Путеводная звезда. Том 1 (СИ) - Извольский Сергей. Страница 98

В 09:58, за минуту до начала официальной церемонии представления участников матча – команды Пажеского Его Императорского Величества корпуса и команды Арктической императорской гимназии имени Петра Кузьмича Пахтусова, непрозрачное стекло высокой ложи подернулось белесой дымкой. Создавая видимость облаков – именно из-за этого эффекта императорскую ложу официально называли «небесной», а неофициально именовали Олимпом. В последнее же время, после недавнего открытия стадиона после реконструкции, весьма популярны стали пока никак не комментируемые властью сравнения императора всероссийского с богом Зевсом. Очень уж ко времени и месту пришелся подходящий антураж в комплексе – и обсуждаемые способности государя-императора от дара владения, и небесное, «олимпийское» оформление высокой ложи реконструированного стадиона.

В 09:59 собравшиеся на трибунах зрители уже все до единого обернулись в сторону высокой ложи. Их ожидания не оказались обманутыми – непрозрачная облачная пелена с выступающей над трибунами части императорской ложи спала. Мгновением позже словно из ниоткуда, из белого облачного марева, под многочисленные взгляды вышел сам император, со сдержанной улыбкой подняв руку в приветствии подданных.

По заполненной до отказа восьмидесятитысячной арене прошла волна приветственного гула. В котором, буквально мгновениями позже, вплелись и нотки удивления. Объемная проекция фигуры царя отобразилась также в голографическом кубе над центром поля, и многие из зрителей обратили внимания, что император сейчас в белом адмиральском мундире Северной флотилии.

Неожиданное появление – учитывая, что Северная флотилия, не являясь частью Российского Императорского флота, при этом непосредственно связана с архангельской Арктической гимназией, покровительствуя учебному заведению. И собравшимся зрителям было удивительно видеть и понимать, что государь-император так явно показывает, на чьей стороне его симпатии в предстоящем матче.

Подобное в Императорской семье было совершенно не принято; но буквально через секунду причина неожиданного облика государя стала понятна – сделав несколько шагов вперед, следом за ним из белого марева облака ложи появилась герцогиня Мекленбургская. Она была в черном с золотом мундире Пажеского корпуса. Который носила по праву – герцогиня была одной из первых девушек, проходивших в Пажеском корпусе курс обучения после реформы системы образования одаренных.

Еще несколько секунд стоящие рядом государь-император и герцогиня, сын которой занимал должность командующего Северной флотилией, и которую за глаза называли царицей Севера, постояли рядом, приветствуя зрителей. После этого стекло небесной ложи вновь заволокло непрозрачной дымкой, а черно-желтая подсветка стала тише. Сопровождалось все это угасанием света – арена погружалась во мрак, готовясь встречать участников матча.

Арена погружалась во тьму, а в небесной ложе свет угасать и не думал. Здесь, у стола с нетронутыми закусками, российский государь убрал с лица дежурную улыбку, а герцогиня Мекленбургская, едва стекло затянуло непрозрачной пеленой, сняла парадный шлем с высоким белым султаном.

– К-как я его всегда ненавидела, – прокомментировала она под взглядом государя, отставляя церемониальный шлем в сторону и поправляя прическу.

– Мне казалось иначе, – усмехнулся Император.

– Значит, у меня хорошо получилось это скрывать, – вернула ему усмешку герцогиня. И, словно бы ожидая комментариев, посмотрела на третьего присутствующего в ложе. Но тот остался бесстрастен и безмолвен, никак на взгляд герцогини не отреагировав.

Третьим присутствующим в императорской ложе был Его Императорское Высочество Государь Наследник Цесаревич и Великий Князь. Бывший. Бывший наследник, цесаревич и великий князь, а сейчас просто драгунский полковник Сергей Александрович Николаев.

Он стоял чуть в стороне от стола, и скрестив руки за спиной наблюдал на одном из экранов за происходящим на площадке арены. Но едва государь-император подошел к столу, как полковник собрался было что-то сказать. Впрочем, тут же был остановлен скупым жестом.

– Подожди. Давай послушаем, – погасил Император в зародыше фразу Николаева.

Буквально секундой позже в темноте арены зажегся единственный пока прожектор, высвечивая тонкую фигуру девушки со скрипкой. Еще несколько секунд, и под сводами арены зазвучала мелодия, впервые публично исполняемая в этом мире.

Пока Николаев и Император слушали исполнение и наблюдали за выходом команды Арктической гимназии, герцогиня Мекленбургская внимательно рассматривала изображение центральной трибуны, выведя его на отдельный экран трансляции. Губы герцогини то и дело трогала едва заметная улыбка, когда она наблюдала как по проходам пробегает очередной вестовой, вызывая чиновника или офицера к срочному исполнению своих обязанностей.

Арена была погружена во тьму, но мрак не был непроглядным; и по центральной трибуне – предназначенной для важных гостей, уже рябила волна беспокойства. Слишком уж много мест, бронь на которые было невероятно сложно достать и так пустовало с самого начала церемонии. Да и прибывшие на матч зрители – из числа ответственных за все виды власти в Конфедерации и Империи лиц, продолжали один за другим покидать свои места.

– …from dust, – негромко повторил за исполнительницей Император последние слова припева, и обернулся к Николаеву. – Ты знаешь, кто автор этой песни и мелодии?

– Василий Михайлов, талантливый скрипач, – ответил полковник без малейший задержки.

– Да? – хмыкнул Император.

– По моей информации, – едва заметно склонил голову Николаев в жесте неопределенности.

– Василий Михайлов рассказал на допросе, что все исполненные им за последнее время новые и удивительные мелодии переданы ему Артуром Волковым. Причем переданы путем ментальной связи. И самое что интересное, взяты сии мелодии господином Волковым ни откуда ни будь, а из самой что ни на есть глубинной памяти.

– Сам взял, и рассказал? – скучающим голосом поинтересовалась герцогиня, взяв со стола фужер шампанского и рассматривая игристый напиток на свет.

– Елена Владимировна, – с ноткой укоризны произнес государь. – Конечно, нет. И о проведенном допросе скрипач никогда не вспомнит.

– Мне Ольга ничего не докладывала, – пояснила герцогиня свой вопрос, переводя взгляд с бокала на Императора.

– Ольга в допросе Михайлова не участвовала. Я решил, что для нее это знание пока лишнее.

– Ясно, – все тем же скучающим голосом произнесла герцогиня, и поставила на место фужер с шампанским, к которому не притронулась. – Кстати об Артуре Волкове. Раз уж мы все здесь сегодня собрались.

– Да?

– Мне не очень нравится происходящее.

– Мне оно не нравится еще больше, ты же знаешь.

– Я не хочу, чтобы жених моей любимой дочери умирал. Причем так… глупо.

Император молча воззрился на герцогиню, она ответила ему спокойным прямым взглядом. За которым только в совершенстве обладающий умением читать других людей эмпат мог почувствовать колоссальное напряжение женщины.

– Я не то, чтобы против… – после долгой и тяжелой паузы вновь заговорила герцогиня. – Просто прошу учесть, что мне это категорически не нравится. Я же по-прежнему имею безоговорочное право высказывать свою точку зрения на происходящее?

– А я по-прежнему тебя люблю и ценю именно за то, что ты это право не стесняешься использовать. И, прости, но у меня есть для тебя кое-что.

– Я вся внимание.

– Как у тебя дела с грядущим воцарением матриархата?

– Все готово, жду только команды.

– Нужно будет повременить.

– Сколько?

– До полугода.

Герцогиня ничего не сказала, но выражением взгляда показала все, что думает о просьбе-приказе императора.

– Прости, – произнес государь и взяв герцогиню за руку, извиняющимся жестом легко коснулся губами ее пальцев.

– Это будет непросто, – тяжело вздохнула герцогиня. – Мне нужна помощь и содействие.

– Все что будет необходимо.