Край чёрных магнолий (СИ) - Вешнева Ольга Михайловна. Страница 34

– В Волочаровске бывает и не такое.

– Ты, я смотрю, втянулась. То все глухомань, деревня. А теперь доросла до Волочаровска. Тебя переубедил богатенький буратинка? Я угадала? Как у вас там, кстати, дела амурные? – поднажала Римма, выйдя из детской в коридор.

– Ты не поверишь, Риммусь, – я начала скомканное излияние обиды. – Ко мне тут еще один буратинка приклеился. Дружок первого. На яхте обещал покатать. Я им обоим не верю. Думаю, на меня заключено пари. И первый как-то вовремя исчез из поля видимости. Я тебя разочаровала, да? Ты ждала услышать другое?

– Н-ну-у, – замычала подруга. – Нечто исполненное оптимизма. Ладно, не закисай там, в таракани своей. Завтречка позвоню с утра.

– Часиков в десять. Я раньше не проснусь.

– Сладко живем. Мне завтра к восьми плюхать по лужам. У нас здесь вообще не рассветает. И дубинник зверский.

– В Волочаровске сегодня было солнечно и жарко. Обещанный синоптиками циклон с ливнями и штормом так до нас и не добрался.

– Не буди во мне черную зависть, Светик. Ты в своей глуши как на Лазурном берегу. Загораешь на южном солнышке. Олигархи за тобой увиваются. А моего Котьку вчера со сделкой нагрели, и я замучена тяжелой неволей в конторе. Кышь со своими звездными байками.

– Пока, Риммусь. Всем нашим привет.

– Постой, подружка. У меня вылетело из головы. Альбертыч тебя лично хвалил за десяток клиентов. Во! – Римма облегченно вздохнула и хлопнула дверью. – Кажется, все. Пока.

“Неужели, Альбертыч узнал о выдуманных вампирах? Великие Маги многое видят… Надеюсь, он все поймет и прикроет меня. Я ведь не со злого умысла в коррупционное болото влезла”.

***

Полночи я не могла уснуть и пришла на кухню. Мама считала, что горячее молоко – лучшее средство от бессонницы. Услышав слабый шорох за окном, я приподняла штору и всмотрелась в гранатовые кустарники. Чутье умоляло меня выйти на улицу. Впервые за короткий жизненный отрезок я так ясно почувствовала приближение вампира.

Я выключила газ, подхватила с буфета просмоленный кол и умчалась в сад. Листва деревьев шумела, растрепанная ночной бурей, она скидывала на меня полусонную тлю и мелкий растительный сор. Я обогнула участок по периметру, заглянула в сарай и собачью будку, просмотрела кусты и розарий, проверила древесину забора и стволы деревьев на наличие следов от когтей, проползла по газону на четвереньках, ища примятые травинки. Сделав еще один круг трусцой по ночному саду, я вернулась домой.

По внешним признакам, “клиента” в саду не было, но шестое чувство убеждало в обратном: вампир бродит где-то рядом. Я снова поверила внутреннему голосу. Подогревая молоко в эмалированном ковше, и, чуть позже, потягивая его мелкими глотками из фарфоровой чашки, я ждала нападения.

Я сидела на темной кухне спиной к окну. Заговоренный кол положила на колени. Синоптики ошиблись с датой шторма, он явился с запозданием. Молнии разразившейся грозы высвечивали мои очертания в зеркале, артиллерийскими залпами выстреливал гром, барабанили по стеклу тяжелые дождевые капли, с водостоков обрушивались грязные микросели. Слушая однообразный разговор ливня, я замерла, готовая вскочить при любом подозрительном шуме в саду, какой только смогу различить в шуме дождя.

К трем часам ночи гроза удалилась на восток и дождь закончился, но тревожное предчувствие не ослабло. Спрятав кол в складках зеленого кардигана грубой вязки косичками, накинутого на серую трикотажную пижаму, я вышла на крыльцо и прислушалась. За журчанием стекающих на центральную дорожку ручейков и шепотом утихомирившейся листвы плодовых деревьев, прослеживался хлюпающий звук трения мокрой обуви о траву газона.

Не желая упускать добычу, я рванулась к аллейке высоких, тесно посаженных туй, расплескивая кроссовками дождевую воду. Когда я вылетела с колом на боевой позиции из мокрых зарослей, то едва успела притормозить перед знакомым силуэтом.

– Сдаюсь, – прошептал Тихон, напуганный моим воинственным видом. – Не кидай меня в лужу. – подняв руки вверх, он забавно шевельнул пальцами. – Я и так промок до нитки. Привет, Светик, – он воспринял мое молчание как подтверждение прощения. – Я подумал, ты обидишься, если я не приду в гости как обычно. И вот я весь перед тобой, дрожу.

Он выпустил из черных кожаных брюк темно-красную рубашку, чуть отжал ее края – вода так и полилась.

– Позвонил бы, – я опустила кол.

– Не хотел тебя будить, подумал, что ты спишь. Ночь бури не годится для охоты. Собирался оставить на крыльце подарок.

Тихон показал из-за спины букет с курчавыми светло-зелеными бутонами.

– Странные цветы, – промямлила я, разомлев от нежности.

– Я долго размышлял о том, что невосприимчивость к тонкому чувствованию мешает тебе наслаждаться видом прекрасных творений природы, – голос Тихона притих и задрожал. – Но так и не смог позволить себе явиться на свидание без букета роз.

– Так это розы! – стесняясь хлюпанья воды в кроссовках, я подошла к нему. – А почему они зеленые?

– Редкий голландский сорт. Генная модификация. Я подумал, они выглядят весьма... аномально, и могут понравиться такой привередливой девушке, как ты. Они побелеют, когда распустятся, – Тихон уткнулся носом в мерцающие от воды бутоны, а затем вручил мне букет.

Я коснулась его холодных пальцев, принимая цветы.

Тихон вздрогнул и резко вскинул глаза. Счастливая улыбка на его круглой физиономии сменилось гримасой необъяснимой ярости. Нечаянный свидетель предположил бы, что у меня на лбу написано матерное слово. Но я – то знала, что ничего там не написано.

– Ты чего? – я прикоснулась к груди Тихона свободной от букета рукой.

Он резко отшагнул, сверкнув жутковатым взглядом.

– Я не могу, – Тихон опустил голову и отшагнул к высокой туе. – Понимаешь Светик, у меня нет сил притворяться. Делать вид, будто между нами все хорошо. Не огорчаться из-за твоего ветреного поведения. Я всем сердцем пытаюсь тебя простить, но ты мне причинила неутихающую боль.

– Эй! Дружок! У тебя с мозгами как? Они пока на месте? Или расплавились от стихоплетства? – с букетом в левой руке и с осиновым колом (осторожность не повредит) в правой, я подошла к нему. – Чем тебя не устраивает мое поведение?

– Вчера ты целовалась со мной в лесу, а сегодня пошла на свидание с Семеном Верховцевым в “Попробуй Зайди”. Я так надеялся! Весь горел от чувства, – Тихон поежился. – Я считал свою возлюбленную приличной девушкой, закрывал глаза на ее потребительское отношение к жизни. Но она… – его челюсти сжались и зубы хищно заскрипели, – она…

“Так и знала. Они в сговоре”, – я собралась выгнать Тихона за калитку с изъятием дубликата ключей, но побоялась, что вымокший насквозь неженка простудится на холодном ветру по пути домой.

– Во-первых, кафешка называется не “Попробуй Зайди”, а “Зайди Попробуй”, – настойчиво поправила я.

– Я зову ресторанчик Несмачных “Попробуй Зайди”, – ревнивец включился в отвлекающую игру. – Есть на то причина.

– Во-вторых, никакого свидания не было. Я пришла на концерт Свербилкина, а твой приятель меня пригласил танцевать. В чем тут криминал? Допустим, вы с Семеном на меня поспорили. Так гуляйте оба, где хотите, и с кем хотите… Ко мне не лезьте.

– Прости, Солнышко, – Тихон взял мою руку ледяными мокрыми пальцами и поднес к губам. – Я ни с кем на тебя не спорил. Просто мне становится нехорошо, когда я представляю тебя с другим. Я рассчитываю на твою любовь. Мне больше никто в целом мире не нужен, Светик. Но если ты меня не любишь, я не буду настаивать. Ты должна меня понять, – он припал чуть теплыми губами к тыльной стороне моей ладони. – Мне будет очень плохо без тебя. Невыносимо... Я даже не смогу придумывать стихотворения. Мой поэтический талант пропадет, – он нежно обнял меня, стараясь не намочить мой кардиган. – Пожалуйста, скажи, что ты меня любишь. Пощади разбитое сердечко.