Полюса притяжения (СИ) - Тодорова Елена. Страница 14

— Фен. Должны быть какие-то определенные характеристики? Марка? Мощность? Температурный режим?

Она в очередной раз теряется от того, как быстро, и вместе с тем спокойно, Рагнарин решает любые проблемы.

— Ты покупаешь? Нет, не нужно, наверное… Я в следующий раз свой возьму…

Во взгляде Дениса появляется какое-то новое чувство. Нечто, что Яна не может раскрыть и интерпретировать. Его веки чуть напряженно вздрагивают, когда он на секунду сужает и вновь расслабляет их, ослепляя этим чувством как вспышкой. Волна теплой приятной дрожи медленно прокатывается через все ее тело. Никогда прежде она не испытывала такого сильного беспокойства и трепета.

Шумно выдыхая, справляясь с волнением, делает небольшой глоток чая.

— М-мм, неплохо, Рагнарин… Вкусно.

Еще бы нашлось, где присесть.

«Не на кровать же…»

Подобное она считает уж слишком провокационным. Да и вряд ли можно выглядеть привлекательно, хлебая в постели чай.

— Кстати, у тебя интересная фамилия. Откуда твои предки?

— Все до прапрадедов москвичи, дальше не знаю.

— А ты слышал, что был король Дании — Рагнар Лодброк. Викинг. Северный. Ты тоже северный, — вздыхая, смотрит на него, не сдерживая восторга и лукавства.

— В каком смысле?

— Очень сдержанный. Сильный. Собранный. Уравновешенный, — уверенно делится Янка своими весьма специфическими размышлениями и выводами. — Северный.

— Северный, — повторяет Рагнарин, будто примеряя на себя это существительное. — Так меня еще не характеризовали. Не слышал.

— Да? Правда? У меня это самое первое впечатление, — пожимая плечами, говорит как о чем-то естественном и обыкновенном.

Денис не может не восхищаться тем, какой осторожной она порой пытается быть, и как необузданное любопытство, природные храбрость и раскованность размазывают все эти потуги, едва она увлекается разговором и перестает себя контролировать.

— У тебя незаурядное мышление. Весь процесс, я полагаю.

— Да ладно? — хохочет, смущенно прячась за чашкой. — Хорошо, хорошо… Признаюсь, незаурядное. Совсем чуть-чуть.

— Чуть-чуть? Одуряющая ты, Янка.

— Это плохо, да? — протягивает, не переставая улыбаться. — Не хочу быть вспышкой. Пытаюсь постепенно, но надежно и плотно засесть, — с тем же обезоруживающим смехом раскрывает все свои карты. — Не получается, да? Меня слишком много?

Что тут ответишь?

— Тебя все еще мало, котенок, — откровенно на ее откровение. — Отходя от темы, твой фен будет в понедельник, — бросает телефон на кровать. — Если еще что-то будет нужно, говори. Я в душ. А ты допивай, пока не остыло. Любишь же горячее.

На последних словах уголки его губ приподнимаются, а у Шахиной — нервно дергаются. Поджимая их, она резко вдыхает через нос, но не отводит глаз, пока Денис сам этого не делает, уходя в ванную.

В одиночестве Яну снова охватывает смятение. Она оглядывается, но рассматривать больше нечего. Пару секунд размышляет о том, чтобы найти кухню и вымыть чашку, но со слабостью в ногах спускаться по этой чудовищной металлической конструкции все же не решается. Поэтому отставляет недопитый чай на пол, к своим вещам, и без каких-либо действий, с несвойственной ей терпеливостью просто ждет, когда Рагнарин закончит с душем.

Видимо, существует какой-то созависимый закон природы, который заставляет человека больше всего на свете хотеть то, что ему больше всего нельзя. Это желание затмевает все основные инстинкты и вбитые с детства нормативные модели поведения.

Иначе как объяснить ее безрассудную решительность как можно скорее переступить последнюю черту? Это сумасшедшее и в какой-то мере смертоносное желание разрушить все, чтобы назад пути уже не было. Как?

Она хочет Рагнарина. И никакие запреты и страхи ей в этом не помешают.

Глава 11

Шахина слышит звук открываемой двери и мягкую поступь шагов, но не спешит оборачиваться. Крепче обхватывая плечи руками, пружинит на стопах, перекатываясь с носков на пятки и обратно.

Сейчас верхнее освещение кажется ослепляющим. Яна жалеет, что не решилась его погасить, пока Рагнарина не было. Эмоции, которые охватывают все ее существо, нельзя назвать неоднозначными. Они взаимоисключающие. Потому как одна часть, под давление смущения и дискомфорта, просит спрятаться в каком-то укромном уголке, а другая, не менее сильная, заставляет ее тело двигаться.

Победа, конечно же, достается второй.

Резко оборачиваясь, Шахина фокусирует взгляд на мужчине, в которого она так скоропалительно и безрассудно влюбилась. И тут же роняет челюсть.

Рагнарин полуголый. Полотенцем прикрыты лишь его бедра. Тишина усугубляется, раскаляя воздух в спальне до невообразимых температур и высот. Некоторое время пустота сквозит даже в голове девушки. Своим видом он шокирует ее едва ли не до потери сознания.

«Это неправильно…»

«Наверное…»

«Да Бог с ним, с неправильным!»

Денис красив. Из-за влаги и жара после душа его волосы, брови и борода кажутся еще темнее, а черты лица выразительнее. Высокий лоб и широкие скулы, твердые, четко очерченные губы и выпирающий подбородок. Никакой нервозности и суеты. Завораживающая уверенность и спокойствие.

Преодолевая нелепое для сложившейся ситуации стеснение, Шахина опускает взгляд ниже. Заторможенно моргая, медленно оглядывает запутанный черный орнамент татуировок, которые обычно скрываются под строгой рубашкой. Они покрывают левые плечо и предплечье, ту же половину груди и рваными витками прорываются на шею, ближе к затылку Рагнарина.

Вполне осознанно Яна оценивает и выставленное напоказ мужское тело. Она не ошибалась, сложен Денис идеально. Широкие плечи, крепкие руки с выступающими венами, мощные грудные и внушительный мышечный корсет, узкие бедра.

Смуглая кожа блестит каплями воды и будто бы манит растереть ее ладонями. Но Янка, конечно, не двигается.

Он знает, что делать, а она — нет. Чтобы забить пустоту, собирается спросить его, каким спортом он занимается, но вместо этого из нее вырываются какие-то глупости:

— Можно спросить? Это личное, но мне важно знать. У тебя было много женщин?

Влажные темные брови лениво приподнимаются. Это не удивление. Возможно, совсем немного. Больше похоже на насмешку, хотя в остальном мимика Дениса веселья не демонстрирует.

Нервно хмыкнув, Янка прочищает охрипшее горло и важно меняет положение сплетенных на груди рук. Когда сверху оказывается правая, ей неудобно, поэтому, не теряя деловитости, проделывает те же манипуляции в обратном порядке.

Рагнарин все-таки ухмыляется.

— Счет я не вел, к сожалению. Если бы знал, что когда-нибудь отвечать придется, записывал бы.

— Тебе смешно?

— Немного, да, — он честен, как и всегда.

— Я не хочу, чтобы у тебя был кто-нибудь, кроме меня.

Денис задумчиво поджимает губы и долго смотрит на Янку. Она выдерживает, не мигая. На самом деле, ему не нужно раздумывать, чтобы принять ее требования. Для него это базовые правила любых партнерских отношений. Там, где два человека зависят друг от друга, третьих лиц не должно быть. Его интересуют причины, по которым Шахина решается это озвучить.

— Я приму это к сведению. Поверишь мне на слово или все же пригласить юриста?

Отбрасывая подсохшие пряди с лица, она смотрит на него с той самой чумовой смесью храбрости и ранимости.

— Еще я хочу, чтобы ты относился ко мне серьезно, а не вот так… с насмешкой и снисходительностью. Что мне для этого сделать?

Тут Рагнарин уже действительно хмурится.

— Я очень серьезно к тебе отношусь, Яна. Просто это не мешает мне получать удовольствие от твоей непосредственности.

— Значит, мне нужно стать посредственной? — в буквально смысле зацикливается.

Денис вздыхает, пытаясь подобрать нужные ей слова.