Жрец богини Лу. Гексалогия (СИ) - Якубович Александр. Страница 68

С этими мыслями я и уснул. Лу, Илий и Энжи, которой мы поставили четвертый топчан у свободной стены, тоже уже тихо сопели.

Знаете эту шутку о том, что ты что‑то делаешь, а утром просыпаешься звездой интернета? Вот и мы четверо проснулись звездами. Ну как звездами, звездочками. Понял я, что все будет хорошо и клерийскую столицу ждет лотерейная лихорадка, когда вырулил со своими товарищами из‑за поворота и на наши глаза попался арендованный на этот вечер трактир.

Даже с улицы, через открытые двери, было видно, что внутри яблоку негде упасть, а люди продолжали подходить. Многие с женами, кто‑то – с друзьями и деловыми партнерами. Неискушенный зритель жаждал новой забавы: странной, но азартной игры с рунами богов и выступления горячей артистки после основного действа.

Я быстро прикинул, хватит ли нам сотни комплектов фишек, что мы оставили у трактирщика в небольшой шкатулке. По всей видимости – не хватит.

– Илий, бегом домой. Бери все, что есть, – сказал я севшим голосом.

Это был аншлаг. Это был фурор. Это был финансовый успех и реальный шанс вырваться из нищеты, в которой мы существовали все то время, которое я провел в этом мире.

На игру в седьмой день, начало которой было запланировано на четыре часа после полудня, пришло почти две сотни человек. Мест за столами для всех не хватало, девушки‑носильщицы сбивались с ног, а трактирщик, кажется, никогда разом столько народу в своем заведении не видел. За многими столами, рассчитанными на четырех, сидело по пять‑шесть человек, а на лавках вообще трамбовались по семеро.

Тут были все: мастера, писцы, кузнецы, купцы, писари. Где‑то в конце зала, за дальними столиками, я даже заприметил несколько камзолов, расшитых серебряными нитями с гербами на груди, в районе сердца – своим присутствием нас почтили аристократы.

Этот шанс нельзя было упускать, так что я схватил несколько билетов, комплекты фишек к ним, и прошел через весь зал, направляясь прямо к благородным. За столиком для четверых сидело трое – место, обращенное спиной к сцене, предусмотрительно пустовало.

– Доброго дня, Ваши Сиятельства, – тут я перегнул палку, потому что обратился к, очевидно рядовым дворянам, как к графам или князьям, – меня зовут Антон, я устроитель игры в лото.

Я легко поклонился, насколько это вообще было возможно в переполненном зале.

Мою лесть приняли с удовольствием, что отразилось на лицах благородных гостей.

– У вас к нам какое‑то дело, Антон?

Это говорил старший из трех аристократов. Судя по одинаковым гербам, это был отец семейства с сыновьями, максимум – племянниками. Слишком одинаковые у всех троих были носы.

– Что вы, Ваше Сиятельство, я лишь засвидетельствовать свое почтение и удовольствие от присутствия представителей дворянства на моей игре. Вот, примите, пожалуйста, комплекты и сыграйте, – еще раз легко поклонившись, я положил на стол три карточки и три комплекта фишек.

– Молодой человек, мы планировали просто посмотреть, о чем все утро говорят купцы и мастера столицы, – спокойно ответил старший, а молодняк переглянулся.

– Ваше Сиятельство, уверяю, игра настолько же благородна, насколько и захватывающа, – ответил я. – Тем более вы окажете мне и моим помощникам честь, если примите наше приглашение.

Было понятно, что платить за билеты не надо, вот они, уже лежат на столе.

«Ну, давай‑давай, халява же», – крутилось в моей голове, пока висела секундная пауза.

Халяву любили все и в любые времена, так что комплекты были приняты с нескрываемым удовольствием.

– Очень надеюсь что вам понравится лото, – сказал я на прощание, откланялся и вернулся к делам.

«А еще я очень надеюсь, что вы что‑нибудь выиграете и расскажете всем своим друзьям и знакомым о новой забаве», – добавил гаденький внутренний голос.

Наверное, мои молитвы услышала сама Калита, потому что один из сыновей аристократа на самом деле выиграл на втором круге и был одним из четырех победителей. Аристократа Энжи на сцену не звала – подошла сама – и в легком реверансе вручила довольному молодому человеку небольшую мошну с десятью серебряными монетами.

За этот вечер мы продали почти две сотни билетов – больше людей просто не смог вместить зал. Еще шестьдесят человек купили карточки и сделали взнос на следующую игру – Лу оставила на их билетах специальную пометку пером. Слава богу мы не все карточки покрыли воском с лицевой стороны.

На призы в этот раз ушло 180 серебряных монет, но общая касса составила больше трех «королей». Если в пересчете – тридцать две золотых и двадцать серебряных кло. Так что на руках у нас осталось двадцать шесть золотых. Тринадцать отправились в призовой фонд «супер игры», который сразу же вырос до двух «королей», а нам досталось по четыре золотых и десятке серебром.

Когда после концерта и длительных посиделок за столом аристократов – ни за чей другой стол после прямого приглашения Энжи сесть и не могла, я протянул Энжи ее долю, девушка даже опешила. Самые лучшие ее выступления не давали и половину этой суммы.

Немного взвесив кошелек в руке, она протянула деньги обратно:

– За одежду. И еду. И вообще за все.

Я не стал спорить. Бард была независимой личностью, и я не хотел заставлять ее чувствовать себя должной.

В тот же вечер я с Энжи объявили, что следующие игры состоятся в шестой и седьмой день, причем сразу в нескольких заведениях разом, чтобы благородные гости могли с комфортом проводить время.

Это сообщение встретили одобрительным гулом, так что тут все было решено – мы расширяемся. Цену я решил не поднимать, чтобы не вызывать вопросов с дроблением главного приза, который может быть разыгран еще не скоро.

На следующей неделе придется поработать ведущими мне и Лу, пока Энжи не найдет нам пару помощниц из числа знакомых бардов.

С работой в доках было покончено. На следующий же день мы сняли комнаты в приличном районе – одну для меня и Илия и еще одну для Лу и Энжи. Было бы странно, если бы организаторы такой денежной забавы прозябали в трущобах. Каждая комната обходилась нам по два золотых в неделю, но оно того стоило. Я наконец‑то смог нормально попариться в хозяйской бане, а не плескаться в теплой воде в корыте, привели себя в порядок и мои товарищи. Жизнь стала налаживаться.

Чтобы обеспечить всех желающих билетами, нам пришлось нанять стороннего писаря, который помог Лу за неделю сделать еще пятьсот билетов к тем двумстам пятидесяти, что у нас были заготовлены заранее. Гладких камушков для игры пока хватало, но я сходил и заказал у кузнеца небольшие металлические фишки квадратной формы по цене хорошего гвоздя – по пять медяков за штуку, в общей сложности полсотни комплектов, что встало еще в три золотых монеты и десятку серебром.

Эти комплекты предлагалось продавать постоянным игрокам, а билеты делать, все же, одноразовыми, предлагая игрокам аккуратно обводить пером те руны, которые совпали с вытащенными из мешка. Благо, все, с кем мы имели теперь дело, были хоть немного грамотными, так что теперь за каждым игровым столом планировалось ставить чернильницу и класть пяток перьев.

Следующие выходные прошли с таким же аншлагом, как и предыдущие. Конечно, публика, с которой работал лично я, сначала была разочарована, не увидев Энжи. Но я быстро сообщил степенным купцам, мастеровым и мелким дворянам, что для них тягает руны лично устроитель лото, а не какой‑то левый паренек. После этих слов мужики в зале как‑то оттаяли, и вечер прошел отлично.

Еще лучше все получилось у Лу. Богиня была не похожа на артистку, но ее красота и стать приковывали к себе взгляд, так что и в третьей таверне все остались довольны. Упоминать, что у Энжи был фурор, думаю, излишне. Бард вошла во вкус и делала из простых манипуляций с камнями и рунами целое шоу, закрепляя все игрой на лютне и исполнением собственных и общеизвестных песен после игры.

На вторую неделю наша чистая касса составила почти полторы тысячи монет серебром. Или пятьдесят с лишним золотых кло. Многие купцы и дворяне покупали сразу по нескольку билетов, повышая свои шансы выйти на помост и получить от ведущего свой приз. Ну и конечно, все желали заполучить приз «супер игры». Двадцать пять монет мы отправили в призовой фонд, остальное разделили между нашей с Лу и Илием бандой и Энжи. Певице досталось чуть больше шести золотых.