Лекарство от скуки (СИ) - Флёри Юлия. Страница 77

Хваткий, наглый, деловой. Психотерапевт международного уровня. Знающий, чего хочет от жизни, уверенный в том, что жизнь даст ему это. Босяцкая дерзость, припорошенная интеллигентной улыбкой и деликатными жестами. Он был хорош во всём. Яркая запоминающаяся внешность скандинавского типа, что придавало образу некоторой жёсткости, строгости, налагало печать ответственности и решительности. Голубые глаза и светлые волосы, уложенные в стильную причёску. Вытянутое лицо, прямые скулы, ровный нос и резко очерченные губы. Высокий, красивый, весь из себя складный. Возрастом чуть за тридцать. «Опасно…» — облизнулась я: в таких влюбляются, не уточняя деталей и подробностей. Идеальный. Знающий о своей идеальности и о том, какое впечатление производит на людей. Этому человеку хочется доверить свои тайны. Совет его услышать хочется, к мнению прислушаться. Он вёл в беседе, грамотно поворачивая в нужную себе сторону, он чувствовал, что сопротивляться не захочу. Он остался этим доволен. Смотрел в глаза, говорил вкрадчиво, до костей пробирая излюбленной многими девушками хрипотцой. Не позёр… просто уверенный в своём обаянии мужчина, не умеющий жить по-другому, не понимающий, зачем вести себя иначе.

Продолжили знакомство в каюте за рюмкой коньяка. Я громко смеялась над его историями из детства и наивысшим баллом оценила выдержку. Ни одного неловкого касания, дёрганого движения, ни единого пошлого намёка. Мне нравилось, что Макс не из тех, кто довольствуется малым. Всю хотел, целиком. И чтобы сама себя предложила, хотел тоже.

Сбросил с плеч повязанный на них джемпер, помог мне с лёгким пиджаком и понятно нам двоим провёл кончиками пальцев по оголённому плечу, едва задевая тонкие бретельки шёлковой блузы. Без давления, без просьб и обещаний. Как лёгкий акцент внезапно возникшей симпатии. Не встретив укора в ответ, другого плечам коснулся губами, но большего себе не позволил. Понимающе улыбнулся и на постели прилёг, меня к себе приглашая, заманивая.

— Расскажешь очередную забавную историю? — Уколола я резким тоном, устраиваясь рядом. Подпёрла голову согнутой в локте рукой, глядя выжидательно. Макс деланно вздохнул и развёл руками.

— Боюсь, у меня нет другого выхода, ведь ты радовать своими рассказами не торопишься.

Я, себя не оправдывая, развела руками, а он понимающе улыбнулся и с готовностью кивнул, разглядывая меня не менее внимательно, чем секунду назад.

— Я знаю, ты любишь слушать и наблюдать, любишь оценивать и делать выводы. Я и сам люблю это. Куда больше, чем выворачивать наизнанку собственную жизнь.

— Два пассива в одной постели? — Хмыкнула я, имея в виду вовсе не секс. — Будет непросто. — Потянула с наигранным восторгом, деланно округляя глаза, а Макс рассмеялся в голос.

— Посмотрим. — Относясь к моим словам с явным сомнением, горделиво вскинул он подбородок с очаровательной ямочкой.

Долго так смотрел, пока взгляд не опустился в вырез блузы. Я недовольно закатила глаза, а Макс осуждающе покачал головой и поддел пальцем кулон. Тот самый камень, что когда-то украла у своего первого мужчины.

— «Гранат» — мужской камень. — Проговорил он задумчиво. — Камень силы, агрессии, напора. Подходит для людей темпераментных, решительных. И огранка… совсем неженская. Много острых углов, неровных сколов. Точно топором вырубленный. Откуда он у тебя?

— Подарили. — Уклончиво ответила я, не затягивая время, не позволяя разрастаться интересу.

Камень, что так и вертел в руках, перехватила и спрятала под шёлковой тканью.

— Для мужчины ты знаешь об этом слишком много. — Заметила, отвлекая, а он, поддаваясь, руками развёл.

— Прабабка моя из какого-то древнего рода походила. В подробности не вдавалась, в то время как ты понимаешь, такие истории людей не красили. Так вот она искренне верила в то, что камни несли с собой определённый энергетический заряд, установку, и при грамотном выборе могли бы стать настоящим талисманом. — Вещал он с отталкивающей небрежностью. — Я в эти россказни не особо верил, но подарок принял. — Неприятно усмехнулся. — Для меня она подобрала именно гранат. Такой же подарила и моему брату. Очень уж она его любила. — На кулон, что я спрятала, кивнул. — Как-то обмолвилась, что не просто побрякушку вручила, а ценную породу, принадлежавшую, несомненно, великому и могучему. Такой же осколок, как и твой, я потому внимание и обратил. Само собой, веры этим словам никакой. Ценного я в этом камне ничего не разглядел, по темпераменту подобный экземпляр не подходил мне вовсе, потому, когда пришло время, без сожаления с ним расстался.

— Потерял. — Попеняла я, а Макс мечтательно прикрыл глаза.

— Я был молод, счастлив и немного пьян, а она прекрасна и соблазнительна. — Рассмеялся моему вытянутому в удивлении лицу. Не понял только, что не удивление было тому виной, а точный пересказ моей же истории. — Сочи, ночь, шум прибоя. — Добавил, заставляя подобраться и вовсю таращить на него глаза. — Я больше приобрёл, чем потерял, уверяю тебя. — Добавил, обведя костяшками пальцев овал лица, а я всё никак не могла собраться.

Смотрела на него и силилась ту ночь припомнить. Напрягалась, нервничала, кусая губы, а Макс победно улыбался, принимая такое поведение в зачёт своих побед.

Как в тумане всё. Спутано, забыто, стёрто из памяти. Голос едва уловимый, улыбка мягкая, прикосновение нежные. И казалось бы, на поверхности всё, руку протяни и бери, а как только нужных воспоминаний касалась, память, точно водная гладь расходилась обширными кругами, не позволяя уловить сути, смысла, не давая шанса выделить подробности.

Потом только меня отпустило. И пусть даже это он… пусть именно он тогда со мной был… Если судьбе угодно, чтобы это осталось в прошлом… Или же я просто не хотела ничего менять. Не хотела разрушать ту иллюзию счастья, что зародилась во мне тогда. Не хотела, чтобы «он» приобретал определённые человеческие черты, имя, статус. И, однажды разочаровавшись в мужчине, что сейчас устроился напротив, я по-прежнему буду не готова потерять того, который подарил мне кусочек счастья. Настоящего. Не призналась…

Момент, когда я приняла решение, стал своеобразным откровением и попыткой сохранить себя. Тот самый отрезок жизни, когда я ещё была собой. Особенно ценный, невероятно дорогой.

Уже потом, забывшись, мы пили марочный коньяк и без умолку болтали. Так странно и для меня непривычно. О чём-то стороннем, не касающимся жизни, её событий, не задевая личное, секреты и тайны, о которых не признаешься и под пытками. Пожалуй, именно оттого мне с ним было так легко. Оттого, насколько умело он уходил сам и уводил меня от той темы, которая заставляла напрягаться и впадать в панику, от тех вопросов, что уничтожали настрой и разрушали атмосферу.

Он был первоклассным психологом. Он оказался замечательным человеком. Он заставил меня забыться, отвлечься, посмотреть на происходящее со стороны. Не копал, не выковыривал гнилое нутро. Наслаждался тем, что имеет. Покорил. За одну ночь.

Наблюдая на палубе только-только намечающийся рассвет, я исподтишка посмотрела на стоящего рядом Макса и буквально залюбовалась. Взрослый, самостоятельный, уверенный в себе. Целеустремлённый, заражающий своей живой энергетикой, позитивом. К нему хотелось тянуться. К нему хотелось приблизиться вплотную, в надежде на то, что сможет изменить, что начисто перепишет сложившееся восприятие мира. Он был непрост. Он проявил лишь одну из бесконечных граней, но настолько блестящую, настолько манящую своей новизной, что отказаться от соблазна я так и не смогла. Пьяно прищурилась, пытаясь скрыть волнение, подавить сомнение, силясь заставить заткнуться внутренние барьеры и опасения. В плечо его толкнула. Совсем легко. Только лишь внимание на себя забирая.

— Так, чего ты хочешь? — Повторила вопрос, с которого и началось наше знакомство, а по сути, дала ему шанс. Шанс ответить правильно. Ни единой подсказки более. Только улыбалась хмельно.

А он понял. Всем корпусом ко мне повернулся, поглядывая озорно, будто прицениваясь, будто так же, как и мгновение назад я сама, принимая решение. Обвёл губы языком. Неторопливо. Варианты просчитывая.