Наследница кровавой памяти (СИ) - Вешнева Ольга Михайловна. Страница 16

Вампирша открыла глаза, поморгала, но снова увидела призрачный унылый сумрак. Провела языком по зубам и почувствовала клыки. Они не уходили, просили кровавой добавки. Обмануть их водой не удалось. Попив из родника, Марья с новой силой почувствовала голод. Инстинктивно она ткнулась носом в губы Кузьмы и заскулила.

Сытый вожак равнодушно отвернулся.

— Не приставай, — предупредил он, снова увидев ее просительный взгляд. — Ты хороша, Семеновна. Но и ради тебя наизнанку не вывернусь. Угомонись. Идем почивать.

Опустив голову, Марья сжалась всем телом и стиснула зубы…

Меня тронул за руку Вася:

— Просыпайся. Пора на лекцию. Я улыбнулась.

ГЛАВА 10. Темный маг

Наша следующая вылазка была в торговый центр, первый этаж которого занимали свадебный салон и ювелирный магазин. Что в общем, неудивительно и удобно для молодоженов.

— Быстрей в ювелирку, — я потянула Васю направо от эскалатора. — Там подозрительный тип ошивается.

За прозрачной стеной магазина у витрин крутился персонаж, одетый как шпион из старого фильма: длинное пальто, надвинутая на нос шляпа с широкими полями.

Мы вошли в ювелирный, стараясь не пялиться на странного покупателя. Но тип почувствовал наше внимание и вышел во вторую дверь, ведущую в глубину торгового центра.

Преследуемый нами, он взбежал по эскалатору, свернул в магазин джинсовой одежды, и, вихляя между людьми, увлеченными выбором обновок, прошмыгнул в мужскую примерочную.

Я застегнула широкую куртку, надвинула капюшон: "Авось, сойду за парня", и вошла в примерочную после напарника.

— Мы ищем опасного преступника! — напарник распахивал шторы кабинок и показывал обалдевшим мужикам, застрявшим в наполовину натянутых на ноги джинсах, свою заветную корочку.

Из последней кабинки потянулся зеленоватый дымок.

Открыв ее, Вася отступил. Ему в лицо клубился зеленый туман, а на полу блестело золотое обручальное кольцо.

Мы с напарником не сомневались в том, что оно проклято.

Воздух в магазине стал свежим и чистым, как в Альпийских горах — первый признак свершившегося магического действа.

"Ушел в портал", — подумали мы одновременно.

Не зная точки "Б", открывать пространственную "червоточину" с помощью заговоренного оружия небезопасно. Неизвестно, в какой уголок своего или чужого мира тебя закинет. Узнать, куда отправился человек, вызвавший зеленый туман, под силу только великому магу.

Помахивая от скуки пакетиком для вещдоков с проклятым кольцом, я сидела в одном из черных кресел, установленных в торговом центре для мужей, которые устали бегать за своими заблудившимися в тряпичных джунглях женами.

Вася говорил по мобильнику с Абрамычем. Его голос стал удаляться от меня, пропадать…

Я вновь погрузилась в воспоминания.

Немногие обстоятельства способны выгнать вампира из норы в жаркий солнечный день:

В распоряжении вожака и его подруги была отдельная спальня. Остальные вампиры ютились в куда более тесном отсеке норы.

Марья попыталась улизнуть незаметно, но Кузьма почувствовал ее движение и проснулся.

— Далече? — сонно поинтересовался он.

— Мне надо.

— Я провожу.

— To лишнее.

Марья не хотела перенимать у вампиров стаи их дикарские привычки совокупляться и справлять нужду на всеобщем обозрении. За стеснительность она едва не поплатилась жизнью.

"До лопухов рукой подать", — подумала она, выбравшись на открытую полуденному солнцу полянку, и зажмурилась от колючего света. — "Ничего не станется со мной".

Едва укрывшаяся в лесной тени Марья присела в зарослях репейника, как сзади на нее напала Анфиса. Усвоенные боевые уроки помогли отбить соперницу от шеи, но дальше пришлось тяжело. Солнце светило прямо в глаза. Легкая тень от жидкой листвы деревьев была слабой защитой.

— Ишь ты, шустрая! — прошипела Анфиса, ободрав когтями руку Марьи. — Надумала белоручка боярыня тягаться с казачкой! Я ж тебе зенки выцарапаю, космы повыдергаю.

 Марья молчала, стараясь не терять соперницу из вида. Метающаяся вокруг нее Анфиса опасалась нападать "в лоб", стремилась зайти со спины или сбоку:

— Нахалка бесстыжая! К чужому мужу пристала — не оттащишь. Как увидала Кузьмушку моего, так сразу и ручки кверху, и ножки в разные стороны. Попади ты ко мне в зубы, я бы с тобой не чикалась.

Марья не находила, что ответить. Чувствовала свою вину. Думала, как она рассердилась бы, позарься соседка на ее возлюбленного Тимофея.

Анфиса напала с левого бока. Отклонившись, Марья сделала ей подсечку по ногам, но соперница не упала, а кувыркнувшись через голову, встала на ноги.

Высыпавшая из норы стая расположилась в тени старого ясеня, откуда удобно было наблюдать за борьбой соперниц. Кузьма помалкивал, легонько постукивал выпущенными когтями по скрещенным рукам. Его приспешники сделали ставки, как на петушиных боях. Прошка поставил на Анфису обшитые бархатом стрелецкие сапожки, Емеля на Марью — татарский ремень из конской кожи, Клашка на Анфису — пуховую козью шаль.

"Мне бы меч", — подумала Марья. — "От царапин толку мало".

Оружию в руках она доверяла больше, чем когтям.

"Сгодится и ветка", — не умея различать деревья по запаху, Марья отломила сук поваленной высохшей осины.

Заноза обожгла ее ладонь.

Анфиса попыталась вывернуть ей руку, и направить осиновый "кол" в сердце соперницы. Обороняясь, Марья пронзила зубами ее запястье. Кусаться новообращенная вампирша ненавидела, но за жизнь приходилось бороться всеми доступными способами. Она оттолкнула Анфису и повалила на сучкастое дерево, подарившее ей оружие. В падении соперница схватила ее за волосы, и Марье пришлось самой выдернуть прядь, чтобы отцепить взбесившуюся вампиршу и ударом ноги познакомить ее с парой острых осиновых сучьев. Анфиса мгновенно вскочила и, визжа и брызгая слюной, как бешеная собака, повалила Марью на траву.

Несколько раз женщины в непрестанной борьбе кусали друг друга за плечи и уши. От боли Марья взвизгнула, но пальцев придавленной к земле правой руки, быстро немеющей от осиновой занозы, она не разжала. В опасном для вампирской жизни дереве она видела спасение.

Приподняв левой рукой голову Анфисы, она защитила свою шею от клацающих зубов соперницы и ударила ее коленями в живот. Перекатываясь, ей удалось резко выдернуть руку с колом из тисков ревнивицы. Обе вампирши вскочили на ноги и вновь бросились друг на друга. Марья оказалась быстрее. Заметив, что Анфиса защищает рукой сердце, она пробила сучком правый глаз соперницы.

Болевой шок взвывшей во весь голос вампирши позволил Марье полностью овладеть ситуацией. Повалив Анфису на землю, она уселась на нее, прижала коленями ее руки и сдавила ей шею, лишив возможности дышать.

— Убей ее, — сказал Прошка.

Стая поддержала его решение злобным рычанием.

— Не мне повелевать ее судьбой. Слово за Кузьмой, — Марья оглянулась на вожака в уверенности, что он пощадит и сумеет обуздать ревнивую женщину.

Кузьма приподнял Анфису, судорожно хватавшую вновь доступный воздух, извлек сук из ее вытекшего глаза, понюхал, сильно ли рана пахнет смолой.

— Она свое отжила, — выпустив клыки, он погрузил их в шею раненой вампирши.

Марья рухнула на колени.

Страшный крик пожираемой заживо Анфисы затмил ее сознание. Женщина не могла ни думать, ни двигаться, и не чувствовала боли от осиновой занозы…

— Ай да удала воеводина дочка!

Марья вздрогнула от прикосновения мокрых губ.

Подняв ее за руку, Кузьма вытащил когтем занозу из ее ладони.

— Промой в ручье, — посоветовал он.

Уходя вместе с ним к роднику, Марья долго не могла отвести взгляда от распластанной на земле бездыханной женщины в разорванном казачьем платье, обезображенное лицо и прокушенную шею которой скрывали растрепанные волосы.