Коварные пески - Холт Виктория. Страница 53

— Надеюсь, вы не примите… никаких скоропалительных решений.

— Что вы имеете в виду?

— Думаю, вам не следует поддаваться минутным эмоциям. Будьте осмотрительны.

Нейпьер и я одновременно услышали цокот копыт. Появились три наездницы: Оллегра, Элис и Сильвия.

Они, должно быть, видели, как я уезжала, — подумала я, — и последовали за мной.

Слова Оллегры подтвердили мою догадку. Она выкрикнула на ходу:

— Мы заметили, что вы уехали, миссис Верлейн. И нам захотелось поехать с вами. Не возражаете?

Элис с запинками сыграла несколько этюдов Черни и выжидательно на меня посмотрела.

— Неплохо, но еще есть, над чем поработать.

Элис печально кивнула.

— Но ты, действительно, молодец, стараешься, — сказала я ей в утешение, — и делаешь кое-какие успехи.

— Спасибо, миссис Верлейн, — она опустила глаза и стала разглядывать свои руки. Затем вдруг сказала. — Свет там снова появился. Я видела прошлой ночью. Впервые после… после того, как Эдит… ушла.

— Я бы не стала на твоем месте так беспокоиться.

— Я не беспокоилась, миссис Верлейн. Я просто немного боюсь.

— Никакого вреда тебе этот свет причинить не может.

— Как вы думаете, миссис Верлейн, действительно над домом висит проклятье?

— Конечно, нет.

— Но эти смерти, одна за другой. Все началось, когда Нейпьер убил Бо. Как вы думаете, это правда, что Бо никак не может простить ему это?

— Какая чушь. Ты меня удивляешь, Элис. Я всегда думала, что ты более разумна.

У Элис появилось на лице виноватое выражение.

— Но все так говорят… Поэтому я и спрашиваю.

— Все? — спросила я.

— Да. И слуги так считают. Так говорят и в поселке. Видят свет в часовне, и, поэтому, наверное, говорят. Утверждают даже, что здесь никогда не будет спокойно, пока не уедет Нейпьер. Это ведь несправедливо, верно? Я хочу сказать, что Нейпьера бы сильно огорчило, если бы он узнал… Хотя я думаю, он уже слышал эти разговоры, потому что выглядит он очень печальным, верно? Впрочем, это, возможно, из-за Эдит.

— У тебя голова, кажется, занята одними сплетнями, — сказала я. — Неудивительно, что ты не делаешь успехов в музыке.

— Но вы только что говорили, что делаю.

— Очень небольшие.

— Значит, вы не считаете, что это привидение Бо приходит в часовню.

— Конечно, нет.

— А я знаю, что считает миссис Верлейн! — Это был голос Оллегры, которая пришла впервые точно ко времени урока. — Она считает, что это делаю я. Не так ли, миссис Верлейн? Вы думаете, что это мои проделки?

— Надеюсь, что ты не станешь заниматься такими глупостями.

— Но вы все-таки подозреваете меня, верно? Вам ведь известно, что обо мне думают. Я всегда под подозрением.

— Это не Оллегра, — сказала Элис. — Я видела этот свет, когда Оллегра была со мной.

Оллегра скорчила мне гримаску.

— И мы вам докажем.

— А пока докажи, что ты хорошо подготовилась к уроку.

Возможность «доказать» мне, что Оллегра не при чем, не заставила себя долго ждать. В тот же вечер, когда я была у себя в комнате, ко мне влетела Оллегра. Она было очень взволнована.

— Миссис Верлейн, мы только что видели свет! — сообщила она мне.

Элис стояла в дверях.

— Можно войти, миссис Верлейн?

Я разрешила, и обе девочки встали со мной у окна.

— Только что он был, — воскликнула Оллегра. — Из окна Элис его лучше видно.

Я поднялась вместе с ними в комнату Элис. Элис со свечой подошла к окну. Несколько секунд она держала свечу совсем близко к стеклу, и я сказала, чтобы Элис ее отодвинула, иначе загорится штора.

Элис послушно поставила свечу на стол и зажгла там еще одну. В это время Оллегра схватила меня за руку и прошептала: «Смотрите. Вон он».

Да, свет возник со стороны часовни. Вспыхнув, он почти тотчас исчез.

— Я пойду посмотрю, кто там, — сказала я. Элис удержала меня за руку, в глазах ее возник ужас.

— Нет, миссис Верлейн!

— Кто-то над нами подшучивает, я уверена. Идете со мной?

Элис взглянула на Оллегру, ее лицо покрыла бледность.

— Я очень боюсь, — сказала она.

— И я тоже, — ответила Оллегра.

— Пока мы не выясним, чьи это проделки, мы все время будем бояться.

Я направилась к двери. Не могу сказать, что внутри у меня в этот момент было спокойно. И тут вдруг мне пришла в голову мысль, заставившая меня содрогнуться. Что если в доме действительно происходит что-то таинственное, о чем я не имею понятия. Я испытывала нечто вроде предчувствия, словно сама Роума предупреждала меня: «Будь осторожна. Ты же знаешь, какой бываешь опрометчивой».

Не раз возникали ситуации, когда она мне говорила нечто подобное. И сейчас у меня в голове отчетливо звучали ее слова.

Но у меня теперь есть друг, даже союзник — Годфри Уилмет. Не лучше ли будет обратиться за помощью к нему, а не пытаться в одиночку найти разгадку этого странного света в часовне.

Вдруг одна из свечей погасла, тотчас за ней погасла и другая. Комната погрузилась в темноту.

— Это знак, миссис Верлейн, — истерично прошептала Элис. — Это предупреждение. Две свечи погасли одна за другой, хотя нет никакого сквозняка.

— Ты сама их задула.

— Я не делала этого, миссис Верлейн. И Оллегра тоже. Они погасли сами по себе. Это предупреждение. Нам нельзя идти к разрушенной часовне. Случится что-то ужасное, если мы туда пойдем.

Когда она снова зажигала свечи, я заметила, что руки у нее дрожат.

— Элис, у тебя слишком разыгралось воображение. — Она согласно кивнула.

— Я ничего не могу поделать, миссис Верлейн. Я все время думаю о том, что могло бы случиться, если бы… Иногда это очень страшно.

— Тебе надо жить в каком-нибудь маленьком доме, где ничего не случается, — заметила Оллегра.

— Нет, нет. Я хочу жить здесь. Пусть мне будет временами страшно, это ничего, лишь бы жить в этом доме.

Она подошла к окну и вгляделась в него. Я встала рядом с ней. Мы обе смотрели в сторону ельника. Свечи горели ровно и спокойно. Элис взглянула на них с радостным удовлетворением.

— Видите, теперь они горят нормально. Это было предупреждение. О, миссис Верлейн, никогда не ходите ночью одна к разрушенной часовне.

— Но мне все-таки хочется выяснить, — сказала я, — чьи это глупые проделки.

Я была рада, что Оллегра оказалась тут ни при чем. Мне пришло в голову, что в часовне мог быть какой-нибудь слуга из Лоувет Стейси, который подавал знак одной из служанок.

На следующий день я встретилась с Годфри в домике около раскопок. Поскольку он интересовался археологией, то часто приходил сюда, и бывший домик археологов стал местом наших встреч.

Я устроилась на ступеньке лестницы, Годфри уселся на стол, и мы начали говорить о Роуме, о ее находках и, конечно, опять перебирать разные версии того, что могло с ней произойти. Господи, как было хорошо, что теперь хоть с кем-то можно было поговорить о Роуме.

Мы оба сидели к окну спиной. Оно было совсем маленьким, и поэтому в домике всегда царила полутьма, но вдруг я почувствовала, что на какой-то миг стало еще темнее.

— Кто-то был у окна, — прошептала я. Через секунду мы оба оказались у двери, но за ней и поблизости никого не было.

— Да вы, я вижу, действительно сильно напуганы, — сказал озабоченно Годфри.

— Неприятно знать, что за тобой наблюдают… особенно, когда ты не подозреваешь об этом.

— Ну, кто бы это ни был, он не мог далеко уйти.

Мы поспешно обошли вокруг домика, но не нашли никаких следов.

— Может быть, просто облако набежало на солнце, — предположил Годфри.

Я посмотрела на небо. Оно было совершенно чистым и ясным.

— Никто не смог бы скрыться так быстро, — рассуждал Годфри. — После исчезновения вашей сестры вы, естественно, воспринимаете все слишком обостренно. Вам нельзя быть такой впечатлительной.

— Но я не смогу успокоиться до тех пор, пока не узнаю, что с ней случилось, — заявила я. Годфри понимающе кивнул.