Переинкарнация (СИ) - Сергеева Александра Александровна. Страница 21

Тот понуро стоял у окна и бессмысленно пялился на битком забитый двор крепости. Нет, это не народ сбежался – откуда бы такая оперативность, если я только появилась? Дворик моей на совесть отреставрированной крепости заполонили нартии. И какого чёрта, спрашивается, припёрлись? Нас-то богов они, конечно, побаиваются, да ведь и сами не плошают. Своим умом живут, отбрыкиваясь от божьего промысла со всей страстью и отвагой. Так чего им надо? Примчались дать мне отчёт о том, как охраняли моего Лисёнка? И так знаю: замечательно охраняли. А они знают, что я знаю.

– Слушай, Варкар, – перешла я на нежное журчание, приземлившись на подоконник и свесив ноги. – Ну, давай поговорим, как взрослые люди. Я тебя любила, как настоящего преданного друга. Ты же в этом не сомневаешься?

– Любила, – прохрипел он, упорно не желая обращать на приведение перенапряжённый взор.

– И люблю, – вкрадчиво заверила я. – Ты подарил мне сына. А дороже этого я не знаю ничего. Для вас обоих я в лепёшку расшибусь. Нет, я понимаю, что ты-то испытал подлинную страсть. Хотя – убей меня – не пойму: как эта замухрышка могла спровоцировать такие чувства? Ну, да. Понимаю, но ведь это…

– Ксейя! – рявкнул Сарг и тотчас поправился, сбавив тон: – Кишагнин, не всем тут нужно об этом знать.

– Ты прав, дорогой, – лучезарно улыбнулась ему богиня и оглядела остальную компанию.

Мой бедненький Вотум – совсем сдал старичок – уже плюхнулся на стул за длинным обеденным столом, откуда его сдуло моим явлением. Уронил на столешницу сцепленные в нервный комок руки. И смотрел на меня жалостливыми глазами верной собаки, поймавшей хозяина на измене старой испытанной дружбе.

Рассаживались и остальные. Алесар косился на меня с каким-то недоверием и явственной обидой. Дескать, столько лет пряталась, а теперь вот явилась – свинья неблагодарная. А он тут мучился, тосковал. Мейхалт хмуро таращился в стол, чертя на нём, возможно, слова проклятья в мой адрес. Он здорово обиделся – невооруженным телепатией взглядом видать. Вот вроде уже и повзрослели – за столько-то лет – а ума ни на грош.

Абуяртанец Тахтуг – и этот здесь окопался – не сводил с меня восторженно-преданных глаз. Как-то не замечала прежде за этим пиратским вожаком и хладнокровным долдоном этаких эманаций поэтических чувств. Не в мой адрес – в богинькин – но всё равно приятно. Напротив него с тем же разомлевшим взглядом на обветренном бородатом лице торчал Джарат Кар – тот самый завербованный мною в Катаяртане капитан с запада. Надо же, и он тут пришёлся ко двору. Всё-таки у меня талант на людей: как не подберу кого, так всё в жилу. Вписывается в мой народный коллектив рукоприкладства и нервотрёпки, будто в нём и вырос.

Перевела взгляд на Вутардара и расплылась в неудержимой улыбке. Этот меня никогда не подводил: никаких похоронных, восторженных или злодейских чувств. Даранин просто, без изысков радовался другу и не скрывал этого. Не удивлюсь, если мой татуированный троглодит подсел на веру Джен в моё возвращение – что-то уж больно спокоен. Даже Сарг нешуточно поразился, а с этого, как с гуся вода: щерится, подмигивает, дескать, держись, подруга, не вечно им дуться.

Вот и Сли он понравился: в голове что-то одобрительно млело параллельно моим собственным чувствам. Я даже сорвалась с подоконника, подлетела к Вутардару и опустилась рядом в кресло, будто живая.

– Кстати! – тут же нашло на меня прозрение. – А чего это вы тут собрались? Надо же! Только я смогла, наконец-то, добраться домой, как вы уже все тут как тут. Будто нарочно. А, Варкар? Ты их собрал? Вы что-то замышляете?

Танаграт созрел, чтобы обернуться и посмотреть мне в глаза. Вечно небритая рожа бледна, но дурацкое тоскливое выражение с неё пропало. Аллилуйя! А то я уж заподозрила, что одним часом здесь не обойтись, дабы причесать все растрёпанные чувства.

– Я всегда тебя почитал, Кишагнин, – вдруг, поднявшись, процедил Сарг и направился к нам с Вутардаром: – И жертвовал твоим храмам, что имел. Но ещё раз залезешь в мою голову, отрекусь. Брошу Юди и уйду обратно на юг.

– Вместе уйдём, – мстительно пригрозил Алесар, криво ухмыляясь.

– Сами виноваты! – огрызнулась я. – У меня нет времени тут с вами рассусоливать. Ждать, покуда придёте в себя. Подумаешь, эка невидаль! Хозяйка поместья вернулась домой. Кстати, Герс, Юди всё ещё моё?

– С какой стати? – холодно осведомился Варкар, передислоцировавшись к столу. – Ты умер… Ты ушла, Пресветлая мать. Я так понимаю, тебя вообще не интересуют земные дела. Юди теперь принадлежит Вейтелу. Это его наследство, которое не входит в то наследство, что оставлю своим детям я. Всем моим детям, – поднажал он голосом.

– Нет, – задумчиво возразила я и перелетела во главу стола, где он, наконец-то уселся: – Наш Лисёнок не станет твоим наследником.

– Он мой старший сын, – напомнил Варкар, впрочем, в душе не слишком упираясь.

– Ты прав. Но у него другая судьба, – одобрила я его подлинную скрытную позицию. – Вейтел никогда не станет танагратом. И никем другим, чья судьба служить Руфесу.

– Я так и думал! – горячо выпалил Вотум, пристукнув кулаком по столу. – А я вам говорил. Потому-то мальчишке дома и не сидится.

– Ну, говорил и говорил, – проворчал Сарг, уже теплей поглядывая на свою заблудшую порхающую овечку. – Ему и так никто на хвост не наступал. Шляется себе и пускай дальше шляется. У него вон мать есть. Да ещё одна мать: тоже с прибабахом, хоть и человек. Или Внимающие всё-таки не люди?

– Нашёл время выяснять, – буркнул Тахтуг и осмелился поинтересоваться: – Благодатная, думаю, Повелевающий битвами не зря нас тут собрал. Видать, нужны мы для чего-то важного. Приказывай. Мы всё исполним.

– Значит, Повелевающий битвами? – насмешливо переспросила я у Варкара.

– А кто же ещё? – приподнял он бровь и указал взглядом, что мне бы лучше присесть, а не телепаться туда-сюда драной тряпкой: – Тармени почтил меня ещё несколько дней назад. Вот мы и собрались. Полагали, что он явится…

– А примчалась я. Не разочарованы?

– Ну, что ты детка! – забеспокоился Вотум, и я приземлилась на стул между ним и Саргом. – Это ж какая радость!

– А у меня-то и слов таких нет, чтобы рассказать тебе о своей радости, – подлизалась я к старику. – Как же я скучала! Ты даже не представляешь.

– Он представляет, – покривился Сарг.

Попытался хлопнуть меня по лежащей на столе руке и шмякнул ладонью по столешнице. Кое-кто хмыкнул. А Вутардар так и вовсе заржал, никого не стесняясь.

– Всё! Кончили балаган! – прикрикнул Сарг, удержав дрогнувший в улыбке уголок рта. – Мы слушаем тебя, Благодатная.

– Для начала прекратим обзываться. У меня имя есть.

– Мы слушаем тебя, Кишагнин, – невозмутимо повторил этот гад, преотлично понимая, что я имела в виду другое имя.

Ну, да чёрт с ними! Всё равно не переубедить. Надеюсь, что сделаю своё дело и слиняю до того, как ко мне попрутся бесплодные матери клянчить себе детишек. Или крестьяне, требуя оплодородить землю во имя трёх урожаев в год. Я им не акушерка и не агроном – перетопчутся.

– Я вас всех очень люблю, – невольно выскочил из меня древний женский клич для затравки разговора. – Но, собираюсь убить.

– Во как! – вырвалось у капитана Кара.

– И куда ты нас потащишь в этот раз? – с ходу всё понял правильно Алесар.

И даже заметно оживился, решив, что достаточно наказал меня ужасающим, повергающим в дрожь ледяным пренебрежением.

– Нужно прихлопнуть одну паскудную бабёнку. А то одна её рожалка портит жизнь всему миру.

– Та самая слизняковая матка? – загорелись глаза Сарга. – Ну, славься Тармени! Наконец-то.

– Как раз этот… тут и не причём, – чуть сбрызнула ядом богиня свой нежный голосок. – Вашему Повелевающему не до битв: погряз в науке. Нет, помочь, если понадобится, он обещал. А по сути, отправил к вам меня и умыл руки. Уж простите, иной помощи не предвидится.

– Кишагнин, – задумчиво выдохнул Мейхалт. – Так, вроде, не твоё это дело. Что ж, из всех богов на такое дело отправили женщину?