Лекарство от скуки (СИ) - Флёри Юлия. Страница 27

— Боюсь. — Призналась громко и чётко, даже попытки неправильно себя понять не оставляя. — Ты не милый котёнок, который будет тереться о ногу, радуясь уже тому, что я её хотя бы не убираю. Ты будешь лежать на груди, смотреть мне в глаза, взглядом своим внушать, что достаточно одного лишь неверного движения и вцепишься мне в глотку, не давая шанса на спасение.

— Ну… это уже полдела, Наталья Викторовна… — Пересохшие губы языком обвёл. — Когда понимаешь друг друга с полуслова. — Пояснил, а она резко хмыкнула, а после и вовсе рассмеялась.

— Выгляжу как училка! — Возмутилась в голос, ведя ладонями по бёдрам. Отвлекала от неосторожно выбранной темы. — Татарин, почему ты об этом не подумал? Везёшь куда-то, везёшь… Уже и не купишь ничего… Сам где живёшь? В общаге?

— Под открытым небом. Свободу люблю.

— Свободу? Я тоже. А ты меня её лишаешь.

— И в мыслях не было. В клуб вас везу. Отдохнуть, развлечься.

— Вроде говорили про «выпить», нет?

— И это тоже. А что касается свободы… так, ваши мысли похлеще любого стража. Сами себя в башне из условностей заточили, а теперь поглядываете из неё в страхе встретиться с тем, кто вашу башню разрушит.

— А ты и разрушить можешь?

— Могу.

— Нравится мне эта твоя решительность. Не раздумывая отвечаешь, не предупреждая делаешь.

— Потому что в себе уверен. А если уверен, значит, заведомо сильнее того, кто сомневается.

— Татарин, ты меня развлекать должен, а сам на откровенные разговоры выводишь. Мы так не договаривались.

— Не я начал.

— Хочешь сказать, я виновата?

— Мы приехали, Наталья Викторовна.

— Ответь. — Сверкнула глазами. Требовательно и жадно, словно глотка воздуха ждала.

— Я не буду ждать вашего позволения, когда захочу чего-то большего.

— Я не об этом спрашивала.

— Об этом.

— Кто ты такой?

— А кого бы вы хотели перед собой видеть?

Вопрос задал, а она вдруг растерялась и сама этого чувства испугалась. Едва не до слёз. Подрагивающими плечами пожала, обессиленно махнула рукой.

— Делай что хочешь. — Невесело улыбнулась, и глаза как-то неестественно заблестели. — Что хочешь, только не делай больно. Боли я не выношу. Тошнит от неё.

— Зачем вы мне это говорите?

— Потому что ты должен это знать. Тебе пригодится. Пошли, что ли… — Пальцами за ручку открывания двери потянула и выйти из машины поспешила.

Предложенную мною руку аккуратно придержала, уверенность, с которой сбежать из института торопилась, где-то по пути растеряла. А в клубе оказавшись, сразу к бару потянулась. Первую стопку в себя опрокинула и, чувствуя, как алкоголь неторопливо пробирается с током крови, зарождая внутри такое приятное тепло, на меня уставилась.

— Что здесь можно?

— Всё.

— А то, что нельзя?

— А то, что нельзя, вы делать не будете.

— Дай угадаю, об этом позаботишься ты, да?

— Расслабьтесь, Наталья Викторовна, иначе я подумаю, что делать этого вы не умеете вовсе. — В сторону бармена и новой стопки, стоящей на барной стойке, кивнул.

Говорят, посмотри, как человек пьёт, и он покажется тебе раскрытой книгой. Так вот, Измайлова пила неправильно. Причём, неправильно в её пьянке было абсолютно всё. Накачивала она себя быстро, но при этом не пьянела вовсе. Да, её водило из стороны в сторону, да, она пьяно смеялась и отвешивала пошлые шуточки, но глаза… Они истину отражали. Ту, в которой она контролирует всё и всех. Ту, где злится на себя за то, что отключить мозги не может. Напряжение в ней поселилось и успело разобрать чемоданы, обзавестись минимальным набором вещей. Пила молча. Пила, не закусывая, не проветриваясь, не останавливаясь на передышку. Танцевать пошла, но отжигала при этом с выплёскивающимся наружу отчаянием. Мужиков отшивала без слов — одним лишь взглядом. А тех, кто взгляд улавливать был не в состоянии, будто лезвием отрезал я. Как раз между тем, как давал бармену знак повторить.

— Хватит. Пошли. — Проговорила вдруг, когда вечер, казалось, только начался, и за руку к выходу потащила. — Здесь и комнаты отдыха есть? — Неожиданно оглянулась, а мне оставалось только кивнуть.

— Здесь всё есть. — Недовольно процедил, её мысли на лице прочитав.

— А ты меня хочешь? — Ожидаемо предложила Измайлова и сама же от такой постановки вопроса скривилась, а вот я улыбнулся. В сторону. Мимолётно. Знал, что слишком близко сейчас стою, чтобы удержаться от соблазна, и что её ноги с моими переплетаются в неторопливых шагах, заметил. Под спину придерживал, пока она пятилась, запрокинув голову так. Чтобы мои глаза видеть.

— Хочу. — Ответил, потому что это было правдой.

Сейчас она другой была. Хотела быть другой. Раскованной, свободной, роковой. Не было похотливых прикосновений и предложений сомнительных, а всё равно до потери пульса возбуждало. Если где и пульсировало, то только в штанах. Сегодня Измайлова была готова нашу с ней историю завершить и сомнительное знакомство из памяти вычеркнуть, вот и застыла, не позволяя с места сдвинуться, приблизиться к выходу из клуба не позволяя.

— Проводи меня туда. В эту комнату отдыха. — Футболку в кулаки сжала, заранее зная, что откажу, и паршиво улыбнулась, ответ мой услышав.

— Я провожу вас домой, Наталья Викторовна.

— Такая не нравлюсь? — Нахмурилась, а я недовольство на её лбу пальцами разгладил, мягко улыбнулся.

— Любая нравитесь.

— Тогда что?

— Так не хочу. — Как маленькой пояснил, а Измайлова от себя оттолкнула.

— Так? Так, Татарин?! — Без поддержки пошатнулась. — А по-другому и не будет! — Нервно всхлипнула. — Понимаешь, нет? Для тебя по-другому не будет! — Выкрикнула, а я снова улыбнулся, за плечи её удерживая, отбиться от настойчивых прикосновений не позволяя.

— Поговорим об этом завтра.

— Сейчас поговорим! — Развернулась она в моих руках, но растерялась, как поняла, что стоит непозволительно близко. Что между глазами сантиметров десять от силы, что губы вот-вот соприкоснуться. — Что не так, а? — Вперёд подалась, соблазняя, а я сделать этого не позволил, чуть в сторону увернулся. — Что?! — Недовольно оскалилась. — А, хочешь, угадаю! Тебе мало. Мало, да? Вот этого всего мало! — Дёрнулась раз, другой, недовольно взвизгнула, вырваться пытаясь, и тут же опала, раздражённо взирая. — Ты большего хочешь… — Догадалась и брезгливо поморщилась. — Ты хочешь, чтобы по твоим правилам, да?! — Обвинила, а я голову её к своему плечу прижал и, над ухом склонившись, не позволяя возникнуть домыслам, проговорил:

— Да, мало. Да, нужно больше. Да, будет по моим правилам. Не хочу становиться вором, который украл, ухватил себе частичку чужой жизни, пока была такая возможность. Всего лишь страничка… момент большой книги жизни. И чтобы завтра вы как всегда предложили всё забыть, не хочу. В каждой игре должны быть правила, Наталья Викторовна. Вы их безбожно игнорируете.

— Да пошёл ты со своими правилами! — Выкрикнула она и взглядом войну объявила. Холодную войну.

Не было больше откровенных разговоров, звонков неожиданных не было. После лекций задерживаться Измайлова не хотела, на замечания не отзывалась. Абсолютно беспристрастна, подчёркнуто вежлива. Хорошая актриса. Я оценил. Ей нужно было время. Наверно, именно в таких случаях это время на передышку обычно и берут, потому не стал давить. Не заговаривал первый, не бросал вызов взглядом, даже приближаться лишний раз не хотел. Но в целом такое положение мне было точно не в кайф. Подсел на неё. Прочно завяз. А ещё знал наверняка, что Измайловой едва ли лучше. Чего там было намешано… с работой проблемы, может, или ещё что, но выглядела она неважно. Нервная вся, дёрганная. Худая и бледная, будто из концлагеря. Месяц прошёл и кто-то из нас вот-вот должен был сорваться, но вмешался Чиж и наперекосяк вся стратегия пошла.

— Слышал, что Барби наша учудила? — Подсел он ко мне в студенческой столовой.

Анжелка Сорока посмотрела на меня волком, но ума хватило отсесть подальше и даже не вздумать подслушивать.