Долгая дорога. Зов Вора (СИ) - Дюжева Маргарита. Страница 23

Вывела Васятку из ворот и пошла проверять почтовый ящик. Газеты, пара квитанций, ненужная реклама и ... большой календарь с фотографией любимой лошадки. Я даже замерла, словно громом пораженная. Хочу! Хочу! Хочу! Хочу, чтобы он был моим! Аж, в глазах потемнело от практически непреодолимого желания обладать этот статуэткой.

Раздраженно мотнула головой, пытаясь избавиться от наваждения. Я же не совсем идиотка чтобы музей грабить...

Через полчаса я уже стояла напротив вожделенного экспоната и с видом умалишенного опять пускала слюни на паркет. Боже, как он прекрасен, совершенен, умопомрачителен, идеален, восхитителен и..и...и...прекрасен, и совершенен. Повторяюсь.

Три дня. Всего три дня и он уедет, а я останусь тут, без него. А-а-а, с ума сойду! Чем дольше я рядом с ним стояла, тем больше хотелось разбить стекло витрины, вытащить его, прижать к груди и утащить в свою берлогу.

В какой то миг я поймала себя на том, что рассматриваю окружающее пространство, продумывая пути отступления. С трудом одернула себя и заставила пройтись к другим экспонатам. Кроме меня в музее в столь ранний час было лишь несколько человек. Мужчина в сером, растянутом свитере. Судя по лохматой голове, всклокоченной бороденке и блаженным глазам - увлеченный художник, который целыми днями ваяет никому ненужные шедевры, а его бедная жена пашет на двух работах, чтобы семью прокормить. Семейная чета: мама, папа и девчонки близняшки, которые были больше заняты выспрашиванием мороженого и каруселей, чем культурным развитием. И самое главное тщедушная бабулька, с гордым бейджиком на груди, гласящим, что перед нами грозный охранник по имени Василькова Зинаида Степановна. Суровый сторож сидел на стульчике, ровным счетом не обращая ни на кого внимания. Ее голова, покрытая пушистым облачком белых волос, склонилась над вязаньем. Бабулечка творила что-то пестрое и объемное, наверное, свитер для внуков.

Да, с охраной здесь не очень. Я скользнула привычным взглядом по стенам, в поисках камер. Всего нашла пять. Может быть и больше. Надо бы уточнить.

Стоп. Зачем уточнять? Я же не собираюсь ничего красть отсюда... или собираюсь?! Нет, нет, нет и еще раз нет! Я мысленно прикрикнула на себя. Потом мой взгляд опять наткнулся на коня.

Твою ж мать, отрешенно подумала я, а ноги сами понесли меня к служебным помещениям. Нашла комнату с надписью охрана и ввалилась внутрь без стука. Так и есть, в комнате стоял пульт видео-наблюдения. Наметанным взглядом выхватила, что на экране 25 изображений, 6 из них с уличных камер.

За пультом сидел дедан, под стать охраннице из зала. Верно, зарплата тут копеечная, раз идут работать только пенсионеры.

-Извините,- смущенно пробубнила я,- туалет ищу.

Дедан на меня неприветливо посмотрел, и я с видом, преисполненным самым искреннем раскаянием ретировалась, для того чтобы в самом деле посетить туалетную комнату.

Здесь стояла такая же тишина, как и во всем музее.  Ремонт сохранился еще с советских времен- белая квадратная плитка, посеревшая и потрескавшаяся от времени, две кабинки разделенные картонными перегородками и раковина с желтыми подтеками. Красота. Ладно, что прицепилась, данная комната не входит в музейную экспозицию, и так сойдет. Я подошла к раковине, открыла холодную воду и несколько раз плеснула себе в лицо. Так, спокойствие, только спокойствие.

По телу пробежала мелкая дрожь, и засосало под ложечкой, а по коже пробежался табун огромных мурашек.

Всего 25 камер, пять из них на втором этаже в залах, шесть на улице. Итого одиннадцать, надо выяснить, где остальные. В коридорах скорее всего, на складе может быть...

 Ы-ы-ы. О чем я думаю? Какие к чертовой бабушке камеры? Я что серьезно собираюсь украсть лошадку? Из музея?

Посмотрела на свое отражение в зеркале и чуть не отшатнулась, до того прекрасен был мой лик: по щекам разлился неровный, ярко-бордовый румянец, глаза горят лихорадочным блеском, губы искусаны в момент тяжких сомнений.

Как я сюда проникну?

Стоп.

Как вынести отсюда статуэтку?

Стоп.

Как все это провернуть и не загреметь в тюрьму?

СТОП!

С трудом заставляю себя не думать о краже, умываюсь еще раз и пулей выскакиваю из туалета.

Надо бежать отсюда. Домой, а еще лучше в тайное убежище, пересидеть там эти три дня, пока коллекция не уедет, и вздохнуть спокойно. Нет, ну надо же что удумала! Коня ей в личное пользование подавай! Надо Вике о своих идеях поведать, она мигом мозги вправит, не стесняясь в выражениях.

Я быстро шла по коридору в сторону выхода... и мысленно подмечала, что по центру пол скрипит, значит двигаться надо вдоль стен, двери в помещения советские, белые с единственной замочной скважиной для замков сувальдного типа, камера одна, при входе на этаж.

А-а-а, да что ж такое?!

Решила еще разок подойти к лошадке, попрощаться (оценить степень защиты) и извиниться, что не суждено нам быть вместе (пока что).

Залетев в заветный зал, я почувствовала, как земля уходит из под ног, а из легких, словно ударом, вышибло весь воздух. Рядом с конем стоял Хромов, собственной персоной. В кроссовках, голубых джинсах и бежевой футболке с короткими рукавами. Совсем не похожий на обычного Хромова в деловых костюмах. Вот смотришь на него сейчас, и кажется обычный парень, а не богатый засранец. Спортивный стиль шел ему изумительно, футболка облепила широкие плечи как вторая кожа, узкие джинсы подчеркивали длинные, мускулистые ноги, и руки у него такие, что слюнки текут.

 Ах, ты ж блин, да что за мысли сегодня в моей дурацкой голове? Я замерла и начала пятиться назад, надеясь, что смогу улизнуть, и он меня не заметит. У меня и так внутри творилось не пойми что, его еще не хватает для полной радости..

На цыпочках направилась к дверям, и уже совсем было выбралась из зала, как услышала спокойный голос

- Тоже очень рад видеть тебя.

 Мысленно застонав и проклиная себя за невезучесть, натянула на лицо дежурную улыбку и повернулась к своему несчастью.

Саша стоял, засунув руки в карманы джинсов и немного склонив голову, смотрел на меня.

- Привет,- пробубнила я, пытаясь скрыть волнение.

И без того неспокойное сердце еще сильнее заметалось в груди, дыхание стало частым и глубоким.

Лаврова, держи себя в руках! Со стороны можно подумать, что ты находишься в крайней стадии отнюдь не детского возбуждения. Уж, Хромов со своим самомнением точно придет именно к такому выводу.

Встреча с ним без успокоительных пилюль оказалась еще сложнее, чем я предполагала. Хотелось наорать на него, разреветься, броситься на шею, съездить по холеной морде, умолять остаться со мной.

Меня обуревал целый скоп эмоция, а он все так же стоял, засунув руки в карманы, и смотрел на меня. Мне приходилось прикладывать массу усилий, что бы не рассматривать его фигуру жадными глазами. Что уж отрицать, хорош гад до безобразия. И ведь знает об этом, зараза.

Тут мой загнанный взгляд упал на бронзовую статуэтку, и в ушах зашумело, еле удержала жалобный всхлип. Внезапно захотелось наброситься на Хромова, впиться в его губы поцелуем, а потом разбить стекло, схватить этот несчастный, но столь вожделенный кусок металла, и с криком умалишенного носорога убежать. С трудом смогла перебороть нелепый порыв, судорожно сглотнула и попыталась успокоить дыхание.

И лошадка, и Хромов. Это уже слишком для меня одной маленькой. Вот они оба рядом, наблюдают за моими душевными терзаниями. Ладно, конь, сверкает в мою сторону своим рубиновым глазом, а Александр-то что так на меня уставился, словно первый раз видит.

Меня охватила крупная дрожь, и я с ужасом поняла, что не могу ее сдержать. Тряслись коленки, руки, да и вообще все тело.

Я отвлеклась на внутренний самоанализ и не заметила, как Саша подошел практически вплотную ко мне. Заметив это, вздрогнула и непроизвольно отшатнулась.

Он стоял совсем близко и напряженно всматривался в мое лицо. Что он там хотел найти? Или настолько хреново выгляжу, что смотрит и думает, как вообще мог со мной иметь что-то общее? Нервный смешок удержать не удалось.