Четвертый поцелуй (СИ) - Алешкина Ольга. Страница 40

— Я-то понимаю, как и то, что мужа своего ты разозлила окончательно. А на пару с тобой и мне влетит. Ты знаешь, что я ему обещала сразу дать знать, если найду тебя?

— Вот только не говори, что это обещание для тебя что-то значит, — недоверчиво скривилась она.

— Обещания выполнять нужно, дорогая моя, хотя, ты прекрасно знаешь — не выдам тебя, но это ничего не меняет. А ты в курсе, что мать переживает, ты в курсе, что их в полицию таскали, подозревая в убийстве Сумарокова? — разошлась я. — Тебя вообще хоть что-нибудь, кроме своих желаний, интересует в жизни?

— Вместо того, чтобы нудеть и морали читать, лучше бы помогла! Я тебе откровенно во всем призналась!

— Спасибо большое, какая честь, — взмахнула я руками, вознося их. — И чем, мне интересно, я смогу тебе помочь? У меня влиятельных знакомых нет, мы люди простые, низкого полета птицы.

— Хотя бы советом, — печально выдохнула Жанна, а мне стало стыдно за себя.

Чего я в самом деле взъелась, ей сейчас и без нотаций дерьмово. Я отвернулась к столу, заправила салат. Чиркнула зажигалка — Жанна опять закурила, по кухне пополз едкий дымок. Диск ей не отдам, однозначно, наделает новых глупостей. По мне так его и вовсе возвращать не нужно. Отнести в прокуратуру и точка, пусть они разбираются с нечистоплотными на руку элементами.

— Ну, вот что, — повернулась я к ней. — Если тебе интересно моё мнение, то для начала следует узнать кто убил Юрку. Чтобы никаких сюрпризов, чтобы это убийство никоим образом не было связано с нашей семьей. И даже твоего мужа, как бы ты того не хотела, причисляем к семье, по крайней мере, пока вы не разведетесь.

Сказала, и испугалась своих слов. Я что, собралась покрывать убийцу окажись он одним из нас? Пожалуй, нет. Скорее я уговорю того написать чистосердечное признание, в надежде на смягчение приговора.

— Во-вторых диск, — продолжила я. — Его разумеется следует найти. А когда найдем, мы отнесем его в прокуратуру…

— Спятила? Ты в своем уме?! — закричала Жанна. Вскочила, забегала по кухне. Хваталась за голову, заламывала руки, ещё немного и волосы выдирать на себе начнет. Моё предложение повергло её в шок, словно, такого развития событий она даже не предполагала, а теперь, когда я озвучила, испугалась, что подобное может произойти. Наконец, она остановилась, свесила бессильно руки и посмотрела на меня. Взгляд пробирал до макушки. Мне на секунду показалась: она знает, что диск у меня. Я попыталась смахнуть его, этот цепкий взгляд, чуть склонила на бок голову и спокойно спросила:

— Что я такого сказала?

— В день, когда твоя нога переступит порог прокуратуры, не забудь заказать для меня гроб. Игорь прихлопнет меня как муху, можешь не сомневаться ни секунды.

Она развернулась и пошла в комнату.

— Не сгущай краски! — крикнула я ей, но Жанна не остановилась.

Ужин давно остыл, салат выделил сок, а мы всё сидели по разным углам — Жанна в комнате, я на кухне. Я решила дать ей немного времени побыть наедине, да и самой не мешало собрать мысли в кучу. Разве может Вдовин лишить жизни супругу, он же не бандит, в конце концов, а бизнесмен. Или может? И не проверишь — слишком дорога ставка. Я позвонила Дюше в надежде узнать хоть какие-то новости о нашем покойнике, одноклассник не порадовал, но пообещал завтра наведаться к участковому.

Потянулся тягучий, бесконечный вечер, наполненный ожиданием. Я подгоняла время, с минуты на минуту ожидая Димку и не решаясь ему набрать по нескольким причинам. Наконец не выдержала, подогрела ужин и пошла за сестрой. Жанна лежала поверх покрывала, глаза сомкнуты, но я уверена — не спит.

— Идём ужинать.

Ели молча. Механически жуя свои порции и не глядя друг на друга. Потом я налила нам чай и сказала:

— Всё будет хорошо, слышишь?

— Да, — отозвалась сестра, подняла на меня взгляд, силясь улыбнуться: — Слышу.

Димка пришел огородом. Когда на поселок уже опускались сумерки, а я с каждой отсчитанной минутой теряла уверенность, что придёт. Он разбавил царившую в доме гнетущую атмосферу. Вдохнул в неё жизнь, наполнил цветной акварелью. Мы оживились обе, словно видели в нём решение наших бед или защиту.

— Вы не представляете, девочки, как я к вам прорывался, — переступив порог, сказал он и хлопнул в ладоши: — У меня две новости. Стандартно: хорошая и плохая, начну с хорошей. Людмила Васильевна и Михаил Юрьевич в данный момент летят в Сочи, в санаторий. В порту их встретят, проводят и заселят. Комплексное питание, правда без лечения, курортные карты оформить не успели, зато море, солнце, витамины. — Мы ещё ничего не успели сказать, разве что переглянуться и одновремено хлопнуть ресницами, как он снова привлек к себе внимание: — Новость номер два, из тех, что похуже. Я с вещами, — показал он на спортивную сумку в своей руке, с такой обычно спортзал посещают. — Вам придется потесниться, терпеть меня некоторое время и подкармливать. Похоже, осаду придется держать вместе. Улизнул я довольно примитивным способом, второй такой номер, боюсь, не пройдет. Эй, вы чего? Отомрите. Может уже как-то отреагируете на меня, мне честно не по себе, когда вы одновременно так на меня смотрите.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— А чем эта новость плоха? — спросила я, пытаясь понять одинаково ли он на нас смотрит. Словами он никак нас не выделял, а взглядом?

— Для меня потерянной связью с внешним миром, это делает нас беспомощнее. А вам… решите сами, устраивает ли вас моё общество.

— Устраивает, Димочка, устраивает, — протянула Жанна. — Мы, женщины, существа слабые, с удовольствием укроемся за твоей шикарной спиной, если ты не против.

Красавица, ничего не скажешь — и ему комплимент отвесила и на себя непутевую намекнула. И заодно всех «под одну гребенку», все мы, мол, такие, порою наведаем что творим и всё во спасение своё.

— К вашим услугам, дамы, — отвесил Димка мушкетерский поклон.

Пока Димка ужинал, я сидела рядом и пила чай, Жанна от чая отказалась, забралась на подоконник и курила в окно, покачивая ногой. Загадочная улыбка блуждала на её лице, а я подумала: надо же, как она преобразилась, стоило мужчине оказаться рядом. И сказала себе — прекрати, прекрати эту грызню изнутри, расслабься. Она для него пройденный этап, у него была возможность возобновить отношения, он сам не захотел.

Димка рассказал на какие ухищрения ему пришлось пойти, чтобы добраться до нас. Домой он вернулся с залегшим на заднем сиденье ветеринаром. Стекла в машине тонированы и ложиться Анатолию Степановичу было вовсе не обязательно, но они подстраховывались. Дождавшись первых сумерек, ветеринар в кепке и очках Димки укатил за рулем «Ровера» на ферму, уводя за собой хвост. Там он бросит машину, а вернется уже на своей. Пока мальчика Вдовина разбирались что к чему, Дима спокойно ушел у них из-под носа.

— Сегодня я много двигался и суетился, внимание ко мне пристальное, — закончил он и посмотрел на Жанну: — А теперь хотелось бы знать, для чего я старался. Что у вас стряслось и почему ты прячешься от мужа?

— Милые бранятся, только тешатся, — кокетливо обронила она в ответ и изящно стряхнула пепел в чашку.

— Нет, Жанна, так не пойдет, — категорично осадил её Димка. — Милые могут тешиться и дома, не устраивая гонки с преследованиями и не пугая остальных членов семьи. Мы сейчас поднимемся с этих стульев, я и Женя, и уйдем отсюда…

— Ладно, не кипятись, — не дала ему договорить сестрица и выдала альтернативную версию происходящего. В этой версии напрочь отсутствовал Вовка, а все «успехи и достижения» принадлежали ей. Димка недоверчиво на неё посмотрел и с нажимом спросил:

— Ты хочешь сказать, что в одиночку шантажировала серьезных людей?

— Именно это я и говорю! — с вызовом вскинула она подбородок. — Не хочешь, не верь, от этого мой рассказ не поменяется.

— С кого ты успела получить деньги?