Дочь Сатаны - Холт Виктория. Страница 37

— Я выйду за вас, — сказала она.

Позднее Тамар подумала о том, что придется вынести, прежде чем она будет жить счастливо в окружении детей в чужой стране, и ей стало страшно.

Каждую ночь ей снились странные сны. Однажды Тамар показалось, что полог распахнулся и рядом с ней очутился Бартли. Это был лишь сон, но он начал преследовать ее. Бартли сказал ей: «Как ты можешь выйти за этого… пуританина?! Я не позволю тебе!» И во сне она почувствовала, как его руки ласкают ее.

Тамар вскочила с постели и стала горячо и истово молить Бога очистить ее тело и спасти душу.

Странные сны не оставляли ее в покое, страшные, полные гнева и страсти.

«Что я сделала? — спрашивала она себя. — Как я смогу выйти за Хьюмилити Брауна?»

Ричард был против этого замужества. По его мнению, это было все равно что променять орла на воробья.

— Ты приняла это решение со свойственной тебе поспешностью. Ты была подавлена, сама на себя не похожа, искала нового интереса в жизни. Все эти разговоры про отъезд в Вирджинию воспламенили твое воображение. Клянусь Богом…

— Что вы хотите сказать?

— Да так, ничего.

— Нет, скажите, я хочу знать.

— Глупо строить планы для других. Я жалею, что не настоял на отцовских правах и не выдал тебя за Бартли. Тогда он не уплыл бы и…

Он резко оборвал фразу, потому что она закрыла лицо руками и горько заплакала.

— О Тамар, моя дорогая…

— Мне так тяжко слышать, что вы вините меня в его смерти.

— Разумеется, я не виню тебя. Ты имела право не выходить за него, коли не хотела. Что случилось с тобой, Тамар? Отчего ты так переменилась?

— Я не знаю, что со мной сталось, — ответила она.

— Прошу тебя, дорогая, подумай, прежде чем принимать это решение. Подумай серьезно. Давай отправимся на прогулку по морю. Поплывем вдоль берега и поднимемся по Темзе в Лондон. Или возьмем лошадей и поедем верхом.

Она покачала головой.

— Я уже решила. Нам нужны дети… Хьюмилити и мне. Мы отправимся в Вирджинию, и вы, Ричард, должны ехать с нами. Я не вынесу, если вы останетесь здесь! — Внезапно ее лицо просветлело. — Вы богаты и сможете оплатить такое путешествие. Неужто вы не сможете вырваться из этой жизни, которой вряд ли довольны, и начать новую?

— Такие дела не решаются в одну секунду.

— Это было бы прекрасно! — воскликнула она. — Мы поплыли бы из Саунда все вместе… со своим багажом, прихватив все, что нам понадобится для новой жизни. Что может быть прекраснее и заманчивее путешествия в неизвестность?

Ричард не стал разубеждать ее, но на душе у него было тяжело. Он считал, что ей следовало думать, каково будет с таким мужем, а не о том, что будет окружать ее в незнакомой стране. Что-то надломило Тамар. Быть может, она переменилась оттого, что любила Бартли? Она походила на человека, желающего опьянеть, чтобы забыть печаль. А сможет ли мечта о детях и новой жизни в Вирджинии стать вином, которое поможет ей забыться?

По мере того как день свадьбы приближался, настроение Тамар менялось. Она часто отправлялась на прогулки, позволяя ветру трепать ее длинные волосы, и наблюдавшему за ней Ричарду казалось, что прежняя Тамар начала возвращаться к нему. Его не удивило бы, если бы она в конце концов решила отказаться от этого брака. Она чуть было не сделала это, когда Хьюмилити пожелал, чтобы они поселились вместе в пристройке и зажили собственным домом. Сверкнув глазами, она заявила, что это глупость, что им следует продолжать жить в большом доме. Мол, если он собирается беречь каждый пенни, нечего тратить деньги ради тщеславия и заводить собственный дом. Неужто он позабыл Вирджинию?

— Тамар, — возразил Хьюмилити, перемена в ней больно задела его, — муж и жена должны иметь свой дом… даже самый скромный. Я не хочу, чтобы мы продолжали жить под крышей твоего отца.

— И в этом проявляется ваша гордость. Вам придется принять эти условия. Вы должны помнить, что мы собираемся как можно скорее покинуть эту страну. Разве мы задумали пожениться и родить детей не для того, чтобы жить в новой стране?

— Разумеется.

Внезапно она засмеялась.

— В удобном доме так же легко завести детей, как в холодной хижине, уверяю вас.

Хьюмилити до того встревожился, что даже побледнел. Он увидел, что дьявол близок, что Тамар еще не была спасена окончательно. Более того, он уразумел, что, вероятно, придется потратить всю жизнь, чтобы достигнуть желаемого результата.

Ему пришлось согласиться. Они ничего не будут менять, ее комната достаточно велика, чтобы устроиться вдвоем. Он будет спать в ее большой и удобной постели до тех пор, пока не удостоверится, что она ждет ребенка. Тогда он снова переберется в свою мансарду.

Хьюмилити не мог понять, что происходит с ней. Он не знал, что Тамар ведет себя наиболее вызывающе, когда чего-нибудь сильно боится. Ее откровенное обсуждение вещей, о которых, по его мнению, будущим супругам говорить неловко, пугали его. И все же он уверял себя, что его долг ублажать ее, покуда он не сможет влиять на нее. А в том, что после женитьбы сумеет с Божьей помощью это сделать, он не сомневался.

Итак, Хьюмилити вынужден был согласиться на это странное условие. В какой-то мере она была права, они скоро отплывут в Вирджинию.

День свадьбы приближался, и Тамар становилось все страшнее. В глубине души она продолжала верить, что Бартли вернется. Он объяснит, что случилось нечто невероятное, что могло случиться только с Бартли, и он смог вернуться живым и невредимым. Его голубые глаза засверкают, и он начнет придумывать, как бы вынудить ее расторгнуть нелепую помолвку и самому жениться на ней. И, без сомнения, он дал бы ей повод думать, будто она это делает не ради себя самой, а ради кого-нибудь еще.

Но день свадьбы настал, и она вышла за Хьюмилити Брауна. И вот в доме воцарилась тишина, а она лежала в постели с задернутым пологом, как и тогда, когда ждала Бартли.

Она слышала дыхание мужчины за занавеской, но то был не Бартли, а ее муж, Хьюмилити Браун.

Вот полог раздвинулся, как и в те ночи, она увидела возле своей постели силуэт, но то была не мощная фигура, которую она видела здесь прежде, а ее тощий муж.

Как не похожа была эта ночь не те, прежние! Хьюмилити не набросился на нее, не стал страстно шептать нежные слова и ласкать ее тело жадными руками. Он опустился перед постелью на колени и стал молиться:

— О Отец Небесный, я преклоняю колена пред этой постелью, оттого что верю в Тебя. Молю Тебя, пошли этой женщине зачатие, ибо, о Господи, ради этого я и нахожусь здесь нынче ночью… а не из-за греховной похоти… а лишь ради рождения детей, как велит закон Твой. Тебе ведомо, как я борюсь с собой.

Тамар была дольше не в силах его слушать. Как он посмел назвать ее «этой женщиной»! Он явился сюда не из-за любви к ней, а лишь для того, чтобы зачать детей и внести свою лепту в заселение новой страны.

Но когда Хьюмилити поднялся с колен и подошел к ней, ее гнев сменило чувство безмолвного раскаяния и тоски по другому человеку.

Став женой Хьюмилити Брауна, Тамар месяц спустя поняла, что забеременела. Настроение у нее изменилось, она была рада, что вышла замуж. Это новое приключение стоило шага, который ей пришлось предпринять.

Она тут же сообщила об этом Хьюмилити, а тот опустился на колени и возблагодарил Господа. Однако когда он поднялся с колен, она догадалась, что он вовсе не так сильно доволен, как ей показалось в первое мгновение.

Тамар, умея читать по глазам, как по писаному, поняла, что, хотя Хьюмилити считал себя мудрым, она была для него загадочным созданием со странным характером и постоянно меняющимся настроением.

У нее будет ребенок, цель их ночных объятий достигнута. Стало быть, до рождения младенца они не должны спать вместе. Да и как могло быть иначе? Ведь, молясь у ее постели, он постоянно заявлял Богу, что спит с ней лишь для этой цели.

— Господь услышал наши молитвы! — воскликнул он.

— Теперь, — не без злорадства сказала она, — вы можете с чистой совестью переселиться в мансарду.