Список женихов - Александер Виктория. Страница 7

Джиллиан до сих пор глубоко и остро сожалела, что не смогла отговорить Чарлза от решения купить офицерский чин в армии, но оба они были молоды и убеждены в своей неуязвимости. К ее бесконечному отчаянию, они ошиблись.

— Я сама распоряжаюсь своей жизнью, — повторила Джиллиан, точно не зная, кого она хочет убедить.

— Чарлзу едва ли пришло бы в голову, что ты можешь выйти замуж за такого человека, как Шелбрук, — настойчиво проговорил Кит.

— Мы знаем, что он предпочел бы.

Робин сделал паузу, потом кивнул Киту, который вздохнул и с видимой неохотой подошел к другу. Мужчины уставились на Джиллиан с таким видом, словно ожидали смертной казни, а она была палачом.

— Чарлз хотел бы, чтобы один из нас сделал шаг вперед, — с глубоким вздохом изрек Робин.

— Смело. — Кит расправил плечи. — И невзирая на обстоятельства.

— Обстоятельства? — Джиллиан смотрела на них во все глаза и старалась не расхохотаться: оба выглядели такими… такими… покорными.

— Вот именно. — Робин вздернул подбородок. — Законный брак.

— Неразрывные узы, — выдохнул Кит. — На всю жизнь.

Какое-то мгновение Джиллиан раздумывала, уж не предложить ли одному из них выбрать ужасную судьбу, на которую, как они свято верили, она намеревалась обречь свою жертву. Но ведь эти двое — ее самые близкие, любимые друзья…

— Я вовсе не требую, чтобы один из вас на мне женился.

На лицах обоих мужчин появилось выражение, сходное с тем, какое, должно быть, бывает у получивших помилование за минуту до казни. Они были так предсказуемы и зачастую здорово докучали Джиллиан, но она любила их как братьев — по правде сказать, Робин и Кит были ей даже ближе, чем родной брат. Их радостные физиономии вызвали у Джиллиан искреннюю улыбку, и настроение ее значительно улучшилось.

— Это достаточно сложно хотя бы потому, что одному из вас пришлось бы устраниться. И потом, как мне решить, кого выбрать?

Робин выступил вперед с самым серьезным видом.

— И все же мы готовы сделать это, Джиллиан. Если ты этого хочешь. Каждый из нас.

— Только не я! При одном только виде алтаря я утратил бы рассудок. — Кит затряс головой. — Я очень люблю тебя, Джиллиан, и всегда буду любить, но даже ради тебя я по доброй воле не…

— Кит, замолчи, пока я не покраснела от твоих льстивых заверений, — сухо прервала его излияния Джиллиан.

— Ясно. — Кит кивнул Робину. — Как раз потому я и не мог бы. — Достаточно скверно находиться сейчас рядом с ней — все равно что иметь властолюбивую сестрицу, которая то и дело приказывает тебе поправить галстук, требует, чтобы ты хорошо вел себя за столом и танцевал с женщинами, похожими на лошадь. — Пока еще я в крайнем случае могу сбежать в свой собственный дом.

— Но у тебя нет сестры, — нахмурился Робин.

— Я в ней и не нуждаюсь. У меня есть Джиллиан.

— Ну, мы ее навсегда лишимся, если она осуществит свой нелепый замысел. Шелбрук не принадлежит к тому типу мужчин, которые склонны позволять жене весело проводить время в обществе двух холостяков, независимо от того, сколько времени они с ней были друзьями.

— Чепуха, Робин, — произнесла Джиллиан, в глубине души будучи совершенно в этом не убеждена. — Мое замужество ни на йоту не изменит наших отношений.

— Посмотрим, — раздумчиво протянул Робин, — Я не знаю его лично, мне известна лишь его репутация, и я полагаю, что он скорее всего человек порядочный. Определенно не такой бездельник, каким был его отец.

— Он вечно ходит в поношенной одежде, — сообщил Кит таким тоном, словно одно это великий грех, не заслуживающий прощения.

Джиллиан и сама это заметила, но считала, что такая черта скорее свидетельствует в пользу Шелбрука. Он явно не растрачивал свои небольшие доходы на себя.

— Ясно, что Шелбрук даст согласие на этот брак, — сказал Робин.

— Он не дал согласия, — поспешила возразить Джиллиан. — Во всяком случае, пока не дал.

— Я уверен, что даст, — мрачно заявил Кит.

— Однако… — снова заговорил Робин, предварительно бросив гневный взгляд на Кита, который в ответ только передернул плечами, — однако я никак не возьму в толк, почему ты, Джиллиан, готова на любые неприятности, чтобы заполучить это наследство.

— Это очень большие деньги, — ответила она вызывающе, понимая, что объяснение звучит сегодня не многим убедительнее, чем вчера вечером.

Робин и Кит смотрели на нее выжидательно, а Джиллиан хотелось только одного: отколотить их хорошенько, как она не раз делала в детстве.

— Только вы двое могли бы меня понять, как никто другой. Должна сказать, что я разочарована. — Джиллиан стиснула руки и усилием воли постаралась говорить спокойно. Она была не готова сообщить старым друзьям, что за ее планом скрывается не что иное, как желание независимости. Главным образом потому, что план этот перед ней самой вырисовывался весьма туманно и, при детальном рассмотрении, пожалуй, казался глупым. — У вас не вызвало бы недоумения желание мужчины добиться финансовой независимости. Почему же вы не можете понять меня?

— Потому что мы тебя знаем, — многозначительно ответил Кит. — Ты никогда не скрывала своего мнения о тех, кто вступал в брак только ради денег, титулов или карьеры.

— И ты вышла замуж за Чарлза, потому что любила его, — подхватил Робин. — Да и всегда говорила, что если и выйдешь замуж снова, так только по любви.

— Обстоятельства вынудили меня изменить свою позицию.

— Не думаю, что твоя семья одобрит это, — сказал Робин, в упор глядя на Джиллиан. — А что говорит Томас об этом драконовском условии завещания?

— Он о нем не знает. Ни один из членов моей семьи не знает. И не узнает в дальнейшем. — Джиллиан ответила Робину не менее твердым взглядом. — Ты об этом ни слова никому не скажешь. И ты тоже, — обратилась она к Киту. — Если мы с Шелбруком достигнем соглашения, я предпочту, чтобы все, включая и членов семьи Эффингтон, считали, что брак заключен не по какой-либо иной причине, а исключительно…

— По любви? — договорил за нее Кит с откровенной насмешкой.

— По взаимной привязанности, — непререкаемым тоном заявила Джиллиан. — Или по иной не менее важной причине, из-за которой люди вступают в брак.

— Я обещаю молчать, но вплоть до самой свадьбы не премину считать, что твое решение безрассудно, — сказал Робин. — Запомни мои слова, Джиллиан: ты об этом пожалеешь.

— Возможно, но пожалею в приятном состоянии финансовой свободы, — с веселой улыбкой возразила Джиллиан. — Впрочем, довольно об этом. Поскольку вы упомянули Томаеа, пойдем посмотрим, какой пейзаж он мне прислал. Он никогда особенно не разбирался в искусстве, но эта вещь просто великолепна!

С этими словами она направилась через комнату к картине. Робин и Кит послушно пошли за Джиллиан и наперебой принялись высказывать свое одобрение. Полотно и в самом деле было замечательным — идиллическое изображение сельской Англии, исполненное в приглушенных зеленых тонах с яркими проблесками золотого солнечного света. Картина, полная жизни, — художник, без сомнения, вложил в свое творение сердце и душу.

«Можно сказать, что живопись выражает не душу человека, но душу Бога», — пронеслось внезапно в голове Джиллиан.

Дрожь пробежала у нее по спине, и она непроизвольно смяла листки, которые держала в руке.

— Ты скверно выглядишь. — Томас Эффингтон, маркиз Хелмсли, удобно расположился в старом, потертом кресле, небрежно вертя в руках стакан с бренди. — Снова всю ночь работал?

— Да нет, — рассеянно ответил Ричард и нанес на холст почти микроскопический лазурно-голубой мазок. — Я немного подремал перед рассветом.

— И вернулся к мольберту с восходом солнца.

— Угу.

Ричард отступил назад и критическим взором окинул полотно.

— Ты чертовски много работаешь.

— У меня нет выбора, — пробормотал Ричард. — Я должен это закончить.

То была в лучшем случае полуправда. Он, разумеется, хотел закончить картину: чем скорее она попадет в руки торговца, тем скорее будет оплачена. Еще полудюжина неоконченных работ требовала завершения. Кроме того, работа неизменно улучшала его способности думать логически.