Не стать зверем (СИ) - Гордеева Ольга Владимировна. Страница 36

— Смотри, — и он протянул ей медальон.

Юлька боязливо взяла его в руки и удивилась, настолько он тяжел и как сильно от него веет фэйром и рохом, уже знакомыми и понятными, но совершенно чужими ей силами. Это действительно оказалась необычная, наполненная энергией вещь, она отзывалась в ее руках и ощущалась не как предмет, а как живое существо. Изображение Филина внутри кристалла было отчетливым, детальным, притягивающим… Вглядываясь все глубже и глубже, она вдруг почувствовала, как мир вокруг нее растворился, отодвинулся назад, и неожиданно она снова оказалась под черным с алмазными гранями небом. Задохнувшись от ледяного воздуха, она поспешно огляделась, привыкая к другому состоянию тела, и сделала по кристально-прозрачному льду несколько шагов вперед.

И сразу же увидела его. Жуткое это оказалось зрелище — птица с человеческими глазами. Рыжевато-охряное тело мерцало, переливаясь золотом и пеплом, а глаза… Желтые, немного навыкате, они смотрели на нее с болью и укоризной. Птица встрепенулась, когда Юлька сделала шаг ему навстречу, распахнула пестрые крылья, словно собираясь улететь, но очень по-человечески моргнув, осталась на месте. Юлька сделала еще один маленький шажочек, а потом присела на корточки, разглядывая это пугающее создание. Несколько долгих мгновений они смотрели друг другу в глаза, а потом Юлька почувствовала щемящую жалость к этому странному, такому красивому и такому одинокому существу… Может быть, Филина потому и нет в мирах Ар Соль, подумала она, что настоящий Филин заперт здесь, в Мааре, навсегда, посредством этого странного медальона. Мысль показалась столь чудовищной, что она, попятившись назад, решительным усилием рванулась обратно, в теплый, знакомый и уютный родной мир.

Очнувшись, она обнаружила, что лежит у Самира на руках, который очень даже неделикатно обнимает ее за плечи. Высвободившись, она вернула медальон-концентратор Джилейру.

— Кто и когда сделал эту вещь? — спросила она с дрожью в голосе.

— Человек, оставивший дневники, — ответил тот. — Когда? Наверно, еще в те времена, когда Наджар был жив.

— Зачем вы мне все это рассказали? — спросила она требовательно.

Джилейр повернулся к Самиру.

— Оставь нас, пожалуйста, ненадолго.

Послушно, но неохотно, Самир поднялся и вышел из комнаты.

— Юля, — начал Джилейр с мягкой серьезностью, — только что вы вышли в Маар. — Знаете, насколько этот дар бесценен?

— Знаю, — ответила она спокойно. — Говорили.

Он кивнул

— И ведь этот выход в Некрос у вас не первый, — улыбнулся Джилейр. — И успехи в обучении тоже… обращают на себя внимание. Вы могли бы нам помочь.

Юлька с трудом сдержала удивленный и гневный возглас.

— Мы знаем, что вы не та, за кого себя выдаете, — мягко сказал Джилейр. — Нет, Самир не знает, — улыбнулся он. — И вы с ним не делитесь. Он добрый, влюбленный, но слишком уж примитивный парень, он может неправильно вас понять. Вы пришли с Основы, и Нигейр Алекс — ваш старый и близкий друг. Вы много времени провели вместе, блуждая по нашим мирам, пока не очутились в Наган-Кархе, но в итоге вы покинули Наган-Карх по личным причинам.

— Откуда вы знаете, — потрясенно прошептала она. — Вам кто-то рассказал?

— Скажем так, у нас было много разных источников информации, — продолжил он, все так же мягко улыбаясь. — Вам не все равно, что происходит с вашим другом. Вы не хотите, чтобы он и дальше становился таким, каким он уже, фактически, стал. А мы… Мы боимся явления Аспида. Нам не нужен черный демон в наших небесах. Мы хотим попробовать как-то, — тут он замялся, подбирая нужное слово, — повлиять на него.

— Он упрямый, — сказала она шепотом, глядя в окно невидящими глазами, перед которыми неожиданно всплыло бледно-голубое утреннее небо с аспидно-черной фигурой змея.

— Мы считаем, что у вас может получиться создать фантом, — сказал Джилейр так же тихо. — Если бы у вас получилось, мы бы доверили его вам. Вы не пожелаете ему зла. Вы не пошлете его уничтожать города. Тут нужна любящая душа, чистая и сильная. Возможно, вы сможете даже… изменить его. Сделать лучше.

— Я не умею рисовать, — прошептала она, очарованная заманчивым предложением.

— Это совершенно неважно, — улыбнулся Джилейр. — Среди нас есть очень талантливые художники. Знали бы вы, какие чудеса могут творить дети Феникса, — он негромко рассмеялся. — Могу вас даже познакомить. Вашей задачей станет создание образа Змея, но образа красивого, благородного, положительного… Если получится — вы станете его хранительницей. Хотите попробовать? — вкрадчиво спросил он.

Юлька долго молчала, глубоко задетая столь притягательной идеей. Почему бы действительно не попробовать? И она медленно, но твердо кивнула.

Джилейр подошел и взял ее за руки.

— Вот и славно, — сказал он.

Через два дня Самир принес ей большой кристалл концентратора, дымчато-пепельный кругляш, до предела заряженный наэром, и акварельный рисунок. На переливающемся нежными утренними тонами розового и золотого небе был изображен величественный змей, паривший над белоснежными пиками гор на фоне хорошо знакомой башни из стекла и стали. Рисунок был явно сделан в Наган-Кархе и дышал удивительной легкостью, полетом, движением… Юлька долго любовалась тонко выписанным телом, полупрозрачными золотистыми крыльями, изящными шипами и роговыми лентами, но потом неожиданно осознала, что одного рисунка для полноценного воплощения недостаточно. Нужен… человек. Сам Саша. А она так ни разу и не видела его после принятия ипостаси.

Но все еще вдохновленная благородной идеей, она решила попробовать. Взяв концентратор в руки, она долго вглядывалась в рисунок, вспоминая черты его лица и те его образы, что сохранились у нее в памяти с прошлых времен — времен Старой Земли, когда они вместе работали. Ну вот, усмехнулась она про себя. Как быстро она стала называть свой собственный дом по-местному… Перебирая в уме драгоценные крупинки памяти, она продолжала любоваться рисунком, а потом, устав, закрыла глаза и стала вспоминать его лицо, пытаясь таки решить, что же осталось в ее душе от былой пылкой и неразделенной любви. Печаль. Сожаление. Немного обиды. И страх — страх, что тот добрый, чуткий, внимательный и заботливый, такой симпатичный человек Саша потерян теперь навсегда. Он больше не Саша, он Нигейр Алекс, Вечный Змей-Аспид, бессмертное и могущественное существо, в котором осталось так мало человеческого.

Когда она открыла глаза, прямо над картинкой парил и переливался бесплотный и небольшой, но вполне реальный Змей. Неужели получилось? Она осторожно взяла оживший под ее пальцами фантом в ладони. Дальше, кажется, надо поместить этот чудный фантомчик в медальон? Держа Змея в одной руке, она подтянула медальон к себе, но когда они соприкоснулись, фантомчик стал быстро скукоживаться и в итоге полностью исчез. На всякий случай Юлька всмотрелась в медальон — изображения в нем не было, а концентрация наэра в кристалле явно уменьшилась, потому что его сочный, рубиновый цвет поблек, превратившись в грязно-розовый. Я сделала Змея из джив, подумала Юлька, потому что моя ударная сила — это джив, но когда эти две силы соприкоснулись, они погасили друг друга. Надо попробовать как-то иначе. Надо делать фантом на той силе, которая не антагонистична наэру. На рох, например. Или на фэйр. Но она не владеет этими стихиями.

Надо что-то придумать, подумала она. Или с кем-то посоветоваться. Или попробовать взять второй концентратор, например, то же ожерелье с фэйром, и использовать его энергию.

Глава 18. Человеческий облик

Огромный лохматый зубр раздраженно мотал головой, оглядываясь на меня все с большей и большей неприязнью. Ему не нравился человек, блуждавший кругами вокруг него, то отдаляясь, то приближаясь. Зубр не знал, то ли боднуть его толстыми изогнутыми рогами, то ли равнодушно пройти мимо.

Я отошел назад, оценивая размеры опушки леса, на которой он пасся. Как бы отогнать его подальше от поселений разумных существ? Не хотелось бы устраивать безобразие так близко от жилья. Появилась тут у меня одна гипотеза… Как применить ее к Вагабру, я не знал, а вот с Даллахом, если она верна, воплотить ее в жизнь будет вполне в моих силах.