Шумерская погремушка - Александрова Наталья. Страница 6
Анна не открывала.
– Да что она там, заснула, что ли… знает же, что у меня нет ключей… – пробормотала Ксения и позвонила еще раз.
Неужели Анька не пришла и ей придется торчать у двери до самого вечера?
Тут она услышала, что из-за двери доносится какой-то странный звук.
Она снова позвонила, потом нетерпеливо ударила в дверь кулаком – и тут с удивлением заметила, что дверь не заперта, только неплотно прикрыта. Анна нарочно оставила, что ли…
Отчего-то екнуло сердце.
Ксения толкнула дверь, вошла в прихожую и только теперь поняла, что за звук слышала с лестницы.
Это на кухне заливался истеричным свистом чайник.
Она давно убеждала Анну купить обычный электрический чайник, но та отчего-то упиралась.
«Вот сломается этот, – говорила, – тогда и купим, а пока пускай свистит».
– Анка, твой чайник выкипает! – крикнула Ксения в глубину квартиры, но Анна не отозвалась.
– Черт знает что… – проворчала Ксения и прошла на кухню.
Чайник и правда почти выкипел.
Ксения сняла его с плиты, покачала головой. На этот раз обошлось, но доиграется Анька когда-нибудь, еще квартиру спалит, вот уж хозяйка обрадуется…
Она снова вышла в прихожую.
– Анка, ты что, заснула? У тебя чайник чуть не сгорел!
Соседка по-прежнему не отвечала.
Ксения ощутила какое-то беспокойство.
Она постучала в дверь Анкиной комнаты, но та не отозвалась. Это они так договорились с самого начала – без стука друг к другу не соваться. И если никого нет – тоже в комнату не заходить. Анна тогда согласилась, за то Ксения ее и оценила.
Но сейчас совершенно другой случай.
Ксения открыла дверь, заглянула в комнату…
В комнате был обычный беспорядок, но Анны не было.
Но ведь она должна быть дома! Дверь открыта, чайник кипел…
Тут наконец Ксения поняла, что соседка наверняка в ванной. Ушла туда и забыла про чайник и про открытую дверь…
Она опять вернулась в коридор, подошла к двери ванной.
Из-под этой двери узкой полоской пробивался свет, но не доносилось ни звука.
– Анька, ты здесь? – проговорила Ксения отчего-то негромко.
Ей стало вдруг страшно, хотя, казалось бы, для страха не было никаких реальных причин.
Анна и на этот раз не отозвалась.
Ксения повернула ручку двери. Дверь была не заперта, Анька никогда не запиралась.
Кого стесняться, говорила, чего бояться, все свои!
Свет в ванной горел, но Анны не было. Хотя пластиковая занавеска в тропических рыбах была задернута.
Значит, она за занавеской… может быть, легла в ванну и заснула…
– Анька, ты что? – испуганно проговорила Ксения – и отдернула занавеску…
И с трудом сдержала крик.
В пустой, без воды, ванне лежала женщина. Она была одета, глаза ее были широко открыты, даже выпучены, рот тоже открыт в беззвучном крике, лицо неестественного багрово-синюшного цвета.
В первый момент у Ксении возникла чудовищная, дикая, несообразная мысль. Ей показалось, что это она, она сама лежит в пустой ванне, выпучив глаза и открыв рот в немом крике.
– Ты что… – повторила Ксения и зажала ладонью рот – в ванной нельзя кричать, здесь очень хорошая слышимость.
Она наконец поняла очевидное. Поняла то, что ее сознание отказывалось принять.
Женщина в ванне была ее соседка, Анна. Анька. Анюта. И она, несомненно, была мертва. Убита. Задушена. Об этом говорило все – и жуткий цвет лица, и выпученные, бессмысленные, пустые глаза, и разинутый в немом крике рот.
И, наконец, узкая багровая полоса на шее… откуда-то в памяти всплыло название – странгуляционная борозда.
Ксения подавила первый порыв выскочить на лестницу и взывать о помощи.
Никто ее не услышит, а если и услышат – все равно не выйдут. Сдержалась она и когда захотелось визжать и биться головой о стену. Тут-то как раз услышат и по трубе постучат, но все равно не помогут.
Ксения сползла по стене на пол и несколько минут сидела так, пытаясь прийти в себя и осознать происшедшее.
Наконец это ей почти удалось.
Кто-то проник в квартиру, задушил Анну и втащил ее в пустую ванну…
Причем произошло это только что, всего несколько минут назад – ведь чайник, который сама Анна поставила на плиту, еще не успел до конца выкипеть…
Значит, она, Ксения, буквально на несколько минут разминулась с убийцей.
Тут перед ней возник человек с загорелым до черноты лицом, который только что спустился по лестнице.
Она вспомнила его настороженный взгляд, его скрытую, не бросающуюся в глаза силу…
Так. Несомненно, это он, тот самый человек из Таврического сада.
Но неужели это он – убийца?
«Очень может быть, – тут же сказала себе Ксения, – больше просто некому. Никого она больше не видела в подъезде. Но почему?»
Кому могла помешать Анька, обычная девица, работающая няней? Что она могла натворить?…
И тут же Ксения поняла, что это не Анну хотели убить, а ее. Убийца просто перепутал, они ведь с Анькой похожи. Волосы светлые длинные, фигуры, даже размер один, Анька еще говорила, что шмотками меняться можно.
Уже нельзя.
Не случайно, увидев Аньку в ванне, она в первый момент приняла ее за саму себя… Потому что даже джемперок на Ане ее, Ксюшин. Уходила сегодня позже, не выдержала, надела без спроса…
Анька, Анька, ну как же так, зачем ты впустила его в квартиру… Вроде бы не вчера родилась, успела тебя жизнь научить, что открывать никому нельзя…
И тут с нарастающим ужасом Ксения осознала, что не впускала Анька никого в квартиру, что убийца сам открыл дверь ключами.
Ключами, которые были у нее, Ксении, в сумке. А потом пропали, не смогла она их найти.
Ксения сорвалась с места и побежала в прихожую. Только там она могла оставить ключи – на хлипком столике, куда едва помещались две сумки – ее и Анина. Еще в прихожей была галошница и видавшая виды простая вешалка.
Ключей нигде не было, она даже галошницу отодвинула и перетрясла всю обувь.
Вторые ключи нашлись у Ани в сумке.
Отчего же убийца не бросил в квартире те, первые?
Да побоялся, наверное, что отпечатки останутся. А дверь не закрыл, потому что замок заедает, долго возиться приходится.
Говорила Аня хозяйке, что менять замок нужно, а той денег жалко.
Ксения побрела на кухню и напилась воды прямо из чайника, который за это время успел уже остыть.
Затем села за стол, обхватила голову руками и затихла.
Что произошло – ясно, или почти ясно. Но теперь возникает другой, гораздо более важный вопрос – что ей теперь делать?
Вызвать полицию? Казалось бы, самое правильное решение, тут и думать нечего.
Ксения представила, как приезжает патруль, как менты смотрят на нее с подозрением, как она оправдывается, что временно без работы, как спрашивают про Анину жизнь, а она и не может ничего сказать, потому что они знакомы всего две недели. А если рассказать им про то, что убить хотели ее, Ксению…
Нет, это неприемлемо, к тому же ей просто никто не поверит.
Или просто сбежать отсюда, немедленно сбежать из этой квартиры, собрав свои немногочисленные пожитки, снять другую квартиру и затаиться, залечь на дно? И бросить тело Анны как есть…
Через некоторое время соседи почувствуют запах, кто-то позвонит хозяйке, или она сама наведается…
Да, будет грандиозный шум, хозяйку замучают допросами, на которых может кое-что выясниться…
К сожалению, ни тот, ни другой вариант Ксении совершенно не подходит.
Вызывать полицию никак нельзя – ей нельзя привлекать к себе чье-то внимание, особенно внимание полицейских. Она не в том положении. Ей нужно быть незаметной, невидимой, ей нужно каждое утро бегать по одному и тому же маршруту, покупать рекламную газету и ждать, пока в ней не появится нужное объявление…
Но об этом лучше сейчас не думать.
Точно так же и со вторым вариантом.
Сбежать отсюда ей никак нельзя, она должна оставаться в этой квартире, должна ждать, ждать… Все должно остаться как есть, она не вправе ничего менять, это чревато самыми неожиданными и нежелательными последствиями.