Пари с мерзавцем (СИ) - Дюжева Маргарита. Страница 32

Он молча сжимал кулаки и смотрел на меня, не отрываясь, не замечая, что на нем повисла Верховцева, отчаянно пытавшаяся привлечь к себе внимание. В этот миг он был только моим. Полностью, без остатка. Только почему-то радости по этому поводу не было. Только злость и бесконечная усталость.

— Захар, отвали от моей гонщицы.

Когда Марк сделал ударение на слове «моя», у Меранова нервно дернулась щека, но он снова смолчал. К нам подошел распорядитель и бесцеремонно сунул нам микрофон.

— Как зовут нашу победительницу?

— Ее зовут Оса, — Волшин легко принял удар на себя.

— Оса? — усмехнулся дядя Джим. — Почему?

— Больно жалит.

— М-да, от такой девушки можно стерпеть любую боль. Надо хватать, пока не увели. Кольцо на палец и под замок, чтобы никуда не укатила. Молодой человек, я бы на вашем месте поторопился.

— Отличная идея, — с этими словами, Волшин, как конченый придурок, опустился передо мной на колени. — Оса, выходи за меня замуж. Обещаю любить, уважать, приносить домой зарплату и, не морщась, жрать все, что ты приготовишь.

— Дурак, — отпихнула его от себя.

Он рассмеялся, вскочил, тут же подхватил меня на руки и закружил под одобрительный гул. Я видела, как клокотала от ярости Верховцева, на которую никто не обращал внимания. Видела Мерза, похожего на конченого маньяка.

На, смотри, наслаждайся. Моя жизнь не крутится вокруг тебя и твоих наездов. У меня есть чертова куча тараканов, заскоков и секретов. У меня есть то, что тебе никогда не растоптать и не изуродовать.

— Пусти меня, — склонилась к Марку, который на волне победной эйфории продолжал меня тискать, — иначе я тебе ухо отгрызу и повешу себе на шею как военный трофей.

— Я начинаю тебя бояться, Оса, — ухмыльнулся парень и все-таки поставил меня на землю.

— Правильно делаешь, — вывернулась из его рук и пошла прочь.

С каждым мигом гул в ушах нарастал шум. Холодный пот струился по спине, а руки тряслись, как у алкоголички

Вот и откат. А с ним и жуткое осознание того, что я натворила.

Я — конченая кретинка. Идиотка, не способная контролировать свои порывы. Думала, что переболела, ушла с темной стороны и больше не вернусь. Как бы не так.

Тьма всегда в нас, таится в потаенных уголках, ожидая шанса вырваться наружу.

— Оль, я домой, — нашла подругу, которая стояла рядом с какой-то девушкой.

— Аня, ну ты дала! Я чуть с ума не сошла, когда ты за руль села, — она проигнорировала мои слова, — где ты научилась так гонять? Все наши охренели!

— В прошлой жизни, — ответила сдержано, — я еду домой. Ты со мной?

— Тут так весело… — она сконфуженно улыбнулась.

— То есть ты остаешься?

Она испуганно огляделась по сторонам.

— Ань…

— Не оправдывайся. Я не собираюсь обижаться. Мне надо домой. Если ты встретила хороших знакомых и уверена, что все будет хорошо — оставайся.

— Ты точно не обидишься? — она выглядела одновременно несчастной и какой-то радостно возбужденной.

— Точно. Ты остаешься?

— Да. Прости.

— Без проблем, — кивнула, признавая ее ответ, и облегченно выдохнула.

Мне хотелось побыть одной, и не было никакого желания общаться и выслушивать вопросы, на которые все равно не дам ответов.

Такси по-прежнему не торопилось приезжать, но больше ждать я не могла. Меня разрывало изнутри. От боли, от жгучего желания придушить саму себя. Что же я натворила? Почему села за этот гребаный руль, открыв тем самым ящик Пандоры?

Это все Мерз, сука. Из-за него, из-за ревности в очередной раз голову потеряла. Все из-за него.

Воспользовавшись тем, что на меня никто не смотрит, скользнула мимо машин, скрываясь за высокими пикапами, стоящими по краю, и торопливо пошла в сторону города. Мне предстоял долгий путь.

Постепенно шум голосов и музыка стихали, и я смогла благополучно добраться до поворота. Откат настиг по полной. Адреналин схлынул, оставляя за собой лишь осознание собственной глупости. Что же я наделала?

Мне нельзя было садиться в машину. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Никто не должен был знать о моей болезни. Я сбежала из Москвы, чтобы оказаться подальше от всего этого. И что в итоге? Снова вляпалась по уши, показав себя во всей красе.

Дура.

В горле пересохло, а по щекам побежали ядовитые слезы. Я размазывала их пальцами по коже, но никак не могла успокоиться. Мне было страшно и муторно до такой степени, что была готова лечь под ближайшей березой и сдохнуть. И чтобы никто никогда меня не нашел!

Вдалеке послышался рев мотора. Кто-то решил покинуть тусовку в самый разгар? Наверное, такой же идиот, как и я.

Я не оборачивалась, продолжала идти вперед, потеряв интерес ко всему, что происходило вокруг. Плевать, кто там едет, лишь бы не трогали меня. Я не в том состоянии, чтобы быть вежливой и приветливо смотреть в чужие глаза.

К сожалению, мечты об одиночестве не сбылись. Машина нагнала меня, внезапно притормозила и теперь ехала следом, тихо шелестя шинами. Я пыталась сделать вид, что не замечаю, хотя больше всего на свете хотелось заорать, что бы меня оставили в покое и проваливали ко всем чертям. Автомобиль чуть прибавил скорость и поравнялся со мной. К своему ужасу, я увидела ядовито-зеленый наглый профиль.

Проклятье! Опять Мерз! Какого хрена он просто не может оставить меня в покое?! Я устала. Я видеть его не могла, задыхалась от одного присутствия! И меньше всего на свете мне хотелось встретиться на темной дороге именно с ним.

Он не делал попыток остановить меня, заговорить, посигналить. Просто ехал бок о бок, действуя мне на нервы.

Наконец, я не выдержала и остановилась, сердито сложив руки на груди. Автомобиль тоже плавно затормозил, и с моей стороны бесшумно опустилось окошко.

— Далеко собралась? — прохладно поинтересовался Захар, чуть наклоняясь вперед, чтобы лучше меня видеть.

— Твое какое дело?

— Я просто спросил.

— Просто проезжай мимо.

— Куда ты идешь? — он словно пропустил мимо ушей мои реплики.

— Домой, Мерз! Я иду домой! Доволен?

— Садись, — кивнул на сиденье рядом с собой, — я тебя подвезу.

— Зачем? С чего такая щедрость и благородство? — снова размазала по щекам слезы, которые никак не останавливались, и шмыгнула носом.

Захар нахмурился.

Плевать. Пусть смотрит. Я затрахалась быть сильной. К тому же лично к нему эти слезы никакого отношения не имели. Это просто минута слабости.

— Просто так, — пожал плечами.

— Проезжай мимо, Меранов. Я не сяду к тебе в машину.

— Боишься?

— Нет. Просто не доверяю. Хрен знает, что там в твоих мозгах творится.

— Я не собираюсь к тебе приставать и грязно домогаться.

— Помню. Я — последняя девушка на земле, с которой бы ты хотел иметь что-то общее. С сексом мы решили завязать. Так что ты безобиден, как младенец, — произнесла цинично, улыбаясь сквозь слезы, — счастливого пути, Мерз. Не трать на меня свое драгоценное время. Я того не стою.

— Что делать со своим драгоценным временем, я как-нибудь сам разберусь. Садись. Хватит ломаться. Я, конечно, могу ехать за тобой всю дорогу, но это будет долго и утомительно.

— Тебе нечем заняться? — устало опустила плечи. — Где Ира? Ты ее оставил там?

— Не маленькая, сама доберется.

— Так и я — не малышка. Справлюсь сама.

— Ань, хватит. Давай в машину, и поехали домой.

Не знаю, почему, но его спокойный тон подействовал на меня, как смирительная рубашка. Я сдалась и села в машину. Скинув балетки, подобрала под себя ноги и, отвернувшись от парня, уставилась в черный лес за окном.

Меранов плавно тронул машину с места, и мы покатили в город в полной тишине. Я молилась, чтобы он молчал и ничего не спрашивал. Слышать его голос — невыносимо. Быть рядом с ним и ощущать пропасть, что нас разделяет — врагу не пожелаешь. Так тошно, а у меня нет сил прекратить это мучение и поставить жирную точку.

— По какому поводу слезы? — он все-таки заговорил. — Я думал, ты вообще не умеешь реветь.