Античная наркомафия - 9 (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный". Страница 91

Но это проблемы древней и самобытной индийской цивилизации. Наши-то тут при чём? Самый юмор индийской кастовой ситуёвины по отношению к нам в том, что мы в индийском социуме, строго говоря, в неприкасаемых числимся. Неприкасаемые и парии – не совсем одно и то же. Все парии – неприкасаемые, но не все неприкасаемые – парии. В целом неприкасаемые – это все те, кто не входит ни в одну из основных индийских варн. А мы как иносранцы – как раз не входим, то бишь неприкасаемые по определению, но не парии, а просто чужаки – млеччха. К религиозным обрядам не можем быть допущены не оттого, что рылом не вышли типа парий тутошних дискриминированных, а оттого, что мы заведомые иноверцы, и нам оно на хрен не нужно. В нашем случае это не дискриминация ни разу. Парии делают в Индии всю ту тяжёлую или грязную работу, которую основным варнам выполнять в падлу, они лишены права брать воду из общего источника и есть из нормальной посуды, не могут жить в городской черте, а при движении по улице обязаны колотить в деревянную колотушку, дабы добропорядочный индус заранее узнавал об их приближении и мог избежать нежелательной встречи. Даже их тень, упавшая на брахмана хотя бы и случайно, оскверняет его настолько, что без долгих очистительных обрядов не обойтись. Иносранцы – совсем другое дело. Если поселились в Индии насовсем, приняли индийские обычаи и чтут индийских богов, то принимаются и в варну по достоинству и роду занятий, как вошли в индийский социум и южные дравиды после того, как приняли индуизм. С учётом этого и реальное отношение индусов к иносранцам определяется как условное приравнивание к представителям той варны, членам которой они в наибольшей степени соответствуют. Так что не всем неприкасаемым в Индии хреново, а некоторыми из них быть очень даже неплохо. Чендан, например, преимущества нашего положения и просёк, и заценил, и сам службой у нас доволен неподдельно.

В какой-то мере аналогично положение и тех коренных цейлонцев, как веддов, так и доиндуистских дравидов, которые ещё не покорены синхалами и не разранжирены по варнам ихнего индобуддийского социума. Неприкасаемые не как парии, а как чужаки, но когда синхалы завоюют и их, то не заржавеет за ними и ниже плинтуса большинство из них опустить. Вождей-то могут и в кшатрии принять, а из остальных мало кто и в вайшии попадёт, всё больше в шудры, и даже это будет ещё везением, потому как кого-то загонят и в неприкасаемые-парии. Должны же в разранжиренном социуме быть и отверженные – ага, дабы не попавшие в их число своё положение ценили и не вякали. Сразу Тамманава вспоминается, где настоящих синхалов живёт с гулькин хрен, а в основном как раз такие коренные, осинхаленные поверхностно. А попутно вспоминается и пригородная деревня, где мы семенами пряностей отоваривались, а нам намекали, что если обоснуемся южнее, где нет синхальской власти, будут и проводники, и желающие переселиться туда же. Явно ведь знают тамошнюю обстановку, а значит, и контачат с тамошними людьми. Ну так и те наверняка в курсе, каково их соплеменникам под синхальской властью, и едва ли они их приобщению к индийской цивилизации завидуют. Мы-то на их месте точно не завидовали бы. И кстати, абсолютно не удивлюсь, если окажется, что знают о нас уже и там неплохо и уже мозгуют над перспективой. Ведь пока мы с синхалами тут контачим, из Тамманавы на юг и обратно посланец под видом случайно заплывшего не туда рыбака обернулся бы уже не один раз. А что выбор у них в дальней перспективе не между индийской цивилизацией и прежней волей, а между индийской цивилизацией и нашей, и делать этот выбор следует загодя, а не тогда, когда синхалы придут и возьмут их всех за шкирку, вожди тамошние с шаманами сообразить вполне в состоянии. Вполне возможно, что и ждать уже будут.

О дискотеке нашей на Мосту Рамы давно уже знают в Тамманаве, а значит, и на юге если и не знают ещё, то скоро узнают. О том, что не просто факторию, а целую базу в их стране мы заполучить хотим, и новый синхальский царёк нам её даёт, в Анурадхапуре судачат уже неделю, не меньше, а в Талахори о нашем намерении выцыганить её знали и до заварухи. Знают и в Тамманаве, так что должны уже знать и южане. Через считанные дни узнают и свежие новости о том, что высочайшее соизволение нами получено, и земли, реально синхалам не принадлежащие, да ещё и по нашему выбору, Муташива Второй нам пожаловал. И хрен знает, кто так и остаётся независимым по факту, а кто уже и пожалован бронзовым людям вместе с землёй, на которой живёт. С одной стороны боязно, как боязно было бы и любому на их месте, но с другой – о синхалах знают уже не первое столетие и как-то на добровольное присоединение к ним не вдохновились, о нас же наслышаны лишь недавно, зато в совсем другом свете. Понятно, что и подозревают в показушной заманухе, не могут не подозревать, поскольку элементарно – поначалу-то все стелют мягко, а жёстко спать становится несколько опосля. Но наслышаны уже и о наших взаимоотношениях меж собой, по которым косвенно можно судить и о том, как наши будут относиться к ним, и в этом смысле сравнение с индийским кастовым ранжиром явно в нашу пользу. Небось, так не прижмём, как прижали бы индусы, если бы первыми добрались. И даже не потому, что такие все из себя гуманисты, а просто фантазии нам не хватит прессовать так, как индусы.

Парима ведь сходу заметила, как зажато держатся даже сами вполне титульные синхалы перед любым вышестоящим прыщом, а ведь шмакодявка не только со своими их сравнивала, в эдаком первобытном коммунизме живущими, но и с нашими людьми, уже ни разу не равными, но разницу меж собой не выпячивающими и на ней не зацикленными. Да, в строю есть и жёсткая дисциплина, и строгая субординация, какие её соплеменникам и не снились, ну так у индусов и вне строя ранжир пожёстче, а у нас вне строя не враз ещё и определишь, кто главный, если видишь нас впервые – хоть и тоже нет равенства, но и не важничает никто, а держимся все просто, сглаживая ранжир. Солдат или мореман не ждут разноса, когда подходят поговорить о чём-то к любому из нас или из навигаторов, Чендан вон запросто уже к нам подходит, а не вжимает голову в плечи, как в первые дни – это же видно сразу. Ну так видно же было прекрасно и жителям Тамманавы, и крестьянам в той деревне, и веддам в лесу. Наверняка и меж собой судачили, наверняка и на юг сообщили, что другой образец цивилизации из-за моря нарисовался, да так нарисовался, что тамилам стереть не удалось. Вроде бы, и скорешились с синхалами, но сами совсем другие и ведут себя совсем иначе. Может, и не так страшны, как кажутся с непривычки? Ну, если только на зуб их не пробовать, как те тамилы сдуру попытались.

Хотя и в восторге особом тоже, конечно, не будут. Какой уж тут восторг, когда была вольница, а тут принесла нелёгкая цивилизаторов с ихним орднунгом? Хоть и не тот, что у синхалов, но один ведь хрен какое-то утеснение. Да и боязно же. Мало ли, чего там показалось тем знакомым из Тамманавы по контрасту с синхалами за считанные дни? Не их синхальский царёк пришельцам заморским со всеми потрохами пожаловал, и не у них под боком эти пришельцы обоснуются, да укрепятся. А как поведут себя, когда укрепятся и силу за собой почувствуют? Синхалы тоже ведь не сразу забурели. Если бы не они, да не тамилы, у которых их кастовый ранжир ещё хлеще, так в гробу бы коренные островитяне видали любых цивилизаторов, без которых их предки веками жили и ни о чём не тужили! Но против лома нет приёма, если нет другого лома, а который из них будет не так тяжёл и не столь обременителен, откуда им знать точно? Можно ли верить первым впечатлениям?

16. Негомбо

– Млять, в натуре Говномбо! – диагностировал Володя.

– Негомбо, – поправил его Серёга.

– Для меня оно – Говномбо! – отрезал спецназер, – И песок цвета свежего говна, и земля цвета хорошо полежавшего, и извазюкаешься ты в ней, как в говне, если в мокрую вступишь! – именно это он только что и сделал, так что понять его можно вполне.