Кирклендские услады - Холт Виктория. Страница 14

Я сделаю Габриеля счастливым. Более того – я не смирюсь с неизбежностью его смерти. Я буду заботиться о нем так, что он проживет долгие годы!

Лай Пятницы прервал мои размышления.

– Пятница! Пятница! – крикнула я и, так как он не прибежал, отправилась его искать.

Своего пса я обнаружила в руках незнакомого человека. Пятница отчаянно сопротивлялся и, будь хватка незнакомца слабее, укусил бы его за руку.

– Пятница, – позвала я.

Незнакомец обернулся. Он был среднего роста, со смуглым лицом и удивительно яркими черными глазами. Увидев меня, он отпустил собаку, снял шляпу и поклонился. Пятница с яростным лаем бросился ко мне, а когда я подошла поближе, встал между мной и незнакомцем, готовый защищать свою хозяйку.

– Так это ваша собака, мадам, – сказал незнакомец.

– Да, но что случилось? Обычно он вполне дружелюбен.

– Он на меня рассердился. – Белозубая улыбка осветила смуглое лицо незнакомца. – Наверное, не понял, что я спас ему жизнь.

– Каким образом?

Он указал на колодец, который я до этого не замечала.

– Ваш пес забрался на самый край и заглядывал вниз. Если бы он решил углубить свои изыскания, вы бы его больше не увидели.

– В таком случае я должна поблагодарить вас. Он наклонил голову.

– Это старый монастырский колодец. Он довольно глубок, так что падать в него не стоит.

Я взглянула в темный провал колодца. В глубине узкой шахты ничего не было видно.

– Пятница такой любопытный, – сказала я.

– В следующий раз, когда соберетесь здесь погулять, прицепите ему поводок. Ведь вы непременно придете сюда опять, не правда ли? Я это вижу по вашим глазам.

– Да, здесь очень интересно.

– Причем некоторым особенно. Могу ли я представиться? Ваше имя я назову сам. Вы – миссис Габриель Роквелл, не так ли?

– Как вы догадались?

Он развел руки и снова улыбнулся; его улыбка была дружеской и приветливой.

– Очень просто. Мне было известно, что вы должны приехать, а так как я в этих краях всех знаю, то, увидев незнакомую даму, сделал единственно возможный вывод.

– Ваш вывод верен.

– Тогда – добро пожаловать в нашу маленькую общину! Я Деверел Смит, местный доктор. Мне приходится часто бывать в Забавах, так что наша встреча была неизбежной.

– Да, я слышала о вас.

– Только хорошее, надеюсь?

– Да, и очень.

– Я не только врач, но и старый друг семьи. Сэр Мэтью и мисс Роквелл уже немолоды и постоянно нуждаются в моих профессиональных услугах. Но скажите, когда же вы приехали?

Я рассказала, он выслушал внимательно. По внешности его можно было бы принять за иностранца, если бы не чисто английское имя. Наверное, он показался мне таким смуглым по контрасту с белокурой бледностью моих новых родственников.

– Кстати, я намеревался сегодня зайти в Забавы, – сообщил доктор. – Вы разрешите мне составить вам компанию?

Я разрешила, испытывая уверенность, что обрела нового друга.

По дороге мы говорили о Роквеллах. Доктор отзывался о них очень тепло, а когда речь зашла о Габриеле, в его голосе появилась нотка беспокойства. Я понимала причину его беспокойства и очень хотела обсудить с ним здоровье Габриеля, но решила пока воздержаться. Позже, подумала я. Кажется, он человек откровенный.

Доктор сказал, что приглашен на субботний торжественный обед.

– С дочерью, – добавил он.

Я удивилась. Неужели у него уже настолько взрослая дочь, что ее приглашают на званые обеды? Значит, ему не тридцать с небольшим, как я решила на первый взгляд, а больше. Мое изумление было ему явно приятно.

– Моей дочери семнадцать лет, – сообщил он, – и она обожает праздники. К сожалению, моя жена не слишком хорошо себя чувствует, поэтому мы с дочерью ходим вдвоем.

– Мне не терпится с ней познакомиться.

– А Дамарис горит желанием познакомиться с вами, – улыбнулся он.

– Дамарис? Какое необычное имя!

– Вам нравится? Оно из Библии... хотя упомянуто там всего один раз.

Мне пришел на память рассказ Люка. Может, это обычай здешних мест – давать детям библейские имена? Я уже готова была спросить об этом доктора, но вовремя вспомнила слова мадам директрисы о том, что моя любознательность часто граничит с плохими манерами, и сдержалась.

Мы вернулись в Забавы вместе. Доктор сразу послал одного из слуг известить Рут о своем приходе, я же поднялась к себе.

В субботу я надела белое платье. Это было мое единственное вечернее платье, и я подумала, что, если в Забавах часто устраивают приемы, надо будет пополнить гардероб. Платье из белого шифона и кружев было очень простым, однако я чувствовала себя в нем уверенно, так как знала: мои наряды, хоть и немногочисленные, прекрасно сшиты и покажутся элегантными в любом обществе. Волосы я уложила венцом вокруг головы – эта прическа очень нравилась Габриелю. Одеваясь, я нетерпеливо поглядывала на дверь, ожидая появления мужа: до назначенного часа оставалось совсем немного времени, а ему еще надо было переодеться.

Однако минуты бежали, а он все не приходил. Не зная, что подумать, я вышла на балкон. Габриеля нигде не было видно, но на крыльце раздавались голоса. Я уже хотела было спросить у невидимых собеседников, не встречали ли они Габриеля, но тут низкий мужской голос сказал:

– Так значит, Рут, тебе не слишком по душе юная новобрачная?

Я отпрянула в глубь балкона, чувствуя, как краска заливает щеки. Фанни часто говорила мне: тот, кто подслушивает, никогда не слышит о себе ничего хорошего. Но разве можно уйти, когда кто-то обсуждает тебя не самым лестным образом!

– Еще рано судить, – отозвалась Рут. Раздался смех.

– Не сомневаюсь, что наш Габриель легко попался в ее сети. Ответа Рут я не расслышала, и мужчина продолжал:

– Зачем же вы отпустили его так далеко от дома? Вы же понимали, что какая-нибудь ловкая девица сможет его окрутить.

Меня охватила ярость. Сейчас я перегнусь через перила и потребую, чтобы неизвестный обидчик вышел на свет божий!.. Сейчас я объясню ему, что понятия не имела о богатстве Габриеля, когда выходила за него замуж!..

Но я не двинулась с места. В этот момент мужчина на крыльце сделал шаг назад и я смогла его увидеть. Светло-каштановые волосы, широкие плечи. Сходство с Роквеллами если и было, то весьма отдаленное. Потом он решительно направился в дом и пропал из виду. Еще не зная, кто он, я ненавидела его всей душой.

Я вернулась в спальню, дрожа от негодования. Габриель был уже там – запыхавшийся, словно ему пришлось бежать.

– Совершенно забыл о времени, – сказал он. – А ты где была? О, да ты уже одета.

Я открыла было рот, чтобы рассказать Габриелю о подслушанном разговоре, но передумала. Ни к чему его расстраивать, он и так задыхается. Нет, я справлюсь со своими трудностями сама; я преподам урок тому человеку, кем бы он ни был.

Спустившись вниз, я встретилась лицом к лицу со своим врагом. Это оказался Саймон Редверз, двоюродный брат Габриеля.

Габриель представил нас друг другу. Саймон взял мою руку и с дерзкой насмешкой посмотрел мне прямо в глаза, не скрывая своих мыслей. Он был выше и стройнее, чем показался мне с балкона. Светло-карие глаза, загорелое лицо; улыбка, игравшая на губах, не отражалась во взгляде. Я сознавала, что не могу скрыть обуревавший меня гнев, – я никогда не умела таить свои чувства, к тому же слова Саймона все еще звучали в моих ушах.

– Как поживаете? – осведомился он.

– Прекрасно, благодарю вас.

– Вероятно, я должен вас поздравить.

– Только если вам этого хочется. Его брови слегка приподнялись.

– Кажется, мы с вами уже встречались, – не удержалась я.

– Уверен, что нет.

– Возможно, вы меня не заметили.

– Если бы мы встречались, я бы непременно запомнил. Улыбка, которой я его одарила, по неискренности могла бы соперничать с его собственной. Он неуверенно произнес:

– Должно быть, вас ввело в заблуждение фамильное роквелловское сходство. В этих местах вы будете часто видеть знакомые черты.