Прометей: каменный век II (СИ) - Рави Ивар. Страница 10

Охотника, наверное, вывернуло бы наизнанку, при виде таких «бледных червей».

Отсмеявшись, хлопнул Лара по плечу:

— Великий Дух, Лар, делает только то, что считает нужным. Это вы, люди, не понимаете, что я могу и хочу. Поэтому, Лар, больше не задавай глупых вопросов.

Охотник побледнел, растолковав мои слова как угрозу.

— Возвращайся к работе, нам надо скоро класть сот в землю, чтобы получить много сота.

Оставив Лара, я вернулся в палатку.

— Макс, можно мне войти?— в проеме показалась голова Нел.

— Заходи, — разрешил я, — только пока не дотрагивайся до меня, Нел. Еще два дня, потом можно будет трогать.

— Макс, ты хочешь привести в свою хижину другую женщину? — голос звучит ровно, но видно, что она волнуется.

— Если и хочу, что ты хочешь мне сказать? — отвечаю вопросом на вопрос.

— Ничего, ты Великий Дух, как ты скажешь, так и будет, — Нел покорно склоняет голову.

Я смотрю на нее и думаю о девушках из моего времени: разница в менталитете колоссальная. Те бы уже устроили скандал, истерику, а здесь покорность и понимание.

— Нет, Нел, я не хочу приводить другую женщину, — видя, как радостно вспыхивают ее глаза, добавляю:— пока не хочу. Если захочу — приведу, но пока я не хочу этого.

Нел снова склоняет голову и спрашивает:

— Мясо готово, ты покушаешь Макс?

— Неси, — откидываюсь на шкуры, что за день такой, и здесь эти женские интриги.

Кушаю молча, тщательно пережевывая. Ангина напомнила, что рисковать здоровьем не стоит, здесь страхового полиса нет и никто помощь не окажет.

— Как женщины племени Уна? Учат ли они язык? — спрашиваю у молчащей Нел.

— Учат, но они глупые, не могут ничего запомнить, — девушка невысокого мнения о вновь прибывших.

— Нел, — смотрю ей в глаза тяжелым взглядом, — они должны понимать язык Русов, и чем быстрее, тем лучше. Ты поняла?

— Макс, я все сделаю. Твое слово обжигает как Мал, так Гара и Уна называют солнце. А Луна у Луома была Не, а Гара и Уна Луну называют Бу.

— Хорошо, Нел, я хочу поспать.

Я не хочу спать, просто сегодня впервые увидел, что Нел рассматривает меня как собственность. Не знаю почему, но в глубине души меня это задело. Надо немного показать ей холодок, вон другие местные женщины по кумполу от мужей регулярно получают и не показывают ни ревности, ни эгоизма. А я ее разбаловал. Не было у меня желания взять еще одну женщину, но это должно быть по моему желанию, а не по прихоти кого бы то ни было.

Еще два дня ушло, пока окончательно очистили участок под ячмень. Теперь это было относительно ровное поле размером сто на двести метров.

Сегодня с утра собирался сажать ячмень: поглазеть пришли все свободные. Однако, видимо, у них совсем мало работы, раз столько зевак собралось. Но ничего, я вам найду работу. Чем больше человек занят, тем меньше времени на глупые мысли.

Четверо мужчин впряглись в мою соху и по команде потащили бревно. Многочисленные бороздки свидетельствовали, что орудие труда выбрано удачно. Я зачерпнул горсть ячменя из шкуры и начал аккуратно сыпать в бороздки. Заполнив все бороздки на длину около метра, веткой начал заравнивать землю. Около десятка мужчин наблюдали за моими действиями вплотную: им предстояло сеять и закапывать зерна.

— Раг, давайте, начинайте, — дал команду, и бригада сеятелей принялась за дело.

— Лар, ты будешь веткой закрывать. Смотри, чтобы слишком много не кидали.

Оставив сеятелей на попечении Рага и Лара, сам бегом догнал своих разумных волов, тянущих соху. Когда достигли конца поля, переставили бревно так, чтобы не нарушать уже сделанные бороздки. Двинулись обратно: у моих ребят, или как я их прозвал — разумных волов, напрочь отсутствовал глазомер. Если я периодически не поправлял траекторию, оставались бы огромные проплешины невспаханного поля.

Когда дошли до края, снова переставил бревно. Сказав «волам» ждать, отправился посмотреть на работу сеятелей. Здесь дело продвигалось немного лучше: конечно, местами зерен было много, а местами совсем мало, но ребята старались. Лар четко закрывал посеянные борозды.

Вернулся к свои бурлакам, только мои тянули не баржи, а огромный ствол, усеянный сучками.

До темноты мы успели засеять только половину поля: ребята уставали, приходилось их менять. Новые «волы» норовили нарушить четкость рядов, постоянно приходилось вмешиваться, корректируя курс. Дождавшись, пока сеятели закроют все лунки-борозды, подозвал к себе Лара и Рага.

— Вы молодцы, Лар, скажи всем, кто сегодня работал, что Макс Са ими очень доволен. Завтра мы закончим и устроим праздник. Праздник Сева — это будет первый государственный праздник Русов.

— Что такое праздник? — спросил Лар.

— Праздник — это когда много еды и ничего не надо делать. А теперь все отдыхать, завтра работу начнем, как только встанет солнце.

Ребята разошлись, а я направился в свою палатку: эти несколько дней, что я лечился, были потрачены с толком: в палатке вызревал ячменный солод, уже проросший, завра я его еще обжарю и попробую получить пиво. Надо же отметить праздник Сева. С солодом я намучился в процессе приготовления: ячмень был некачественный, мусора было очень много. Промывать пришлось раз десять, но зато сейчас у меня около десяти килограммов проросшего ячменя. Осталось обжарить, перетереть и сварить пиво.

Утром все были готовы приступить к работе и ждали только меня. Сегодня работа шла лучше, ребята приноровились тянуть бревно, а сеятели равномерно сыпать ячмень в бороздки. Закончили мы еще засветло. Отпустив ребят, вернулся к своему ячменю. Третий день шла сушка, при раскусывании зерно хрустело, думаю, он, в принципе, готов. Высыпал его в наш котелок без воды и поставил на огонь, периодически перемешивая. Когда зерна стали коричневатого цвета, снял с огня. Дождавшись остывания, ссыпал все в свой герметичный мешок. Эти гермомешки оказались бесценными.

Затянув завязки на мешке и прикрыв клапан, начал мять, пытаясь добиться удаления ростков. Потом час обрабатывал мешок крупным камнем, мельницы для перетирки у меня не было. Конечно, солод надо выдерживать, но у меня не было времени, я обещал людям праздник. В наш котелок и во все миски, что были свободны, разложил солод и залил водой. Добавил немного соли. Теперь пусть бродит до утра, сахара у меня не было, попробую обойтись таким рецептом. Мы несколько раз так готовили пиво в общаге мединститута, никто не умер после такого пойла.

Утром, как проснулся, сразу поставил котелок на огонь, варил больше часа. Добавил горсть хмелевых шишек и снова варил около получаса. Дрожжей и сахара у меня не было, добавил около пятидесяти миллилитров чистого спирта. Полученное пойло перелил в горшки для охлаждения и накрыл шкурой. Еще трижды повторил процедуру, не прерываясь на обед: теперь все наши горшки были заполнены свежесваренным пивом. Солнце клонилось к закату, когда разогнул затекшую спину.

Несколько раз приходили Бар и Лар. Приходил Хад и Лар, но я всех прогонял: нельзя отвлекать пивовара, пиво получится плохое. На следующее утро попробовал на вкус: получилось что-то среднее между пивом и самогоном, добавленный спирт немного изменил вкус. У меня получилось около тридцати литров пива, грубо по бутылке на каждого члена племени, не считая детей.

После завтрака поручил Нел, чтобы вместе с женщинами приготовила мясо из наших запасов для всего племени. Часть добываемого мяса охотники прилежно приносили нам, рядом с палаткой пришлось поставить хижину-склад для хранения припасов. Рагу и Лару поручил собрать мужчин ближе к обеду, вместе с членами их семей. Около десятка бревен парни приволокли к моей палатке, расположив их треугольником. Посреди этого треугольника горел костер, на котором женщины жарили куски мяса, нанизав их на прутья. Готовые куски складывались на чистую шкуру.

Племя собралось быстро, Лар попросил их рассесться по бревнам, и теперь они все ждали, не сводя голодных глаз с мяса. Но когда они наедятся, мое пиво на них не подействует, поэтому поручил Рагу и Бару вытащить все емкости с пивом.