Седьмая — для тайны - Холт Виктория. Страница 9

— Не позволяй Тамарикс держать тебя в страхе, — сказала она. — Это случится, если ты дашь ей для этого хоть малейший повод. Помни, что ты ничуть не хуже ее.

— Хорошо, — пообещала я.

Горничная проводила нас в дом и сообщила:

— Мисс Ллойд ждет юную леди, мисс Кардинхэм.

— Благодарю вас. Нам подняться наверх?

— Будьте любезны, — последовал ответ.

Холл имел величественный вид. Посередине стоял длинный обеденный стол с несколькими стульями вокруг него, а на стене висел портрет королевы Елизаветы в полный рост, где она выглядела очень строго в платье с брыжами и усыпанной драгоценными камнями мантии.

— Она однажды гостила здесь. Семья этим очень гордится, — шепнула мне тетушка Софи.

Мы поднялись по лестнице и, миновав небольшую площадку, поднялись еще на несколько ступенек вверх в галерею, где стояли несколько диванов, стулья, спинет и арфа. Интересно, играет ли на ней Тамарикс? Потом было еще несколько ступенек.

— Классные комнаты, кажется, всегда на самом верху, — прокомментировала тетушка. — В Сидер-Холле было так.

Наконец мы пришли. Тетушка Софи постучала в дверь и вошла в классную комнату, которая позже стала мне такой знакомой. Она была просторной, с высокими потолками. В центре стоял длинный стол, за которым сидели Тамарикс и Рэчел. Я заметила большой шкаф, через полуоткрытые дверцы которого виднелись книги и грифельные доски. На одной из стен висела классная доска. Типичная классная комната!

К нам подошла женщина, высокая, бледная, лет сорока. Это, конечно, была мисс Ллойд.

Обращало на себя внимание робкое, страдальческое выражение ее лица, и я подумала, что это вызвано тем, что ей приходится учить таких, как Тамарикс Сент-Обин. Лицо ее было овеяно печалью, что я немедленно связала с рассказом Тамарикс о ее бывшем возлюбленном и несостоявшихся надеждах.

— Мисс Ллойд, это моя племянница Фредди… Фредерика.

Мисс Ллойд улыбнулась мне, и улыбка преобразила ее лицо. С этого мгновения я полюбила ее.

— Добро пожаловать, Фредерика, — приветливо сказала она. — Ты должна мне все рассказать о себе. Тогда я определю твой уровень по сравнению с другими моими ученицами.

— Уверена, что вы прекрасно поладите, — произнесла тетушка Софи. — До скорой встречи, дорогая!

Она попрощалась с мисс Ллойд и вышла.

Меня попросили сесть, и мисс Ллойд задала мне несколько вопросов. Кажется, она осталась довольна мной, и занятия начались.

Я всегда стремилась к знаниям, много читала и вскоре обнаружила, что нисколько не отстаю от подруг.

В одиннадцать часов горничная принесла на блюде три стакана молока и три бисквита.

— Вашу порцию я поставила в вашей комнате, мисс Ллойд, — сказала она.

— Благодарю вас, — ответила мисс Ллойд. — А теперь, девочки, в вашем распоряжении только пятнадцать минут!

Когда она вышла, Тамарикс скорчила гримасу за ее спиной. Теплое молоко было великолепным, бисквиты, впрочем, тоже.

— Свободны на некоторое время, — прокомментировала Тамарикс.

Так бывает каждый день? — осведомилась я.

Тамарикс кивнула.

Молоко в одиннадцать, с одиннадцати пятнадцати и до двенадцати снова занятия, а потом Рэчел идет домой.

Рэчел кивком головы подтвердила ее слова.

— Полагаю, ты считаешь, что этот дом очень велик, — сказала мне Тамарикс.

— Он не так велик, как дом, в котором выросла моя мама, — ответила я, чувствуя, что немного преувеличения не помешает. — Это в Сидер-Холле, ты, должно быть, слышала о нем?

Тамарикс отрицательно покачала головой, но я не собиралась останавливаться. Я начала расписывать великолепие Сидер-Холла, разумеется, воображаемое, ведь я никогда не видела Сидер-Холл внутри.

Мое богатое воображение подсказывало мне его изьысканный интерьер, исходя из того, что я увидела в Сент-Обине, но я делала его еще более великолепным.

Рэчел сидела, внимательно слушая, и, казалось, все больше погружалась в кресло.

— Кажется, Рэчел не понимает, о чем мы говорим, — произнесла Тамарикс, взглянув на нее.

Отлично понимаю, — возразила Рэчел.

— О нет, не понимаешь! Ты только живешь в Бэлл-Хаусе, а откуда ты приехала? Ты не можешь ничего знать о таких домах, правда, Фред?

— Чтобы разбираться в таких домах, не обязательно в них родиться. Ведь Рэчел живет в не менее интересном доме, правда?

Рэчел благодарно посмотрела на меня, и с этой минуты я решила никогда не давать ее в обиду. Она была такая маленькая и трогательно-обаятельная. Мне нравилась Рэчел определенно, а вот насчет Тамарикс я сомневалась.

Мы продолжали болтать о наших домах, пока не вошла мисс Ллойд с горничной. Блюдо унесли, и мы продолжили занятия.

Помню, в это первое утро мы занимались географией и английской грамматикой, и я так увлеклась ими, что вызвала явное удовольствие у мисс Ллойд. Утро прошло вполне удовлетворительно, если бы не инцидент, происшедший на пути обратно.

Нам с Рэчел предстояло идти домой вместе, так как Бэлл-Хаус и Роуэнз находились неподалеку друг от друга, На прощание мисс Ллойд доброжелательно улыбнулась мне и сказала, что она довольна мной и уверена, что я буду хорошей ученицей. Затем она покинула нас и отправилась в комнатку рядом с классной, которую называла «кабинетом».

Тамарикс спустилась вместе с нами. |

— Ух! — произнесла она, слегка подтолкнув меня. — Вижу, ты станешь любимицей Лэлли. Подлизываешься, вот как я это назову, Фред Хэммонд! «Уверена, что ты будешь хорошей ученицей», — передразнила она мисс Ллойд. — Не люблю подлиз! — зло добавила она.

— Я была сама собой. Мне нравится мисс Ллойд, и я буду хорошей ученицей, если захочу. Ей необходима, по крайней мере одна, — тут я посмотрела на Рэчел, которую решила защищать, и добавила:

— или мы обе!

— Зубрилка! — сказала Тамарикс. — Ненавижу зубрилок!

— Я пришла сюда учиться, что, кажется, мы все должны делать! Иначе зачем же ходить сюда?

— Нет, ты только послушай ее, Рэчел!

Рэчел опустила глаза. Несомненно, она привыкла к задираниям Тамарикс и считала, что должна принимать их как плату за возможность учиться вместе с ней. Я же не собиралась потакать Тамарикс, так как все было согласовано взрослыми.

Тамарикс решила замять этот неприятный разговор. Я заметила, что ее настроение может быстро меняться. Она могла оскорбить меня, но в следующее мгновение вести себя вполне по-дружески. В глубине души я понимала: она даже в некотором смысле довольна, что я буду учиться вместе с ними, а то, что я не испытывала страха к ней, даже забавляло ее. Это вносило разнообразие в ее отношения с нами.

Когда мы спускались по широкой лестнице, навстречу нам поднялся молодой человек.

— Привет, Криспин! — обратилась к брату Тамарикс.

Криспин! Брат! Так вот он какой, хозяин имения, который хочет, чтобы люди об этом не забывали!

Именно таким я представляла его по описанию тетушки Софи. Высокий, худощавый, с темными волосами и светлыми зеленоватыми глазами, холодными глазами, презрительно смотрящими на мир. Он был в костюме для верховой езды и, казалось, только что вошел.

Он небрежно кивнул на приветствие сестры, и его взгляд мимолетно скользнул по мне и Рэчел. Не выразив никаких чувств, он прошел мимо нас и поднялся по лестнице.

— Это мой брат Криспин!

— Поняла! Ты только что назвала сто по имени!

— Все это принадлежит ему! — гордо сказала она, широко раскинув руки.

— Он не обратил на тебя особого внимания!

— Это из-за того, что вы здесь!

Вдруг я услышала голос. Это был один из тех чистых голосов, что слышны далеко.

— Кто эта некрасивая девочка? Новенькая? — спросил он у дворецкого.

Тамарикс еле сдерживала смех. Я же почувствовала, как кровь прилила к моему лицу. Я знала, что не красавица, как Тамарикс, и не хорошенькая, как Рэчел, но «некрасивая девочка»! Я почувствовала себя глубоко задетой и униженной.

— Ну ладно, — сказала Тамарикс, не отличавшаяся уважительным отношением к другим. — Он просто хотел узнать, кто ты такая. В конце концов, это его дом, не правда ли, а ты действительно некрасивая!