Звездный кадет (СИ) - Котов Сергей. Страница 37
«Торжественно клянусь, - Дин удивился, как уверенно звучит собственный голос, что буду хорошо и верно служить в соответствии с законом Его Величеству, его преемнику и трону пожизненно или до тех пор, пока моя служба не будет прекращена досрочно в соответствии с законом. Клянусь, что буду бороться с его врагами и что во всех делах, касающихся моей службы, я буду верно исполнять свой долг в соответствии с законом».
После того, как Дин произнёс текст присяги, он подошёл к пирамиде, специально установленной в церемониальном зале, чтобы получить из рук начальника Академии импульсный лучемёт ИС-1982, стандартную модель для вооружённых сил Империи. Его первое настоящее боевое оружие.
В район боевых действий их направили через день. Сутки дали на то, чтобы выспаться, восстановить силы и хоть как-то прийти в себя после обучающего интенсива. Несмотря на растущее напряжение вокруг и некоторую неразбериху, как следует отоспавшись Дин чувствовал себя почти счастливым.
Среди кадетов после присяги уже поползли слухи об идущей войне. Однако официальное объявление насчёт планов командования по использованию кадетов в реальных боевых операциях им сделали только в последний день перед отправкой в боевые части.
Их собрали в том же зале для торжественных церемоний, где проходила присяга. Начальник Академии вышел на трибуну и выступил с короткой речью, где сухим официальным тоном рассказал, что Империя подверглась вероломному нападению и выразил уверенность в скорой победе. Словно бы привлечение кадетов первого курса к реальным боевым операциям – это обычная практика, а не жест отчаяния.
Учитывая их уровень навыков владения военной техникой и полное отсутствие специализации, Дин ожидал, что их отправят в штурмовики – пехоту, предназначенную для действий на поверхностях планет и внутри станций. Однако его ожидания не оправдались. Их звено, как одно из лидирующих в курсовом рейтинге, получило распределение в истребители ближнего действия.
На вручении боевых предписаний их информировали, что специализация и освоение новой техники начнётся уже на борту транспорта, который должен их доставить в систему Арейи. В виртуальной симуляции, разумеется.
Услышав точку назначения, Дин даже не особо удивился. После всех странных явлений в симуляции и во снах, он ожидал чего-то подобного. Арейа, звезда его родного мира Хашбал, которая согревала его большую часть жизни.
Дин почему-то думал, что ребята будут ему завидовать. Все-таки дома, как говорят в старых пословицах, даже грязь под ногами помогает. Но вместо этого ему сочувствовали. Искренне и глубоко.
Нейроинтерфейс управления истребителем в каком-то смысле сам являлся симуляцией. Пилот в боевом режиме оказывался один на один с космосом. Угрожающее целостности бортовых систем излучение ощущалось как жар или боль. Приближение материальных зарядов, таких как субсветовые торпеды или магнитные капсулы с антипротонами, было похоже на низкое, басовитое гудение, которое нарастало с той стороны, откуда грозила опасность. Во время реального боя такое физиологическое ощущение реальности давало преимущество в скорости реагирования.
Вот только у Дина были сомнения насчёт того, насколько точно удастся воспроизвести эти своеобразные ощущения в симуляциях. Смогут ли они на самом деле дать необходимые навыки для боя в реальном пространстве? Ведь теперь от этого зависела его выживаемость в боевых условиях.
Впрочем, после первого погружения сомнения рассеялись. Бортовой фрейм, помещённый на транспорт, похоже, даже превосходил по параметрам академический, на котором они тренировались умирать и побеждать. Ощущения были более, чем реальными.
Преимущество живого пилота над автоматами, которые давно пытались поставить на службу, было в нестандартных реакциях, в умении избегать шаблонов. Это умение, свойственное живому разуму, не поддавалось копированию. И всё же автоматы использовались, для прикрытия и создания необходимой плотности на ключевых огневых направлениях. Поэтому следующим навыком, который осваивал будущий пилот после того, как учился чувствовать машину как своё собственное тело, был интуитивный анализ поведения противника. Умение вычленить реальную угрозу, живого пилота в массе дронов-имитаторов. Это далеко не всегда было просто.
Сложнее всего было приучить себя к трёхмерному восприятию реальности. Человеческий разум, рождённый на дне уютного гравитационного колодца, слишком привык полагаться на такие понятия, как «верх» и «низ». Вся техника обучения сводилась к тому, чтобы будущий пилот научился преодолевать это врождённое ограничение.
Дни они проводили в симуляциях, практически, безвылазно. На внутривенном питании. Не слишком полезно для здоровья – но о таких мелочах, похоже, никто не думал.
Ночью же Дину снился космос. Только не такой, каким он видится на истребителе, полный опасностей и колючих тревог. Ему виделась тёплая пустота. Звёздный океан возможностей. Предчувствие чуда. Так было в детстве, когда он ждал какого-то события и пытался фантазировать, каково это будет на самом деле. Перед первой поездкой на море. Или перед первым дальним походом. Или накануне орбитальной экскурсии с группой школьников, которых поощрили после победы на школьных конкурсах знаний…
В жизни всё обычно оказывалось не так, как представлялось. Только в старших классах Дин начал понимать, что это предчувствие чуда перед важными событиями – оно ценно само по себе.
Вот только почему оно вдруг появилось во сне, в тот момент, когда он летел на реальную войну? В то время, когда у него был очень большой шанс погибнуть реально?
Как ведь странно всё сложилось… он неожиданно разбогател, но всё равно решил осуществить свою детскую мечту. И вот теперь эта мечта, похоже, его погубит.
До отлёта им даже не дали проститься с родителями.
Непосредственно перед посадкой в транспорт Дин рискнул активировать коммуникатор, и успел поймать кодированный пакет информации.
Отец предлагал план отхода. Или дезертирства, если называть вещи своими именами. Он много и пространно написал про свою молодость, про то, как участвовал в сопротивлении. Про то, как переоценил важность некоторых идей после поражения.
Ещё он писал, что скучает. И что без Дина жизнь совсем потеряет смысл.
Он понимал отца. И даже готов был признать, что он в чём-то прав. Но отвечать, рискуя быть пойманным службой безопасности, он всё же не стал. Его молчание означало то, что он не согласен с планом спасения, который отец разработал вместе с Иридой.
- Противник выстраивает систему снабжения, - брифинг вёл молодой капитан-лейтенант; похоже, действительно молодой, первой молодости: он периодически запинался и краснел, явно волнуясь, - его коммуникации растянуты от верхнего пояса выхода, где возможно попасть в систему на минимальном удалении от Арейи. Нам повезло, в этой системе оба пояса прибытия совсем узкие, сказывается близость крупного водородного облака, сильно мешающего точности позиционирования червоточин. Если бы не эта особенность, нельзя исключить, что система уже была бы потеряна, - он запнулся, откашлялся и продолжил: - то есть, временно потеряна, конечно. Однако усилия противника по созданию баз снабжения с горючим для субсветовых полётов позволили ему нарастить значительную группировку, которая нависла в двенадцатом секторе, над плоскостью эклиптики. Пока что она находится вне радиуса поражения монитора, который мы успели разместить на орбите Хашбала до того, как противник заблокировал верхний пояс выхода. В нашем распоряжении остаётся нижний пояс. Однако он окажется под угрозой, как только Хашбал войдёт в зону досягаемости мощных десантных транспортов, находящихся в двенадцатом секторе. Мы полагаем, что они сразу начнут десантную операцию. Монитор будет сфокусирован на том, чтобы отбить эту атаку, и низ системы окажется без прикрытия.