Ночь с братом мужа (СИ) - Борн Амелия. Страница 19

— Алекс был в баре. На него напали какие-то отморозки. Он в реанимации. В коме. Отец всех на уши поставил, чтобы нас к нему пустили. С ним мама. Врачи не дают прогнозов. Но я чувствую… он умрет. Мы, близнецы, умеем чувствовать друг друга. Он умрет, Мира! Понимаешь? Умрет!

Никита наконец запрокинул голову и посмотрел на меня. В его глазах стояли слезы, а чувства, написанные во взгляде, были такими искренними, что я поверила ему тотчас. Хотя, все это время очень надеялась, что Ник просто пьян и бредит.

— Нам нужно ехать к нему! — решительно произнесла я и попыталась встать из-за стола.

Взгляд мужа тут же стал холодным и цепким.

— После того, что этот подонок с тобой сделал? После того, что сделал с нами? — процедил он таким тоном, что я поежилась.

По сути, Никита был прав. Саша сотворил непоправимые вещи, за которые его нельзя было простить… но он ведь мог действительно умереть! Был ли рядом с ним сейчас хоть кто-то? Находился ли возле Саши родной человек? Да, точно, Ник же сказал, что отец добился того, чтобы их пустили в реанимацию.

— Ты же сам сказал, что все изменилось, — сказала я тихо, протянув руку и проведя пальцами по щеке мужа. — И именно ты нуждаешься в брате, ведь так?

Выражение лица Ника оставалось таким же злым и холодным. Он смотрел на меня с прищуром, и мне было не по себе. Я смогла выдохнуть с облегчением лишь когда Никита поднялся с пола и, отряхнув брюки, отошел от меня.

— Да. Ты права. Я нуждаюсь в том, чтобы мы побыли вместе хотя бы перед его смертью.

Резко обернувшись ко мне, Ник преодолел разделяющее нас расстоянии и, рывком подняв меня на ноги, вжал в себя.

— Но еще больше я нуждаюсь в том, чтобы ты была рядом… маленькая.

Наверно, сейчас было неправильно повторять то, что я уже сказала мужу. Тем более, что Саша находился в больнице, из которой мог и не выйти… живым. И почему у меня сердце раз за разом пропускало удары, когда я думала об этом?

— Я решил… перевезу тебя в свою квартиру. В нашу с тобой, точнее. Если ты пока не хочешь меня видеть рядом — я пойму, — проговорил Ник, отстраняя меня на вытянутых руках.

Глядя на мужа, я пыталась понять, что ощущаю по отношению к нему. Помимо того, что теперь не было и сотой доли того, в чем сгорала до того, как мы с Никитой пошли под венец.

— Я… действительно пока не готова к тому, чтобы мы снова жили вместе, — призналась мужу.

Может и поступала не так, как поступают верные жены, готовые отправиться за супругом хоть на край света, но у меня не было сил идти наперекор своим желаниям и чувствам.

— Хорошо, это без проблем.

Никита устало улыбнулся мне, снова притянул к себе и поцеловал в макушку.

— Я заеду за тобой завтра. Вечером. Соберешь вещи? В квартире все готово, хоть она и… пустовата. Ну, понимаешь, там никто не жил.

— Понимаю, — кивнула мужу. — Ничего страшного, я наведу там уют.

Никита вдруг пристально посмотрел на меня и свел брови на переносице. Как будто ему нужно было решить с самим собой, можно ли мне доверить такое простое дело, как витье семейного гнезда.

— Только пока без кардинальностей, хорошо? Ремонтом займемся позже вдвоем. Или вообще переедем в дом за городом, — наконец проговорил он.

— Там решим, — туманно ответила я, и когда Ник выпустил меня из объятий, испытала странное чувство… облегчения.

— Вот и хорошо. А сейчас я поеду, маленькая, окей? — спросил он, впрочем, ответ ему был не особо нужен, потому что Ник уже направился в прихожую.

— Ты в больницу? — уточнила я, мысленно прикидывая, будет ли правильным напроситься поехать с мужем, если он собирался к брату.

— Нет. Не в больницу. У меня еще море дел. Позвоню завтра.

Он обулся, скользнул губами по моей щеке, после чего просто вышел из квартиры. Я же стояла, буквально приклеившись к одному месту, и считала гулкие удары сердца. Когда насчитала целых пятьдесят — отправилась к себе, чтобы быстро переодеться и ехать к Саше.

Часть 19. Мира

Никогда не любила запаха больничных коридоров, а сейчас, когда шла по одному из них к ожидающей меня свекрови, этот аромат показался мне таким острым, что от него к горлу подкатила тошнота.

Первым делом сев в такси, я набрала номер Ольги Станиславовны, чтобы разузнать, в какой больнице находится Саша. Оказалось, что свекровь как раз дежурит возле реанимационной палаты. Судя по ее голосу, я поняла — дело действительно плохо.

Назвав таксисту адрес, я поджала губы и принялась смотреть в окно. Мысли хаотично метались с одной на другую, но так было даже лучше. Я чувствовала — если начну думать о Саше, представлять, как сегодня увижу его в последний раз… просто разрыдаюсь прямо в машине. А нервничать мне было нельзя, хотя, как избежать этого состояния я не представляла.

— Ольга Станиславовна! — тихо позвала я мать Алекса, когда накинула на себя халат и надела бахилы.

Свекровь сидела на унылой скамье, обитой дерматином, и смотрела прямо перед собой. И кажется, даже не поняла, что к ней кто-то обращается.

— Ольга Станиславовна! — позвала я ее чуть громче, стараясь не осматриваться.

Потому что окружающая действительность была настолько убийственной, что у меня сердце заколотилось едва ли не в горле.

— О! Мирочка! — наконец встрепенулась свекровь. — Как же я рада, что ты приехала!

Она вскочила на ноги, бросилась меня обнимать. Всхлипнула раз, другой… Я поняла, что Ольга Станиславовна изо всех сил сдерживается, чтобы не разрыдаться.

— Я не могла не приехать, — заверила свекровь, кивая на скамью. — Давайте присядем. Расскажете мне, что случилось? Ник толком ничего не объяснил.

Я с усилием нажала на плечи Ольги Станиславовны, понуждая ее устроиться на скамье. Сама — расположилась рядом. Взгляд все же метнулся на дверь напротив. Видимо, там, за нею и был Саша…

— Его… он в общем, в баре был. В тот вечер, когда ты от нас уехала. На улицу вышел, уже на мотоцикл садился… Я не знаю, полиция ничего толком не говорит. На него напали… ударили по… по голове.

Она расплакалась, но как-то тихо, не навзрыд. Просто по лицу безостановочно потекли слезы, глядя на которые, я и сама испытала желание пореветь.

— А камеры? — спросила я, мысленно приказав себе не разнюниваться.

— Там ничего не видно толком… Наташа с ним твоя в тот момент была… точнее, она увидела, как Саша падает, а кто его ударил — не рассмотрела.

Мое сердце заколотилось быстрее. Значит, я была права — Алекс и Ната прекрасно проводили время вдвоем. И подруга скрывала от меня этот факт, как скрыла и то, что Саша пострадал. Но почему? На этот вопрос ответа у меня не имелось.

— Что говорят врачи? Какие прогнозы? — продолжила я расспросы и сразу почувствовала — зря.

Теперь уже Ольга Станиславовна закрыла лицо ладонями и по ее телу прошла судорога, а следом — вторая.

— Я не знаю, что буду делать, если Саша умрет, — приглушенно проговорила свекровь. — Не знаююю… Я так виновата перед ним. Он всегда был на вторых ролях.

Ольга Станиславовна отняла руки от лица и посмотрела на меня глазами, в которых плескался целый океан боли.

— Я сама его ставила на эти вторые роли. А сейчас мне жить не хочется от мысли, что моего мальчика может не стать.

Возможно, мне совсем не стоило лезть туда, куда меня не просили, но и не попытаться разобраться во всем я не могла. Тем более, что так или иначе уже стала частью того, во что меня втянули без спросу.

— Почему вы так относитесь к Саше? Он же точно такой же ваш ребенок, как и Никита, — озвучила я очевидное.

Ольга Станиславовна покачала головой. Поджала губы и отвела глаза, словно ей было невыносимо стыдно.

— Это все Виктор… Он с самого первого дня, как мы познакомились, был одержим идеей построить семейную империю. Мечтал о сыне, который станет его преемником.

— Но ведь он получил то, что желал. Да еще и в двойном размере, — не без удивления проговорила я.

У меня в голове никак не складывались воедино те вещи, которые любому нормальному человеку показались бы не сложнее примера «два плюс два».