Шелковая вендетта - Холт Виктория. Страница 55

Она очень забавно изображала наших клиентов, посмеиваясь над их стадным чувством. Если кто-то покупал платье от Ленор, то следом платье от Ленор приобретали все. Я опасалась, что вскоре она перейдет к своей излюбленной теме, и, как показало дальнейшее, не напрасно.

– Так или иначе, но мы откроемся в конце концов в Париже. – Она села на своего любимого конька. – Это центр мировой моды, и все солидные фирмы поддерживают с ним связь. Это просто необходимо для долговременного успеха.

– Безусловно, – сказал он. – А на данный момент вы не поддерживаете... связей с Парижем?

– Нет, но обязательно будем.

– И когда вы предполагаете там обосноваться?

– Когда нам улыбнется удача... я имею в виду, когда нам посчастливится... это сделать, – сказала графиня. – Лично я – «за» обоими руками, но мои партнеры осторожничают. Они хотят дождаться того момента, когда мы сможем обойтись без кредита. А когда это будет, одному Богу известно.

Он задумчиво кивал. Бабушка вдруг резко сменила тему.

После ужина Касси с графиней ушли, и мы остались втроем – отец, бабушка и я. Мы перешли на французский, которым я владела довольно свободно благодаря бабушке.

– Я часто думал о вас, – сказал он. – Мне так хотелось разыскать вас, и когда ваша бабушка приехала в Виллер-Мюр, мне показалось, что нами двигала рука Провидения. Она много рассказывала мне о вас, о вашем замечательном магазине. Сент-Аланжерам всегда сопутствовала удача в делах.

– Своим процветанием мы во многом обязаны графине, правда, бабушка? Даже не знаю, что бы мы без нее делали. Если б не она, мы бы разорились.

– Мне бы хотелось узнать поподробнее о ваших делах. Но сначала давайте поговорим о нас с вами. Вы должны понять, что я очень любил вашу мать. Всю жизнь мне было стыдно, что я позволил тогда так с собой поступить. Я должен был воспротивиться воле отца и остаться рядом с ней. Но я был молод... слаб и глуп. Мне нужно было жениться на ней, а вместо этого я позволил отправить себя в Бургундию.

Бабушка кивала.

Он посмотрел на нее и сказал:

– Как вы должны были проклинать меня, когда я уехал.

– Да, – честно призналась бабушка, – так и было. Но Мари-Луиза нисколько не винила вас. Наоборот, она выгораживала вас передо мной. Она говорила, что вы поступили правильно. Так решил ваш отец, а он был очень властным и безжалостным человеком.

– Он и сейчас такой, – мрачно отозвался он. – Мне повезло, что я оказался вдали от его влияния. Жизнь в окружении виноградников понравилась мне больше, чем существование в шелковичных рощах. Но все это было очень давно.

– И ничто не вернет к жизни Мари-Луизу.

– Возможно, она умерла бы в любом случае, – сказала я.

Они замолчали.

Потом он рассказал нам, как жил у дяди и изучал виноделие.

– Я полностью отдался работе, стараясь найти в ней утешения. Дядя говорил, что из меня получится хороший винодел. И я остался у него. Теперь у меня уже собственное дело. Я много работал, потом женился. У жены был свой дом, поэтому я смог перебраться от дяди.

– Вы счастливы? – спросила я его.

– Не жалуюсь. У меня есть сын и дочь.

– Я видела, что кто-то ухаживает за могилой Мари-Луизы, – сказала бабушка.

– Я всегда навещаю ее, когда приезжаю к отцу. А так плачу одной крестьянке, чтобы она ухаживала за могилой. Если души и правда не умирают, то Мари-Луиза знает что я не забыл ее.

Они с бабушкой еще поговорили, вспоминая мою мать Отец сказал, что она гордилась бы мной и Кэти, которую он нашел совершенно очаровательной. Ему было приятно сознавать, что у него есть внучка.

– Вы тоже много страдали, – сказал он мне. – Мадам Клермонт рассказала мне о гибели вашего мужа, о том, что вы посвятили себя ребенку.

– Кэти – самая большая радость в моей жизни.

После минутной паузы он снова заговорил:

– Я с большим интересом слушал, как графиня рассказывала о вашем салоне. Вы знаете, она права. Вам действительно нужно открыть магазин в Париже.

– Да, конечно, в этом есть смысл, но мы с бабушкой против... до тех пор, пока не сможем обойтись без ссуды. Мы еще так неопытны в этих делах... а в начале и вовсе чуть не разорились. Поэтому теперь так осторожничаем.

– Этот шаг вам необходим, – сказал он. Бабушка пристально смотрела на него, и мне показалось, она знает, что он собирается сказать.

И он произнес.

– Возможно, я мог бы вам помочь.

Я потеряла дар речи.

– Я был бы счастлив сделать что-то для вас. Вы знаете, я не беден. У меня есть мои виноградники. Иногда выдаются хорошие годы, когда все складывается удачно: погода нас балует, тля и другие вредители оставляют нас в покое... и тогда мы получаем большую прибыль. У меня неплохо идут дела. Я почел бы за честь, если бы вы позволили мне помочь вам.

– О, – быстро сказала я, – вы очень добры, но мы не хотели бы занимать деньги...

– В этом вы совершенно правы. Как говорил ваш Шекспир: «Не будь заимодавцем и должником не будь... « Но я не думал о кредите, когда предложил вам свою помощь. Вы – моя дочь. Разве не может отец сделать подарок своей дочери? Позвольте мне профинансировать ваше парижское предприятие... пусть это будет вашим приданым.

Я в ужасе отшатнулась. Потом подозрительно посмотрела на бабушку. Она сидела, опустив глаза долу, скромно положив руки на колени. Но из-под этой смиренности пробивалось с трудом сдерживаемое торжество.

– Я не могу принять такой подарок, – резко ответила я.

– Для меня это огромное удовольствие.

– Прошу вас, даже не думайте об этом.

Он с грустью смотрел на меня.

– Вероятно, вы не хотите признать меня своим отцом.

Путаясь в словах, я заговорила:

– Я вижу вас первый раз в жизни. Те встречи в парке не в счет. И вы сразу же предлагаете мне такое! Вы представляете, сколько это может стоить?

– У меня сложилось мнение, что эта сумма не выходит за пределы моих возможностей.

– Нет, нет, об этом не может быть и речи. У нас здесь очень доходный бизнес. Меня это вполне устраивает. Это очень хорошее вложение капитала, который оставил мне муж. Я смогу вырастить свою дочь если не в роскоши, которую считаю в любом случае излишней, то, по крайней мере, в комфорте.

– Подумайте об этом.

– Нет, пожалуйста, забудьте. Это очень щедрое предложение, и я искренне благодарна вам за него. Но принять его я не могу.

Он покачал головой.

Желая переменить тему разговора, я стала расспрашивать его о виноградниках. Он с увлечением начал рассказывать о своем любимом деле. Я узнала, какое губительное влияние на виноград оказывают капризы погоды. Погода могла быть очень серьезным врагом, но, как и большинство врагов, она могла быть и другом. Люди приходили в отчаяние, когда выдавалось сырое лето, и каждый день молились в церкви о солнечной и теплой осени, которая могла бы спасти урожай. Он сумел заразить меня своим энтузиазмом, когда стал рассказывать о ven-dange [19].

– Вы сами увидите на это, когда приедете ко мне в гости – вы и ваша малышка. Теперь, когда мы нашли друг друга, мы не должны потеряться в этом мире. Малышке понравятся виноградники.

– О, не сомневаюсь.

– Каким это будет счастьем для нас.

– А как же ваша жена, семья?

– Моя жена умерла два года назад. Она была старше меня. Наш брак продлился достаточно долго. Дети – Жорж и Бриджит – уже имеют свои семьи. Думаю, они будут счастливы узнать, что у них есть сестра.

– Тогда мы должны поехать. – Я повернулась к бабушке: – Как ты думаешь?

Она энергично закивала.

Было уже поздно, когда он собрался уходить.

– Завтра я снова приду к вам, – сказал он. – Вы ведь не станете возражать, правда?

– Вы можете заходить к нам в любое время, – решительно заявила бабушка.

Бабушка пришла ко мне в комнату, когда я была уже в постели. Я знала, что она придет, и ждала ее. Она выглядела моложе своих лет в простом элегантном пеньюаре, с заплетенными по-школьному косичками.