Песнь Кобальта (СИ) - Дюжева Маргарита. Страница 10

Люди смеялись. Называли ее Безумной Бренной. Дети дразнили ее, когда она шла по деревенским улицам.

Иногда от обиды срывалась, и, поймав наглого сорванца, тягала его за уши и приговаривала: «я вам покажу! Вам всем покажу!».

Потом байки по деревне поползли, что ведьма она черная, что покарали ее Боги за нечестивые деяния пятном страшным. Тут уж попритихли жители, задевать перестали ее, бояться начали, сторониться.

С тех пор Бренна как изгой жила, не надеясь, что изменится это.

Дэниэль много раз просила тетку рассказать сложную историю жизни и знала ее наизусть. Много бед и горестей выпало на долю Бренны, но и хорошего было немало.

Дэни с восхищением слушала рассказы о больших городах, о путешествии длиною в полжизни. Это было так удивительно, так необычно. Привыкнув жить в своем маленьком мирке, Дэни с изумлением узнавала, что все может быть иначе. И тетушка была иной, разительно отличаясь от односельчан. Она могла говорить не только об урожае или о том, что Ханна нарочно забеременела, чтоб женить на себе Рона. Она не собирала небылицы о том, какова жизнь в драконьих городах. Она не замирала, как остальные, когда над деревней, раскинув крылья, пролетал дракон. Зачем? Все это она видела своими глазами.

А еще она любила читать, и с особым рвением принялась учить Дэни этому занятию. Сначала получалось плохо. Девочка никак не могла запомнить причудливые закорючки, называемые буквами, и не раз получала от тетушки леща за бестолковость, но потом привыкла, освоилась и с нетерпением ждала того момента, когда тетя выложит перед ней новую книгу.

— Тетя, а это правда, что Ильфиды сделаны из металла? Их построили древние великаны, чтобы освещать ночное небо? — спросила Дэниэль как-то вечером, глядя в окно, на сияющий вдали серебряный столб.

— Нет, — коротко ответила Брэнна, склонившись над кружевами.

— Нет? — удивленно переспросила девочка и, ожидая ответа, посмотрела на тетушку, но старая женщина молчала, словно забыла о ее существовании, погрузившись в работу.

Дэни не обижалась. Она уже давно привыкла к тому, что родственница порой бывала не в себе, что молчала, когда надо было говорить, или бубнила невпопад.

Со вздохом снова обернулась к окну, а спустя некоторое время услыхала скрипучий голос:

— Ложись спать! Завтра встаем с первыми петухами.

— Зачем?

— Я расскажу тебе, что такое Ильфиды.

***

Утром тетушка подняла ее, едва на востоке над лесом появилась золотистая кайма восходящего солнца. Девочка сонно потянулась и отвернулась к стенке, не желая выбираться из уютной постели.

— Элька, давай живее! Нас ждет долгий путь, — суровые нотки в голосе Бренны заставили приоткрыть глаза. Зачем она вчера интересовалась Ильфидом? Сейчас бы еще спала!

Превозмогая сон, поднялась, умылась, каши тягучей тарелку съела без аппетита, вяло копаясь ложкой в еде.

В молчании вышли они из дома и по знакомой тропинке углубились в Беличий лес. Сначала девочка шла, спотыкаясь, угрюмо глядя в спину тетки неугомонной, но прохладный утренний воздух взбодрил, разогнал остатки сна.

По Охотничьей Тропе они обогнули небольшое круглое, словно яблоко, Камышовое Озеро, и продолжили свой путь вглубь леса.

Дэни не задавала вопросов, зная, что тетя расскажет сама, когда придет время. Она терпеливо шла за Бренной, искренне недоумевая, зачем отправляться в такую даль, чтобы ответить на простой вопрос! Дернула же нелегкая спросить про эти столбы!

К полудню местность изменилась. Лес расступился застенчиво, и они вышли к подножью Кошачьего Холма. Обликом своим напоминал он ласкового домашнего зверя: свернувшегося клубком у печи.

Бренна уверенно провела ее потайной тропой до самой вершины, где они и остановились.

Перед ними, как на ладони, простирался Беличий лес. Вдали виднелись острые горные вершины, укрытые снежными шапками. Всю долину охватить взглядом не получалось, но Дэниэль заметила несколько деревень, серыми язвами притаившихся среди зелени, изгиб Большой Реки, да дороги, разбегающиеся во все стороны.

— Посмотри вокруг, — хрипло произнесла Бренна, утирая взмокший после подъема лоб мягкой тряпицей, и присаживаясь на плоский, нагретый солнцем валун.

— Здесь очень красиво, — улыбнулась Дэниэль, ничуть не лукавя, — такой вид…

— Элли, мы не о видах пришли толковать, — проскрипела тетушка, — ты спрашивала про Ильфиды. Вот они все, как на ладони, смотри.

Она и смотрела, медленно оборачиваясь, скользя взглядом от одного искрящегося столба, взмывающего до самых небес, к другому.

Самый ближайший, самый яркий — золотой столб Тродоса. Живое золото переливалось на солнце, перетекало, а вокруг пульсировал мягкий свет.

После него, правее, взмывал серебряный шпиль Бэйл-Блаффа. Немного тоньше, изящнее.

Затем изумрудный, что по яркости соперничал с молодой весенней листвой.

Пугающий рубиновый, похожий на кровь.

Чуть заметный, бледный аметистовый.

Голубой топазовый, словно из воздуха сплетенный.

Располагаясь на одинаковом расстоянии, они брали Драконью Долину в кольцо, которое прерывалось только в одном месте — на северо-востоке.

— Красивые, — выдохнула Дэниэль.

— Поверь, девочка, их назначение совсем не в красоте.

— А в чем? Что это такое?

— Это… — Бренна задумалась, не зная, как двенадцатилетнему ребенку объяснить все тонкости мирозданья, — это энергия в чистом виде. Дающая силу и жизнь драконьему племени. Их называют Столпами Земли.

— Как они их построили, столбы эти?

— Не столбы, а столпы, — поправила ее тетушка, — Никто ничего не строил, они бьют прямо из недр земли, доставая до самых небес.

— Как? Я не понимаю, — Дэни развела руками.

Тетушка промолчала, задумчиво устремив взгляд к горизонту, потом вздохнула и начала говорить:

— Я попробую объяснить. Не пытайся понять, как оно действует, просто прими, как должное. Так есть и так будет, независимо от того, поймешь ты что-то из моих слов или нет. Наша долина расположена в таком месте, где земля богата не только лесами, полями да урожаем летним. Глубоко под землей залегают жилы магические, в которых сила бьется, мощь природная. Когда выходит она к поверхности, рождается столп искрящийся, что мы Ильфидом именуем. Когда-то много веков назад, привлеченные именно этой силой, к нам пожаловали первые драконы.

— Откуда? — не удержалась от вопроса девочка.

— Долина огорожена от остального мира горной грядой Хатти-Шат. Видишь, вон те, самые высокие вершины? — кивнула в сторону заснеженных пиков: — за ними простираются Серые Пустоши. Поговаривают, где-то там, на бескрайнем каменистом плато стоит исполинское зеркало древнего портала, что ведет в Срединный Мир. Оттуда драконы и пришли, почувствовав энергию долины.

— Золотые драконы?

— Нет, девочка моя. Древние драконы — черные и белые. Все остальные цветные кланы пошли от них. Они расселились по всей долине, основав свои города там, где великие жилы подходят близко к поверхности. Источник их силы — Ильфид. Пока он сияет, драконий клан благоденствует. И чем сильнее свет, чем толще столп, тем могущественнее клан. Именно поэтому наш Император — золотой дракон. Серебро его правая рука. Остальные кланы на вторых ролях. Аметист вон, еле приметен в лучах полуденных.

— Почему они не сделают свой Ильфид ярче, как у остальных?

— Это не в их силах. Если бы драконы сами могли расширять и усиливать свои столпы, нас бы ждал хаос. Они бы зубами землю рвали, когтями драли. Во всем должен быть баланс. Сделать Ильфид ярче по силам только дочерям долины.

— Кто это?

— Девушки, которые слышат Песнь Земли. Их забирают в драконьи города и там они подпитывают Ильфид.

Дэни в ужасе распахнула глаза:

— Они погибают???

— Нет, конечно, глупая! Они прекрасно живут в городах. Многие остаются при Дворах, а некоторые даже выходят замуж за драконов. Им дарят почет, уважение, любовь. Те, кому достается Песнь Земли — большие счастливицы.