебя, моя девочка…

Опускаюсь перед ней на колени, потому что все-таки стоять тяжело…

Хватаю за расставленные бедра, слышу ее вскрик и сразу погружаю в нее свой язык… Накрываю ее своими губами.

Блядь, прочему мне доставляет такое удовольствие вылизывать ее… Есть в этом что-то животное, что-то первобытное… Она стонет и извивается… Скоро она кончит, я знаю это ее состояние, когда оргазм совсем близко…

Начинает истошно кричать, бьет меня по плечам, шепчет самозабвенно мое имя и… В этот момент раздается звонок Фейс-Тайма на ее телефоне… Чувствую, как напрягается, царивший в ее голове еще пару секунд назад экстаз снова уходит куда-то глубоко внутрь… Матерюсь про себя…