Долгая дорога. Зов Вора (СИ) - Дюжева Маргарита. Страница 107
Залетев в свою комнату, выскочила на балкон, чувствуя, что мне катастрофически не хватает воздуха, и я просто задыхаюсь от боли, тоски, отчаяния. Вцепившись в резные перила, стояла, запрокинув голову, зажмурившись и пытаясь себя убедить, что все это не по-настоящему. Что сейчас я проснусь и этот нелепый, жестокий кошмар закончится.
За спиной раздался злой хлопок дверью, я даже оборачиваться не стала, и так прекрасно зная, кто ворвался в мою комнату. Хромов рывком развернул меня к себе и схватил за подбородок, не давая отвернуться.
- Да, мне нужен страж, и я не буду здесь что-либо отрицать или оправдываться. Я никогда не скрывал ни своих целей, ни амбиций. Возможно, мой план был не идеален, и многое не было учтено. Но на тебя мне не было плевать! И ни в какую жертву, ради своих целей, я не собирался тебя приносить! Да, возможно, путешествие и оказалось сложнее, чем я думал,- при этих словах я с негодованием зашипела, мечтая залепить ему пощечину. Изо всех сил, так чтобы руку отбить, но он держал меня настолько крепко, что даже дышать было затруднительно,- но я был уверен в твоей безопасности. Зов защищал тебя от людей, а я от всего остального! К сожалению, сейчас выяснилось, что не от всего. Да, в этом мой крупный просчет. Вот только не надо обвинять меня в том, что мне было плевать на то где ты, и что с тобой! Ты вообще ничего недолжна была узнать. Не знаю, как у тебя это получается, каким образом ты обнаруживаешь на себе заклятия...
- Да, как ты вообще мог со мной так поступить? -перебила я его словесный поток,- зачем надо было разыгрывать этот фарс? Ведь ты мог бы просто попросить меня об этом!
- Серьезно? Ты бы добровольно согласилась на такую авантюру?
- Ради тебя, да!- эти слова я выплюнула ему в лицо.
- Мне кажется, ты переоцениваешь свою преданность,- холодно возразил он.
-Да, что ты вообще знаешь о преданности?- взвилась я, опять переходя на крик,- удобно было держать меня под боком? Конечно, удобно! Пока моя способность слышать Зов была бесполезной, ты мне другое применение придумал. Все правильно, не пропадать же добру!
- Заткнись,- прорычал он.
- И не подумаю! Ты использовал меня все это время!
- Нет... то есть да, но...твою ж мать, как с тобой сложно говорить.
- Да, ты не мучайся, не говори. Вложи в мою дырявую наивную башку какую-нибудь блажь и отправь подальше, с глаз долой, чтобы нервы не мотала,- глумливо подсказала вариант действий.
Александр сердито меня встряхнул, так что зубы клацнули, вынуждая замолчать. Потом несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
- Оль, давай просто сядем и все спокойно обсудим,- наконец миролюбиво произнес он, хотя было видно, что еле сдерживается,- я тебе попробую объяснить всю ситуацию со своей точки зрения.
- Катись ты подальше со своими объяснениями! Они мне не нужны! Потому что это будут просто очередные, ничего незначащие слова. Знаешь, что имеет значение? Поступки, Саша, только поступки! У тебя они красноречивее самых искусных речей!
Самое смешное в этой ситуации, что я молилась, чтобы в его глазах появилась хотя бы тень сожаления, раскаяния в своем поступке. Чтоб он просто сказал "прости". И ведь бы простила, не смотря на пульсирующую боль внутри, не смотря на горькое разочарование. Пережила бы, переревела, проглотила бы свою обиду и простила. Как всегда.
Вот только он не сожалел, не раскаивался. Он был убежден в правоте своих действий, как всегда, а слова "прости", похоже, вообще не существовало в его словарном запасе. Оно было безжалостно выкинуто, за ненадобностью.
-Отпусти меня,- я попыталась его оттолкнуть, но это все равно, что со стеной бороться,- убери от меня свои руки! Ты мне противен!
Взгляд льдистых глаз потемнел, а на скулах заходили желваки, но он по-прежнему удерживал меня, не давая отстраниться.
- Мне противны твои прикосновения, твое присутствие в моей комнате!- прошипела я, тяжело дыша,- отпусти меня и больше никогда, ни при каких условиях, не смей дотрагиваться!
- Я сейчас уезжаю,- наконец произнес он, сквозь стиснутые зубы, отпустив меня так резко, что я пошатнулась и еле удержалась на ногах,- мне надо переправить Стража в ваш мир. Надеюсь, к тому времени как я вернусь, ты успокоишься, и мы сумеем нормально поговорить!
Александр порывисто развернулся, и быстрым шагом направился к выходу, словно боясь передумать и наговорить чего-то лишнего. У самых дверей, он все-таки притормозил, и, не оборачиваясь, бросил мне:
- Постараюсь вернуться побыстрее.
- Можешь не торопиться,- уже со слезами в голосе крикнула ему вслед,- мне теперь плевать!
Хромов на миг замер, а потом покинул мою комнату, хлопнув дверью так, что дребезжание оконных стекол еще долго висело в воздухе.
Дальше все окончательно пошло под откос. Стремительно и неудержимо срываясь в бездонную пропасть.
Александра не было почти неделю. За это время я не только не успокоилась, но старательно разжигала в себе яростное пламя. Всплыли все прошлые обиды. Они накладывались одна на другую, сплетались воедино, образуя гремучую смесь, заставляющую просыпаться по ночам в холодном поту, с криком рвущимся, казалось из самой души.
После возвращения Хромов действительно пытался со мной поговорить, но все его попытки с треском проваливались, натыкаясь на стену, которую я с упоением воздвигала между нами. Я не слышала и не слушала его, превратившись в мелкую, злобную истеричную хамку. Я игнорировала его, скандалила с ним, откровенно нарываясь, скрывалась в своей комнате, устраивая забастовки или наплевав на все запреты уходила в город, одна, раз за разом испытывая его терпение и доводя до бешенства. И он тоже срывался, бросал мне обидные слова, а я с каким-то упоением, в очередной раз доказывала себе, что он сволочь, испытывая от осознания своей правоты ненормальное удовлетворение.
И Александр, привыкший к тому, что его слово-это закон, отступил, отказался от попыток спокойно поговорить, вновь став тем самым Хромовым, которого я ненавидела. Надменным, холодным, жестоким.
Те отношения, которые сложились между нами после его возвращения, можно было охарактеризовать, как холодную войну. Не было больше совместных завтраков, обедов ужинов. Ничего не было. Мы даже в одном помещении не могли находиться, разбегаясь в разные стороны. Вернее убегала всегда я, а он, с невозмутимым видом, продолжал заниматься своими делами.
Первой забила тревогу Виктория. Трезво оценив ситуацию, она пыталась урезонить меня, достучаться до Саши, но бессильно опускала руки, раз за разом натыкаясь на ледяную стену отчуждения с его стороны, и огненный смерч с моей.
Подруга пыталась донести до меня, что я играю в опасные игры. Саша не тот человек, с которым можно безнаказанно себя так вести. Но что мне ее слова? Все мимо ушей. И снова скандалы и стычки с ним, вспыхивающие не смотря на то, что мы уже практически не виделись. Стоило нам только оказаться в одной комнате, как проскакивала искра, неизменно приводившая к взрыву пороховой бочки. Если честно, то пару раз мне показалось, что Саша готов прибить меня, развеять по ветру, как надоедливую муху. Не знаю, как, но он все-таки сдерживался, сжимал кулаки и молча, не оборачиваясь, уходил, оставляя меня полыхать от злости.
Между нами теперь пролегала такая пропасть, что великий каньон по сравнению с ней казался убогой колдобиной на грунтовой дороге, оставленной покосившейся от времени, скрипучей телегой. В этот сложный период, для меня существовала только одна мечта. Вернуться домой и забыть, все, произошедшее со мной, как страшный сон.
