Не бесите Павлика (СИ) - Дюжева Маргарита. Страница 5

Отчаянный рывок, и, едва сдерживая ликование, я шмыгнула меж двух массивных стволов в спасительную тень.

Нервы были на пределе. Меня трясло так, что руки-ноги ходуном ходили, однако расслабляться и горевать нет времени. Вопрос жизни и смерти. В любой момент этот маньяк мог зайти в дом, обнаружить мой побег и броситься в погоню.

Я не имела ни малейшего понятия в какую сторону идти, но одно знала наверняка. Надо уходить, как можно дальше из этого страшного места.

Темный шершавый ствол послужил мне укрытием, пока я льнула к нему и, вытягивая шею, смотрела на дом, прилегающие территории, на окружающий со всех сторон зловещий лес.

На другой стороне поляны, между деревьев отчетливо виднелась тропа, уходящая прочь.

Тропа — это хорошо. Тропа — это то, что надо. Она обязательно куда-нибудь выведет.

Осталось только по дуге обогнуть дом, вместе со всеми его чудовищными обитателями. При этом не навернуться, не выдать свое присутствие неосторожным шагом, треском веток. Пристально глядя себе под ноги, я выбирала открытые ровные места и только потом делала осторожный шаг. Побег продвигался медленно. Через каждых пять шагов приходилось останавливаться, прислушиваться, с трепетом ожидая погони. Замирала, как богомол, слушала, до рези в ушах, и только потом двигалась дальше.

По-моему, прошла целая вечность, прежде чем я добралась до противоположной стороны поляны. Теперь мне прекрасно было видно всю банду: жующую козу, блаженно спавшую собаку, и страшного мужчину, орудующего топором.

Я как завороженная смотрела на широкую спину, чувствуя, как липкие щупальца страха опутывают меня все сильнее. Замах, удар. Замах, удар. В этом была какая-то жуткая красота.

Готовые поленья он складывал ровными штабелями под специальный навес у стены дома. Стирал пот со лба и продолжал дальше.

Входная дверь в домик была распахнута, обнажая черное, зловещее нутро, на перилах крыльца развешаны какие-то тряпки. Там же валялась небрежно брошенная пила.

Дольше смотреть на эту обитель зла не было сил. Я уже вышла на тропу и теперь со всех ног бросилась прочь. На волю.

Дорожка неустанно петляла между высоких деревьев, и я покорно следовала за ней, позволяя уводить себя все дальше и дальше от страшного места.

С каждым шагом на душе становилось все спокойнее, и во мне крепла уверенность, что смогу выбраться из этой переделки с минимальными потерями.

Дорожка сделала крутой изгиб, выводя меня к высокому раскидистому кусту орешника.

Под ним сидел медведь и с упоением жевал то ли корешок, то ли чью-то кость.

Я столбенела. Ноги примерзли к земле, язык прилип к небу, а внутри все оборвалось.

Медведь! Медведь, вашу мать! Живой, лохматый медведище!!!

Он подозрительно смотрел на меня маленькими черными глазками и продолжал глодать свое лакомство. Где-то внутри этой меховой кучи зарождалось глухое рычание.

Я попятилась, в очередной раз за эти сутки прощаясь с жизнью. Потом и вовсе развернулась и торопливо пошла обратно.

Перспектива быть задранной косолапым показалась мне еще более страшной, чем возможность быть изнасилованной. Поэтому теряя тапки припустила обратно к избушке. У мужика хоть пила имелась, есть чем от зверюги отмахиваться. Если спасет — я к нему сама на колени запрыгну.

Медведь посидел, недоуменно глядя мне в спину, потом откинул в сторону обглоданный корешок, или что он там жевал, и будто нехотя, вразвалочку посеменил следом.

Бежала со всех сил, то и дело оглядываясь назад. Медведь по-прежнему трусил следом и что-то ворчал.

Одну тапку я потеряла, споткнувшись о корень, подло выглядывающий из земли. Вторая хлябала и норовила зацепиться за каждую кочку. Я отшвырнула в сторону и почесала дальше в одних носках, гулко стуча пятками по утоптанной, высохшей от летного зноя земле. Медведь приближался, и его ворчание становилось все более недовольным. Если в начале он еще сомневался, то сейчас точно созрел чтобы полакомиться глупой человечинкой.

Из кустов вылетела на полянку, где стояла избушка. Поскользнулась на траве и едва не растянулась во весь рост.

— Черт!

На мой писк мужик в клетчатой рубашке обернулся и замер с топором, занесенным для удара.

Мне было не до него, я бежала. Меня манила приветливо распахнута дверь, а сзади раздавался треск и нарастающее рычание.

Следом за мной из кустов выбрался разозлившийся косолапый.

Первой отреагировала коза. Она припустила в дом быстрее меня.

Потом волкодав встрепенулся и бросился к дверям.

Мужик оказался самым тормозным. Может, медведь его съест, и я смогу вздохнуть свободно?

Он пару секунд пялился на меня и на маячившего за моей спиной зверя, потом вскинулся, не глядя отбросил в сторону топор, и ломанулся следом.

Я уже заскочила внутрь, когда он достиг крыльца, одним махом перескочил через порог и захлопнул дверь, тут же опустив тяжелый засов.

Коза забилась в угол, между мойкой и печью, волкодав забрался под стол, испуганно оттуда выглядывая и тихо поскуливая. Я, обессиленная от долгого бега и нервных потрясений, обрушившихся на меня за последние сутки, ничком повалилась на пол, отползла к стене и, привалившись к ней спиной, пыталась сдержать дыхание и не пыхтеть, как паровоз.

Маньяк остался у двери. Прижался к ней ухом, пытаясь понять, что происходит снаружи.

Сначала было тихо, но спустя мгновение мы услышали медвежье ворчание на крыльце, прямо за дверью. Зверь шумно принюхивался, скреб когтями по доскам, фыркал.

Развлечение не для слабонервных, поэтому мужик медленно отступил от двери. Тихо, стараясь не издавать звуков, начал пятиться, не сводя глаз с засова.

Не ожидал, извращенец проклятый??? Это тебе не девиц бесчувственных воровать! Это медведь!

Напряженную тишину нарушало только размеренное тиканье покосившихся часов, сиротливо висящих над обеденным столом, да недовольное урчание за дверью. Даже псина притихла и теперь просто затравленно выглядывала из-под стола, шевеля кустистыми бровями.

Я постаралась слиться со стеной, мимикрировать под кривые трещины, покрывающие древесину и привлекать к себе как можно меньше внимания озабоченного маньяка. Причем, сейчас он был озабочен не мной, а происходящим за дверью. И это радовало. Может, с перепугу подобреет и отпустит меня с миром?

Надежды надеждами, но я косилась по сторонам, подыскивая себе оружие для самозащиты.

Мужик тем временем в два шага преодолел это помещение, служившее прихожей и кухней одновременно, и скрылся за дверью, такой низкой, что ему пришлось пригнуться, чтобы ни припечататься лбом об косяк.

Мое внимание привлекла почерневшая кочерга в углу, а также лежащий на столе длинный нож с деревянной рукояткой. Чем не оружие? Мне бы только добраться до него, пока бородача нет! Попробовала встать и не смогла. От волнения ноги совсем ослабели, и не хотели слушаться. Слабачка!!! Вставай! Борись за свою жизнь! Пока еще есть возможность.

С трудом, опираясь на стену, я приподнялась, потом выпрямилась и, с опаской косясь на волкодава, посматривающего на меня из-под стола, сделала первый шаг.

И тут маньяк вернулся.

В руках у него было ружье и коробка с патронами.

Ну все. Конец. От ружья никакой кочергой не отмашешься.

Я тихо, грустно всхлипнула и медленно опустилась обратно, снова распрощавшись со своей несчастной и такой короткой жизнью.

Тем временем мой похититель звонко щелкнул затвором и покрался к окну. Я затравленно наблюдала за тем, как он осторожно глянул начала в одну сторону, потом в другую. Нахмурился. Подошел ко второму окошку — снова огляделся, рассеяно почесал лохматый затылок. Потом и вовсе прилип носом к стеклу, всматриваясь в то, что происходило на улице.

Я все так же сидела на полу, прижавшись к стене и боясь ненароком привлечь к себе внимание этого чокнутого.

Но через минуту случилось то, чего я так страшилась. Он обернулся, по-прежнему сжимая в одной руке ружье, и посмотрел так грозно, что у меня поджилки затряслись.