Зловредный старец (СИ) - Герасимов Алексей. Страница 11

Впрочем – не срослось у моих министров двора и капстроительства повыше взлететь. Теперь и право верховного суда в двух княжествах короне перешло, и чиновники там отныне только государственные, и дружины роспуску подлежат… Очень такие вещи централизации власти способствуют, знаете ли.

Зато князьям достались деньги.

Правда к каким царским провинциям эти два, расположенные по обе стороны гор, удела прирезать (а Аршакия, с остальных сторон и вовсе княжескими землями окружена) – бог весть.

– Ну что же, царь решил, Владетельные приговорили. – подытожил я. – Брат Люкава, подготовь к завтрашнему дню указ. А вас, князья – вижу, вижу что утомились уже все, но прошу повременить и дать мне один совет.

Не скажу, что осчастливил окружающих, но, как минимум, заинтересовал.

– Как все понимают, в Ашшории теперь свободно место главного министра. Есть у меня на эту должность один кандидат, но хотелось бы услышать ваше мнение.

– И кто ше это, гошудай? – прямо, без экивоков, спросил Тонай Старый. – Неушто княщь Эшпани?

– Нет слов, никто не заслужил права стать Главным министром, как князь Триур. Заслуги его неоспоримы – даже во времена междуцарствия, когда наместники придерживали налоги и не отправляли их вовремя в Аарту, да, даже тогда он, как минимум, полные отчеты о сборах получал, и лишь благодаря его трудам ничего из собранного не разворовали. – ответил я. – За что честь ему, хвала, и указ о присвоении ордена, который вчера я, кстати, подписал. Но именно потому я и хочу, чтобы и впредь он занимал место казначея, потому как второго такого как он в нашем государстве не сыскать.

– Лестные слова, повелитель. – отозвался Триур, ничуть, судя по внешнему виду, не расстроенный. – Однако кого же вы желаете видеть на столь ответственном месте? Это должен быть опытный в управлении человек.

– О, он не только опытен. Наместник Аарты и Ежиного удела, – да, Валараш уже неделю как закончил процедуру слияния провинциальной и столичной бюрократии, сдал дела и теперь занимался исключительно вопросами колонизации и нового монастыря, – князь Штарпен из Когтистых Свиней еще и жителями вверенных ему земель любим да уважаем. Сам в трактире слыхал.

– Кандидат доштойный, повелитель. – высказался Тонай Старый, когда повисшее в зале Совета молчание начало переходить границы допустимого. – Я бы одобрил.

В общем сейм выкрикнул мне «виват», на том заседание Совета и закончили.

Оно и слава Солнцу – пока сидели дождь кончился, засветило солнышко, и мне от резкой перемены погоды недужилось все больше и больше.

– Дедушка. – Утмир пристроился рядом,едва мы вышли из зала. – Прости, я очень виноват перед тобой.

– Ничего страшного. – я улыбнулся внуку. – Просто постарайся в дальнейшем свою фантазию не выпускать за пределы разумного. Она может заблудиться.

Вернувшись в свои покои я запустил на колени князя Мышкина, который тут же принялся меня уминать и требовать ласки, развернул очередной свиток Аксандрита Геронского, под названием «Пневматика», и приступил к вдумчивому, тщательному перечислению всех матерных слов и идиоматических выражений, какие только были мне известны. Потом, от полноты чувств аж спел сурдопереводом – при этом ужасно фальшивил.

Блин! В нашей стране восходящего поца уже столетие как известен принцип парового двигателя, и ни один декоративный таракан из гильдии философов до сих пор не нашел ему практического применения! Так, ну-ка пускай ко мне завтра Золотой Язык заглянет…

Засыпал с трудом – все паровыми триремами грезил, – зато утром проснулся полный сил, бодрый, и опосля утреннего молебна с предшествующим ему докладом Люкавы, отправился завтракать.

Интересно, а вот с чего, интересно, такой прилив сил? Вроде как вчера человека на смерть отправил, за его мучительной кончиной наблюдал – так ни тогда ничего в душе не шевельнулось, ни теперь малейшего сожаления нет. Видать гораздо больше мне от Лисапета досталось, чем я воображаю себе.

Ну или может просто сволочь.

На половине пути ко мне присоединился Асир – молчаливый и задумчивый. Так и не сказал практически ничего, пока не подошли к дверям.

– Дедушка. – наследник престола повернулся и посмотрел мне в глаза. – Сегодня брат ни разу ночью не вскрикнул и не застонал. Я заходил к нему в комнату – его кошмары отступают, когда я рядом. Дедушка, он спал и улыбался.

– А скажи мне, разлюбезный мой друг, Щума – это вот что такое? – я ткнул пальцем в чертеж.

– Это, государь? – философ прищурился. – Устройство, именуемое как «Шар Аксандрита», приводимое в движение посредством пара. Весьма остроумное изобретение, благодаря которому Аксандрит Геронский опроверг тезис о том, что для любого движения к предмету требуется приложить воздействие со стороны. Ваше величество, помнится, как-то упоминали его вскользь, когда мы с примасом обсуждали судьбу моего коллеги Явана.

– Нашего коллеги. Я тоже, если помнишь, в гильдии состою. – и, между прочим, исправно плачу взносы. – Действительно, мы говорили о чем-то подобном. А отчего этому шару еще не дано практическое применение?

– Какое, государь? – с недоумением хохотнул наставник царевичей. – Не скрою, игрушка забавная и въяве демонстрирует правоту философских построений Аксандрита, но что с ней можно сделать? Паровую молотилку? Так сие ненадежно и гораздо дороже молотьбы цепами. Баловство это, повелитель – гораздо лучшее применение для применения пара нашел Амдерих из Сирка. Он построил метательную машину из котла и трубы, с помощью которой защитники города потопили три асинских пентекора.

– Так. – я помотал головой. – Ну-ка вот с этого места поподробнее.

– Я, к сожалению, не знаком с устройством его парометателя – он был уничтожен, а сам Амдерих погиб, при взятии города, но из того что слышал воистину достойно удивления. – начал Золотой Язык. – Насколько я понял из свидетельств – а штурм Сирка был двенадцать лет назад, и даже те, чьим сведениям я могу доверять, многое или забыли, или поняли неверно, – Амдерих взял большой котел, наподобие того, что использовал Аксандрит Геронский, но не стал устанавливать его на крутящуюся часть, а напротив, установил на неподвижную станину. Для выпуска пара он использовал длинную и толстую трубу, снабженную неким запирающим устройством при соединении с котлом. Зарядив в трубу каменное ядро, и доведя давящую силу пара до нужной, он резко открывал задвижку, и пар, вырываясь, выталкивал ядро с такой силой, что оно пробивало пентекор насквозь.

– Как же он из этой штуки целился, интересно? – пробормотал я.

– Это неизвестно. – развел руками философ. – Но, полагаю, станина могла крепиться на поворотном механизме.

– Тогда уж и на качающемся тоже – корабли наверняка были на разном расстоянии от места установки паромета.

– Вполне вероятно, что так оно и было. – кивнул Щума.

– А ядра у него из пусковой трубы не выкатывались, когда он ее вниз наклонял?

Глава столичной гильдии философов на пару мгновений призадумался.

– Это вполне решаемая проблема, государь. – ответил он. – Если плотно обмотать ядро тряпками и ветошью, и затолкать его в трубу паромета длинной палкой, то оно будет держаться.

– Мнда, интересная штука выходит…

Ещё бы не интересная. Паровая, блин, пушка! Пороха на Мангала покуда не знают – ну, насколько мне известно, – так пока можно же такую артиллерию применять! Да, в качестве полевой не подойдет, ибо здоровенная дура получается, но как осадную и корабельную – отчего бы и нет?

– И почему же, почтеннейший Щума, никто до сих пор не повторил этот паромет в Ашшории? – поинтересовался я.

– Ну, в первую руку, государь, причиной тому деньги. – ответствовал тот. – Кроме того…

Наставник царевичей замялся, но потом вздохнул, и все же закончил фразу:

– Это очень и очень опасно. Я не последний философ в Ойкумене, государь, но и представить не могу как Амдерих из Сирка высчитывал момент, нужный для пуска снаряда. Огонь никогда не горит совершенно одинаково, следовательно и вода в котле превращается в пар за разное время. Недогрей чуть, и ядро упадет, не долетев до цели. Перегрей, и от силы пара котел просто разорвет, поубивав всех, кто был рядом. Покуда эта задача не будет решена, использовать парометы не только малополезно, но и чудовищно опасно.