Только на одну ночь (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta". Страница 17

Прошлась по дому Антона, собрала в гостинной свои шмотки, спугнула благообразную седенькую домработницу своим гологрудым, покусанным и татуированным видом. Нет, будь что-то одно — она, наверное, удержала бы лицо. А тут тебе все — полный комплект пороков налицо. Ну да, не святая. А еще мужиков плетью охаживала. Когда-то. Пока не явился один, на которого рука не поднялась, зато ноги очень даже подкосились…

Пошла в душ. Черт его разберет, что за капли тогда текли по щекам — вода или слезы. Может, и слезы. Все-таки больно. Окей, гугл, где продается пластырь для разбитого сердца? Ну, не такой, чтобы прям взял и склеил, так не бывает, но хоть с местной анестезией — можно? Чтобы не болела эта несносная тварь, не ворочалась в груди, больно стукаясь об ребра. Ох, Алекс, была б моя воля — сама бы тебе свое сердце на ладошках принесла. Только живи, только дыши, а я уж как-нибудь так. Обошлась бы.

После душа перебрала шмотки и поняла: придется, если что, делать вид, что драные чулки — новый писк моды. Пока я вызывала такси, в гостиную выперся с хмурой физиономией Антон. Услышал конец разговора, помрачнел еще сильнее.

— Ты как-то рано, — недовольно буркнул он.

Я дослушала голос диспетчерши, что надиктовывала мне номер машины, которая должна уже доехать до меня, а потом сбросила и уставилась на Антона.

— Сейчас час дня. Это рано?

Не говоря уже о том, что у меня на мобильном уже было три пропущенных: я обещала Таньке сегодня пошляться с ней по магазинам и сходить в кино, и, видимо, придется эти планы сдвинуть на вечер. Добраться бы до дома, переодеться, выпить еще раз… Интересно, Васнецов отпустит Таньку в клуб? А под мою ответственность? Смертельно хотелось громкой музыки и абсента. Так чтобы вообще не слышать воя собственной души, чтобы отключило от всего этого глубоко и до утра воскресенья.

— Рано собралась домой, — Антон сунул ладони в карманы джинс. Он выглядел жутко недовольным, и если поначалу я думала, что это он из-за похмелья, то сейчас поняла, что, кажется, это из-за меня. Да ладно!

"А поговорить", да?

Или хотел с утра перепихнуться еще пару разиков? Ну, простите. Нет, он был, конечно, симпатичный. Ну, если отсраниться от того, что на мой вкус он был слишком сопляком, — девочки из редакции были правы. Тут был и профиль, тут была порода, да и задница у Антона была очень даже ничего. Но будь он хоть Брэд Питт, хоть Брюс Уиллис, во всей их зашкаливающей сексапильности, мне сейчас он бы ни за чем не сгодился. С одноразовыми мальчиками я в принципе два раза не спала.

— У меня есть дела, Антон, — ровно произнесла я.

— Что за дела?

Серьезно? Такой тон, будто одна ночь дала ему право лезть в мой мир и наводить в нем свои порядки.

— Те, которые тебя не касаются, — невозмутимо отрезала я.

Я с ним переспала, только поэтому вытирать об него ноги сейчас не стоило. Ну, это было совершенно не комильфо по отношению к самой себе.

— Я не хочу, чтобы ты сейчас уезжала, — спокойно сказал Антон, глядя куда-то в сторону. Тон верный, но, увы… Момент совершенно не тот, и не та женщина, чтобы это услышать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Брось, — я усмехнулась краем рта. — Ты хотел меня поиметь — ты поимел. Можешь ставить галочку и шпарить дальше по списку. Сколько там в редакции еще симпатичных девиц, подходящих под твой вкус? Тридцать четыре?

— Двенадцать, — самодовольно бросил Антон и потер глаза.

— Ты настолько разборчив? — я подняла брови. — Тем лучше. Займись следующей целью.

— Не хочу, — Антон качнул головой. — Хочу тебя, Свет.

Я ему аж посочувствовала. Да, наверное, это бы сработало. С кем-то другим, кто велся на это все и нуждался именно в этом. Но мне-то слова были вообще не нужны, я как никто знала, что у слов нет никакого веса.

— Переживешь, — я качнула головой. — Никакими уникальными качествами я не обладаю. Разве что ссучность у меня зашкаливает, так это недостаток, так ведь?

Судя по прищуру светлых глаз, он был со мной согласен.

— Оставайся, — Антон плюхнулся на диван напротив меня. — Позавтракаем, покувыркаемся. Почему нет?

— Антон, ты совсем дурак или не очень? — Поинтересовалась я. — Хочешь сказать, что первое, что мне нужно после того, как я узнала о смерти своего мужчины, — это начинать новые отношения?

— Я не предлагал тебе отношений, — отрезал Антон. — Только секс. И сессии.

— Заманчиво, но нет, — я рассмеялась. Нет, серьезно. Ужасно забавный мальчик. Судя по всему, просто нес что попало, отчаянно надеясь попасть. Неужели я его настолько задела? Да боже мой, переживет. Не он первый, не он последний. Трахнет Энджи и перебесится.

Его взгляд сделался стеклянным. Кажется, я его нешуточно бесила — даже удивительно, что он при этом продолжал настаивать на своем.

— Сколько времени ты без Дома? — Спросил Антон, глядя чуть выше моего плеча. — Ты хоть с кем нибудь трахалась эти два года? Разве у тебя нет в этом потребности, разве ты не хочешь, чтобы у тебя был и секс, и все остальное?

— И это тоже не твое дело, милый, — я чуть улыбнулась, склоняя голову набок. — Ты же мне не Дом и не муж, чтобы спрашивать такие вещи. Ошейник я от тебя не принимала, на колени не вставала. Дала один раз — ну и хватит на этом. Больше ты ни на что не годишься. Прости уж. Но не со мной. Ты же в курсе, сколько в Москве нормальных саб? И любая тебе даст с удовольствием и на коленочки встанет с радостью. Не трать зря силы. Особенно на то, что тебе не нужно.

— Не тебе решать, что мне нужно, — процедил Антон, щурясь и глядя на меня.

— В точку. И не тебе знать, что нужно мне, — в моей ладони завибрировал телефон — такси подъехало. — Ну, все, я пошла.

Я прошла в прихожую, взяла пальто, вчера еще небрежно брошенное на какую-то винтажную софу. Ну, слава богу, домработница не добралась. А то искала бы я его днем с огнем, а Антон бы наверняка козлил, не сознаваясь, в какой из его шкафов запихивают гостевую одежду.

Он все-таки перехватил у меня пальто, буквально выдрал из рук. Но, слава богу хоть не для того, чтобы меня задержать. Не пришлось показывать средний палец и оставлять ему пальто как сувенир на память. Просто помог надеть. Я закатила глаза, но так уж и быть. В конце концов, сегодня я могу дать ему некоторые поблажки, раз уж мы все-таки переспали.

Он сгреб меня за лацканы пальто, притягивая к себе, до того как я успела завязать на шее шарф.

— Все-таки уйдешь? — тихо выдохнул он, и в этом выдохе звучало нешуточное раздражение. Наверное, от его близости я должна была стечь лужицей к его ногам, так? Боже, я чуть в голос не заржала от этой мысли.

— Разумеется, — нет, надо бы, наверное, улыбаться не столь откровенно, пощадить мужское самолюбие. Но не получалось.

Он впился губами в кожу моей шеи, и…

Если бы он полез целоваться, он бы получил коленом по своему неуемному месту.

Нет, он сжал на моей коже зубы, затапливая мой мир спазмом боли. Ох ты ж… А ведь бывает иногда неплох, мальчик… Последний укус, последняя подпись. Почему нет? В конце концов, ему вчера я говорила спасибо. Разве не поэтому сейчас я щадила его самолюбие? Ну, не во всем, конечно, но все-таки. Этот укус — неплохая форма для “пожалуйста”.

— Вот теперь — вали, — устало выдохнул Антон, разжимая руки и отпуская мое пальто. — И в понедельник — без опозданий. Заявление твое я уже, считай, сжег.

— Так и быть, господин главный редактор, — усмехнулась я.

На самом деле я могла его послать. Но… Заявление-то я писала, во многом, из-за того, что считала его козлом. Я любила именно “Estilo”, именно этот упоротый и очень креативный коллектив. Жаль, что Гоша сбежал, но все-таки… Может, и стоит дать Антону как главному редактору шанс. Ну или попытаться спасти журнал, чем я не супервумен? Хоть это и не в моих привычках, но уж слишком многое в моей жизни сейчас горело, чтобы я отказывалась еще и от этого островка стабильности.