Дела святейшие - Дельвиг Полина Александровна. Страница 41

По мере того как бывший однокурсник отвечал, конопатое лицо принимало все более и более трагическое выражение.

— Ну я поняла... Ну да... Я понимаю, что нет времени, но, может, в зачет старой дружбы... Понятно... Что ж, очень жаль. — Даша предприняла последнюю попытку зацепить старого приятеля: — А то бы я тебя познакомила с одной девушкой по имени Рогнеда. И отчество у нее подходящее — Рогволдовна. Кстати, она как раз из... Хорошо, когда? — Теперь Даша смотрела удивленно. — Ну давай, до завтра.

Закончив разговор, она пожала плечами.

— Странные они все-таки, эти феодалисты, то «не помню», то «давай встречаться»... Да и пес с ним. Одно могу сказать наверняка — если Ванька не скажет, кто такие Кунцевичи, то этого не скажет никто.

— А сам-то он кто, вообще? — робко поинтересовалась Рогнеда.

— Сумасшедший.

Девушка вопросительно приподняла брови:

— В каком смысле?

— В смысле истории ВКЛ.

Рогнеда непонимающе сморгнула.

— ВКЛ? Это какое-то сокращение от ВЛКСМ?

— Да Боже упаси! — Даша даже перекрестилась. — ВКЛ — это Великое Княжество Литовское. Его даже изничтожить пытались.

— Кого, княжество?

— Ваньку, конечно.

— Его пытались убить? — недоверчиво переспросила Рогнеда. — А кто, великие литовцы?

— Нет, обыкновенные. Они же отличаются друг от друга.

— Кто от кого отличается?

— Великие литовцы от просто литовцев.

— Чем?

Даша вздохнула.

— Н-да... А еще говорят «кровь не водица». Стыдно, девушка, не знать такие элементарные вещи. Хотя бы из уважения к собственным предкам. Великие литовцы — это, грубо говоря, белорусы и поляки, а просто литовцы — это жмудь.

— Просто — жмудь? Это что, ругательство такое? Как москаль?

Даша схватилась за голову:

— Ужас какой-то! Ну почему ругательство? Племя такое было.

— А я из этой жмуди или...

— По маме не знаю, но по папе у тебя столько кровей намешано, что долго все перечислять. Я вот тебя с Ванькой познакомлю, он тебе твое дерево во всех красках покажет.

Рогнеда рассеянно кивнула.

— Слушай, а тебе его дядя нравится? — неожиданно спросила она.

Даша подняла голову:

— Чей, Ванькин?

— При чем здесь Ванька... Я о Сергее Павловиче. Как ты думаешь, он долго будет помнить ту, свою...

— Рона, сядь, пожалуйста.

Девушка села. Даша взяла ее руки в свои и заглянула в глаза:

— Никакой «той» у дяди твоего жениха нет и не было. Если он кого и имел в виду, то только меня. А я, как видишь, жива и здорова.

Девушка чуть отстранилась.

— Прости, ты о чем?

— «О чем, о чем...» — Даша себя ненавидела. — Мы с Сергеем Павловичем знакомы давно. Это он попросил меня сюда приехать...

Лицо Рогнеды мгновенно стало белым.

— ...Он никак не мог понять, почему его драгоценный племянник хочет во что бы то ни стало жениться.

— Ты... говоришь неправду. — Бледные губы дрожали. — Зачем ты врешь?

— За тем, что я не вру.

Девушка вздохнула.

— Я сейчас спрошу у него самого.

Даша развела руками:

— Дело хозяйское. Но я бы на твоем месте сделала вид, что ничего не произошло.

— Почему?

— Видишь ли, меня все-таки смущает тот факт, что Стас хочет непременно зарегистрировать ваш брак. Интересно было бы узнать, чего именно он планирует этим добиться. Ты действительно не знаешь, что случилось с твоим отцом?

— Нет. Мама никогда не говорила. А у вас что-то было?

— У меня с твоим отцом?!

— У тебя и у... Сергея Павловича.

«Господи, не хватало только, чтобы эта дурочка влюбилась в Полетаева», — подумала Даша и поспешила успокоить девушку:

— У нас много чего было. Но ничего выходящего за рамки морали. Ты ведь это хотела узнать?

— Вы с ним не спали?

— Конечно нет. Даже не целовались.

— Но почему?

Даша хотела отшутиться, но Рона выглядела такой расстроенной, что она не решилась.

— Потому, что я ему не верю.

— Ты боишься, что он потом откажется на тебе жениться?

Несмотря на напряженность момента, Дашу вдруг разобрал смех. Она представила, как Полетаев, надевая трусы, высокомерно бросает:

— Извини, дорогая, но теперь я не смогу на тебе жениться.

— Я боюсь, что после этого он заставит меня выйти за него замуж, — кусая губы, ответила она.

— А ты не хочешь?

— Пока нет.

— А я бы вышла, — призналась Рона. — Он такой замечательный. Настоящий мужчина.

Даша схватилась за голову. Случилось то, чего она опасалась последние три часа: чертов полковник заморочил-таки девице голову.

— Забудь об этом! — потребовала она. — Никакой он не мужчина, а всего лишь старый аморальный негодяй...

— Вот, значит, как ты обо мне думаешь? — послышался голос от двери.

Даша испуганно обернулась:

— Ты подслушивал?

— Разумеется, нет.

— Тогда что ты здесь делаешь?

— Вас долго не было, и я подумал, что-то случилось, хотел помочь. Но видимо, в моей помощи ты не нуждаешься. Кстати, спасибо за лестное мнение обо мне. Хотя порядочнее было бы сначала меня поставить в известность.

Даша возмутилась:

— Вы только посмотрите! Да я по три раза на дню об этом говорю, но ты почему-то убежден, что я шучу. А теперь выставляешь меня в каком-то дурацком свете.

— Сергей Павлович, это правда, что вы попросили вашу знакомую следить за мной?

Дашу всегда восхищала выдержка полковника. Вместо того чтобы достать пистолет и попросту ее пристрелить, он лишь улыбнулся, мягко, даже застенчиво.

— Конечно нет. — Голос звучал так искренне, что Даша сама чуть было не поверила. — Я только попросил подружиться с тобой. Все остальное — плод ее не шибко здорового воображения.

Даша уже хотела хватить полковника по спине какой-нибудь скалкой, как Рона переспросила чуть удивленно:

— А зачем вы попросили подружиться со мной?

Полковник соображал, как бы поумнее ответить. Рогнеда прикрыла лицо руками и упавшим голосом прошептала:

— Значит, это правда... Я недостаточно хороша для вашей семьи. Еще бы, ведь у меня нет ни близких, которые смогут за меня поручиться, ни денег, ни положения в обществе.

Рыжие брови едва заметно дрогнули. Учитывая их предыдущий разговор, Рогнеда должна была вести себя совершенно по-другому. Но она стояла, опустив глаза, и что-то бормотала о сиротстве и бедности. И тут Дашу осенило! Девица-то не промах: она наверняка подготавливает какую-то пакость. И настолько преуспела в своей показной наивности, что Полетаев сам малым слезу не пустил. Хотя, конечно, его слезам следовало доверять меньше всего.

— Рона, детка, ты совершенно все не так представляешь. — Бравый полковник поспешил к убивающейся хозяйке дачи. На его месте в дверном проеме появился Стас. — Твоя беда в том, что ты совсем одна и не знаешь, возможно, к своему счастью, что такое иметь дюжину беспокойных тетушек, кузин, бабушек и прочая, и прочая. Будь они у тебя, бедного Станислава уже бы наизнанку вывернули, проверяя его родословную. В нашей семье эта неблагодарная миссия досталась мне...

— И ты тут же перепоручил сие неблаговидное занятие мне, — вставила Даша.

— Потому что я знаю тебя как человека тонкого, деликатного и очень порядочного, — моментально парировал полковник. — Кто лучше тебя смог бы подружиться с будущей женой моего племянника?

Дашу аж передернуло. «С будущей женой»! «Хотела бы я знать, куда это ты теперь так спешишь...» — подумала она.

— Я буду вынуждена просить вас со Стасом покинуть мой дом, — тихо, но твердо произнесла девушка.

— Но почему? — Полетаев становился все более вкрадчивым. — Мы только-только во всем разобрались, раскрыли друг другу карты... Сейчас самое время доставать шампанское...

«Веселым пирком да за свадебку», — у рыжеволосого детектива мысли становились все мрачнее и подозрительнее. Теперь и дядя ратовал за скорейшее бракосочетание. И пока она ломала голову, как бы поудачнее отделаться от двух пиявок, Рогнеда спокойно объяснила: