Шелковая вендетта - Холт Виктория. Страница 65

– Мой муж умер.

– Простите.

– Это вы меня простите за причиненное вам беспокойство. Если вы будете так любезны пропустить меня, я немедленно покину ваши владения.

– Я провожу вас.

– В этом нет необходимости. Я сумею найти дорогу.

– В этом лесу недолго и заблудиться.

– Мне он не показался таким уж дремучим.

– И тем не менее... если позволите.

– Ну конечно. Вы, вероятно, хотели бы лично убедиться, что я и в самом деле покину ваш лес. Ну что ж, я могу только снова принести свои извинения. Это больше не повторится.

Он подъехал ко мне. Я похлопала свою гнедую и прошептала ей слова одобрения. Она все еще побаивалась его собак.

– А лошадка-то с норовом, – сказал он.

– Ей не нравятся ваши Фидель с Наполеоном.

– Эта парочка исполнена сознания своего долга.

– Они могут быть очень жестокими.

– Когда выполняют свой долг.

– Который состоит в том, чтобы наказывать нарушителей.

– И в этом тоже. Здесь сворачиваем.

Он ехал рядом со мной; собаки тащились сзади, признав меня и гнедую субъектами, не представляющими опасности для их хозяина.

– А скажите мне, мадам Сэланжер, вы приехали сюда погостить?

– Я здесь в гостях у своего отца – Анри Сент-Аланжера.

– Значит, вы все-таки – одна из них.

– Полагаю, что так.

– Понимаю. Тогда, думаю, могу сказать точно, кто вы такая. Судя по вашему акценту и иностранному облику, вы – та девочка, которую бабушка увезла когда-то в Англию.

– Прошу прощения за мой акцент.

– Ну что вы, он очарователен. Вы хорошо говорите по-французски, но этот едва заметный акцент выдает в вас иностранку. Мне он нравится. А что до иностранного облика... то он нравится мне не меньше. Vive la difference [22].

Я улыбнулась.

– Вы, наверное, спрашиваете себя: что это за надменный тип, который осмелился приблизиться ко мне да еще выпроваживает из своего леса? Я прав?

– Ну так и кто же он?

– У него не очень приятный характер, как вы скоро заметите.

Он выжидательно смотрел на меня, но я не ответила. Это его позабавило, и он засмеялся. Я смотрела на него и не верила своим глазам. Теперь это был совершенно другой человек. Его глаза смеялись и лучились весельем. Линия рта стала более мягкой и нежной.

– И будете совершенно правы, – сказал он. – Меня зовут Гастон де ла Тур.

– Вы живете где-то поблизости?

– Да, совсем рядом.

– И владеете этим лесом, которым так гордитесь, что никого и близко к нему не подпускаете.

– Верно, – согласился он. – Я возражаю против того, чтобы по моему лесу ходили чужие.

– Здесь очень красиво, – сказала я. – Стыдно быть таким жадным.

– Как раз потому, что красиво, я и не хочу здесь никого видеть. Я и правда совершенно испорченный человек.

– Какой вред могут причинить вашему лесу?

– Полагаю, что небольшой. Хотя дайте подумать. Они могут поломать деревья... станут разводить костры. Но главная причина в том, что я хочу, чтобы мое было только моим. Вы находите это предосудительным?

– Думаю, это общечеловеческий порок.

– А вы интересуетесь проявлениями человеческой натуры?

– А вы – нет?

– Я слишком поглощен собой... нет, в самом деле, у меня совершенно невозможный характер.

– Но одно достоинство у вас точно есть.

– Умоляю, скажите мне, что же хорошего вы сумели во мне обнаружить?

– Самокритичность. А понимание собственных недостатков – достоинство, которым обладают немногие.

– Ну до чего ж очаровательная нарушительница! Я так рад, что в вашу прелестную головку пришла мысль заехать в мой лес. Пожалуйста, скажите мне, мадам Сэланжер, как долго вы пробудете у нас?

– Мы приехали посмотреть vendange.

– Мы?

– Я и моя дочь.

– Так у вас есть дочь.

– Да, ей уже одиннадцать лет.

– Выходит, у нас есть нечто общее. Моему сыну – двенадцать. Так что мы оба родители. Есть и другое сходство. Вы – вдова, а я – вдовец. Вам это не кажется интересным?

– Не знаю. Разве? По свету ходит множество вдов и вдовцов, и, полагаю, они встречаются друг с другом довольно часто.

– Как вы прозаичны – само спокойствие и логика. Сказывается английское влияние?

– Я получила английское воспитание и образование, но по рождению я – француженка.

– Думаю, первое оказывает наибольшее влияние на формирование характера. Я скажу вам еще кое-что. Я уже я точно знаю, кто вы. Мне было тогда восемь лет. Кстати, теперь вы можете догадаться о моем возрасте. В таком месте, как это, люди знают друг о друге все. Это событие произвело настоящий фурор. Анри Сент-Аланжер и эта юная девушка... одна из местных красавиц... злобный старик отравил им жизнь. Надо сказать, что отравлять людям жизнь – одно из главных пристрастий старого Альфонса Сент-Аланжера. Местное чудовище, настоящий монстр.

– Вы правильно догадались. Это мой дед.

– Мои соболезнования.

– Я вижу, вы его не любите.

– Любить его? Как можно любить гремучую змею? Здесь его все хорошо знают. Если вы зайдете в церковь, то увидите витражи на окнах, отреставрированные на пожертвования Альфонса Сент-Аланжера. Аналой – тоже дар от него. Крыша церкви теперь в отличном состоянии. Он объявил войну древесному жучку, ему церковь обязана своим возрождением. Лучший друг ему – Бог, злейший враг – человек.

– Разве такое возможно?

– А вот об этом, моя дорогая мадам Сэланжер, вам с вашим знанием человеческой натуры судить легче, чем мне.

– Как долго мы выбираемся из этой чащи, – сказала я. – Я рад этому. Это дает мне возможность наслаждаться интересной беседой.

Я тут же преисполнилась подозрений. Я забралась вовсе не так далеко, когда наткнулась на его собак. Он перехватил мой недоверчивый взгляд, разгадал его и раздвинул губы в чарующей улыбке.

– Ив каком месте мы выедем из леса? – строго спросила я.

– Вы скоро увидите.

– Я не очень хорошо знакома с этими землями. Надеюсь, я сумею найти обратную дорогу?

– Со мной вы будете в безопасности.

– Думаю, пора возвращаться. Обо мне могут беспокоиться.

– Предоставьте это мне.

– Мне казалось, я заехала не так далеко.

– В лесу так красиво... вы сами сказали об этом.

– Да. Но я не собиралась здесь задерживаться.

– Я разрешаю вам гулять у меня в лесу в любое время, когда у вас появится такое желание.

– Спасибо. Вы так великодушны.

– Мое предложение не бескорыстно.

– Не сомневаюсь в этом.

– Ваши слова говорят о том, что я успел достаточно проявить себя за столь короткое знакомство.

– Безусловно. Все это время после того, как вы обнаружили меня, вы были чрезвычайно галантны. А теперь, если вы покажете мне, как выбраться отсюда... и побыстрее... я буду вам очень благодарна.

– Ваша благодарность для меня драгоценна. Едемте. Деревья начали редеть. Мы выехали на открытое место, впереди виднелся замок.

У меня перехватило дыхание и невольно вырвалось:

– Как он великолепен.

– Он уже несколько столетий является собственностью Карсоннов.

– Знаю. Мне рассказывали о них. Мы проезжали мимо, когда ехали со станции, и он еще тогда потряс меня.

– Это один из прекраснейших и древнейших замков в этой части страны.

– Насколько я поняла, граф бывает здесь весьма часто.

– Да, хотя так же часто он бывает в Париже.

– А это его виноградник?

– Да, совсем маленький в сравнении с виноградниками месье Сент-Аланжера... но, надо вам заметить, вино с этого виноградника имеет особенный вкус.

– Возможно. Ну, думаю, теперь я знаю, где мы находимся. Примите мою благодарность за избавление от этих ваших монстров.

– Вы имеете в виду моих преданных гончих?

Я кивнула.

– И спасибо, что проводили меня из леса.

– Вы так любезны. Попробую ответить тем же. Повторяю: в моих лесах вы всегда – желанная гостья.

– Действительно – очень мило.

– Быть может, мне повезет встретить вас снова.