Он (мой) Порок (СИ) - Макнамара Элена. Страница 24

Потом взъерошивает волосы и, хрустнув шеей влево-вправо, будто стряхивает с себя подавленное состояние.

— Ладно, ты можешь не участвовать, — выдавливает с улыбкой, — раз уж эта Лиза важнее, чем друг… Или сестра!

Мои глаза наливаются кровью. Протягиваю руку и сжимаю ворот его рубашки:

— Ты не станешь приплетать сюда Вику!

— Она уже приплелась, — Ян скидывает мою руку и отодвигается на безопасное расстояние. — Получив деньги, она сможет сбежать от вашего деспотичного папашки! Вика не хочет выходить замуж, неужели ты не можешь её понять?

Когда речь заходит о моей сестре, голос Колесникова всегда звучит нежно и с трепетом. Любит её, наивный идиот. Помочь хочет. Сам не знает, какие проблемы себе наживает.

— Так что ты скажешь? — давит Ян, видя, что я начинаю сомневаться. — Кто важнее: твоя сестра или мышка?

Конечно, чёрт возьми, сестра! Однако вслух я ничего не говорю. Подхватываю бутылку с пивом и припадаю к горлу, жадно допивая напиток. Хочется отключить мозг, а вместе с ним вчерашние воспоминания о горячих губах Лизы на собственном члене. И об её глазах, таких больших и красивых, смотрящих прямо в душу…

— Кстати, а где она? — пытается докопаться Колесников, театрально оглядываясь по сторонам. — Где твоя мышка? Или она уже тебя послала?

— В твоих интересах — чтобы не послала, — цежу сквозь зубы. — Просто сегодня я решил взять тайм-аут и провести вечер с друзьями. Правда, теперь жалею об этом.

— Ян тебе не друг, — рядом падает Кир. — Друг не стал бы спать с твоей сестрой, когда она под строжайшим запретом.

Соболев, конечно, подтрунивает над Яном, но тот сразу выдаёт себя с потрохами, показывая свою нервозность. Блядь… Вика!

Роняю затылок на кожаную обивку кресла. Обречённо смотрю в потолок и протяжно вздыхаю. Мне порядком надоела ответственность за сестру, которую на меня повесил отец. Вчера, когда Вика сказала Лизе, что та для меня лишь игрушка, мне хотелось убить сестру на месте. И не потому, что она мешала моему «гениальному» плану по соблазнению мышки… А потому, что я не хотел, чтобы Лиза так думала. Да, я играю с ней. Однако иногда мне кажется, что это она играет со мной. И неизвестно, к чему приведёт весь этот спектакль. Но мне хочется знать, к чему он приведёт.

Вчера я отвёл сестру вниз и пригрозил ей, что она прямо завтра отправится под венец, потому что я намерен рассказать отцу об её шашнях с Колесниковым. Вика, обладая весьма бойким характером, не испугалась моих угроз, да ещё и сделку со мной заключила, чёрт её дери. Я не мешаю ей жить, а она не говорит Лизе о том, что мы задумали. Иногда мне кажется, что среди нас двоих именно Вика — истинная Соколова. Вся в отца, обладает железной хваткой и непреклонностью. Он совершает ошибку, пытаясь сбагрить её из нашей семьи, насильно выдав замуж. Но вот только кто его остановит?

— Не иди на попятную, — советует мне Кирилл, сжимая плечо. — Раз уж пообещал Яну, что участвуешь, значит участвуй. Ты ничего не потеряешь!

— Да, разве что свободу, если что-то пойдёт не так, — бурчу себе под нос.

На кончике языка застывает ЕЁ имя, и я вовремя себя одёргиваю. Лиза. Её я тоже потеряю.

— Она не станет помогать, — обращаюсь к Колесникову. — Не пустит нас в дом по доброй воле, в этом я уверен.

— Почему? — недоумевает Ян. — Я думал, вы близки.

— Не настолько, — бросаю нехотя.

— В любом случае, у тебя есть ещё неделя, чтобы заставить её впустить хотя бы тебя.

— Неделя?

— Старик уедет, — объясняет Ян. — Его не будет с утра до поздней ночи.

— Неделя — это очень мало, — неуверенно мотаю головой.

— Тогда не надо было вмешиваться, — раздражается Колесников. — Тебе надо было оставить мышку мне. Я бы давно всё утряс.

— Да? И как?

Это риторический вопрос, и отвечать мне совсем не нужно. Однако Ян словно не улавливает сталь в моём голосе.

— Хреновый из тебя ухажёр, Сокол! Ты должен с ней быть постоянно, а сидишь здесь, протирая штаны. Почему? — задаёт вопрос, но сам же на него отвечает: — Да потому что тебя колбасит от неё! И ты выглядишь как напуганный щенок, потому что никогда ничего подобного не чувствовал! В общем, боишься облажаться, верно?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мои кулаки сжимаются, челюсти стискиваются, и я смотрю на Яна предупреждающим взглядом.

— Или скажи мне, что я не прав! И что мышка тебя не волнует! — продолжает играть с судьбой Колесников.

Кир, сидящий рядом, наблюдает за нами, как за мячиком для пинг-понга. На его губах застыла улыбка, но он пока не лезет в наш спор, слава Богу.

— Она меня не волнует, — слишком поспешно отвечаю на вопрос Яна.

— Тогда почему ты её ещё не трахнул, Сокол? А я скажу тебе, почему! Потому что ты смакуешь! Оттягиваешь момент! И вместе с тем боишься, что она сбежит от тебя, напугавшись такого быстрого развития событий! Тебе страшно её потерять!

Мне хочется врезать по его самодовольной физиономии, но я не бью друзей, тем более, за правду. Колесников прав в том, в чём я сам себе ещё не признаюсь.

Да, я боюсь потерять мышку, хотя это, скорее всего, неизбежно. Она порядочная. А обокрасть человека, на которого работаешь — непорядочно! Она вряд ли меня простит…

— Так значит, дело в сексе? — Соболев бодает меня плечом. — Из-за этого ты такой нервный?

Я вновь обречённо разглядываю потолок. Несмотря на то, что Ян вроде бы прав, а Кир просто хочет разбавить накалившуюся обстановку, сегодня они оба меня бесят.

— Посмотри на ту девчонку, — вновь пихает меня в плечо Кир, — или на ту. Любая будет к твоим услугам, если ты захочешь.

Незаинтересованно смотрю на проходящих мимо девушек. Ноги от ушей, облачённые в короткие шорты или юбки, топы, едва прикрывающие соски, наклеенные ресницы — всё равно, что опахала на веках, и огромные каблуки-ходули, делающие их ноги ещё длиннее. Сексуальные… Но до абсурда несексуальные, потому что таких здесь слишком много. Одна девчонка — брюнетка с глубочайшим вырезом на коротком платье — ловит мой взгляд и уже готова подойти поближе, но я резко поднимаюсь с дивана.

— Пойду возьму себе пиво, — бросаю друзьям, не глядя на них.

К чёрту всё! Ещё минута — и я правда кого-нибудь трахну. Просто так! Чтобы доказать и всем вокруг, и себе, и мышке, которая совершенно не проникла в моё сердце, что могу трахать девчонок просто так! Без всякой романтической чепухи и всего такого. И я могу, вашу ж мать!

Распихиваю толпу, продвигаясь в сторону кухни. Открываю холодильник и хватаюсь за бутылку пива. Потом разжимаю пальцы. Нет. Сейчас надо что-нибудь покрепче. Чтобы потерять связь с реальностью настолько, чтобы хватило для мозгов не садиться за руль. Потому что я сейчас на грани того, чтобы покинуть этот дом. И как верный пёс сидеть возле дома Лизы всю ночь, и просить, чтобы она вышла. Хотя сам сказал ей, что сегодня мы не встретимся. После того, что она устроила мне в моей спальне… После её неумелых ласкающих губ я буквально помешался на девушке. Короче, мне нужна была передышка. Чтобы доказать себе — мне просто показалось, что я влюблён…

Подхватываю бутылку рома. Возвращаюсь в гостиную. Вижу, что к друзьям присоединился Ренат в компании двух девчонок, и прохожу мимо. Поднимаюсь на второй этаж и захожу в первую попавшуюся комнату. Она оказывается пустой, потому что ещё слишком рано, и все слишком трезвые, чтобы начать уединяться. Сажусь на край кровати, открываю бутылку и делаю большой глоток. Со свистом выдыхаю, ощущая, как обжигает горло от крепости алкоголя, и делаю ещё один глоток. Достаю айфон из кармана джинсов. Бездумно смотрю на экран, прежде чем его разблокировать. А потом захожу в галерею и открываю первое фото.

Его я сделал вчера. В тот момент, когда Лиза одевалась в моей спальне. Она в тот момент не смотрела в мою сторону и не заметила, что я фотографирую её. Поза получилась очень пикантная. Девушка наклонилась, чтобы поднять свою одежду, а потом резко выпрямилась, откидывая волосы с лица. Тогда-то я и щёлкнул камерой, после чего сразу спрятал телефон.