О чем поет твое сердце? (СИ) - Лакина Ирина. Страница 1
Ирина Лакина
О чем поет твое сердце?
– Черт, черт, черт…., - бормотала Тая, застирывая ледяной водой огромное пятно от томатного сока на бирюзовой юбке своего единственного парадно-выходного платья.
– Да не переживай ты так! – Рука Арины потянулась к огрызку мыла в лужице воды на раковине в женском туалете Самарского госуниверситета. – Дай мне, а то ты от злости дырку протрешь, ткань тонкая и нежная, а ты ее так мочалишь!
– Уфф…, - обреченно выдохнула девушка.– Инесса теперь точно не даст мне покоя. Весь вечер будет подтрунивать и острить.
Слезы обиды подкатили к горлу. И надо же было разлить этот чертов сок на единственное нарядное платье в день защиты диплома? И так все сокурсники подшучивают над ее гардеробом, а теперь и вовсе, позора не оберешься. А ведь это же самое платье придется надеть еще как минимум один раз - выпускной через неделю.
Тая зажмурилась, чувствуя, как по щеке покатилась слезинка. Сердце сжималось и щемило, хотелось просто развернуться и убежать подальше, и больше никогда не видеть надменных лиц одногруппников, не слышать смешков за спиной, не переступать порога здания, в котором пришлось пережить столько унижений.
– Ну вот! – Обнадеживающе выдала Арина, единственная девушка в группе, имевшая смелость открыто дружить с дочерью наждачника с подшипникового завода. – Почти не видно. Если не присматриваться, можно подумать, что это такой орнамент.
– Да уж, орнамент, - Тая смахнула с лица предательницу-слезинку и посмотрела на платье – ужас! Тихий ужас. – Ладно, идем. Мне не привыкать. Что плохого, в конце концов, может случиться? Чего я еще не видела? Ну, освистают, забросают бумажками. В крайнем случае, Инесса отвесит пару своих едких шуточек. Главное, что никто не умер.
Она улыбнулась подруге сквозь раздирающую ее изнутри обиду и боль, и смело вышла в коридор. Израненная, растоптанная за годы учебы в пыль гордость, зудела внутри, стучала своими маленькими обессилевшими кулачками о стенки грудной клетки, требуя выпустить ее наружу, охрипшим голосом кричала «за что?» и просила справедливости, жалобно подвывая. Но Тая знала, что справедливость если и есть, то где-то на совсем другой планете.
В самом конце длинного университетского коридора, из-за приоткрытой двери аудитории доносился веселый смех, болтовня и звуки музыки. Скорее всего Артем Замятин опять притащил колонку для своего айфона и включил попсовое радио. Тая стиснула зубы, расправила складки на юбке безнадежно испорченного платья, и с гордо поднятой головой вошла внутрь.
– А вот и наша королева бензоколонки! – Аккомпанементом этого выпада от Инессы в аудитории раздался дружный гогот. – Золушка испортила единственное платье от крестной? – Не унималась красотка, поигрывая черными, как смоль, локонами.
– Тебе какое дело? – Огрызнулась Тая.
– Да вот думаю, куда бы сплавить свое старое тряпье…, - задумчиво произнесла девушка, – хотела отдать в центр помощи беженцам, да вижу – тебе нужнее. Ты какого дизайнера предпочитаешь? Цигаль или Чапурина? А, может быть, "Valentino"? Ты только скажи – водитель вечером привезет тебе.
В аудитории вновь раздался хохот. Громче всех заливался Артем, в которого Тая имела неосторожность влюбиться еще на первом курсе. Маленькая наивная дурочка – писала ему анонимные записки и подкидывала в сумку.
И однажды случилось «чудо» - на своем столе она нашла неровный огрызок бумаги, на котором корявым почерком было написано место встречи и время. Не помня себя от счастья, она летела на то свидание, полная надежд и чаяний.
Но в тот вечер ее ждало разочарование. Решившие подшутить над ней одногруппники во главе с Артемом, отправили на встречу толстяка Бориса из параллельной группы, который проблеял что-то невнятное и вручил ей выдранный с корнем куст полыни. Тая еще долго вспоминала его красное, как у рака, лицо, вспотевшие подмышки и удивительную скорость, с которой лже-жених ретировался с места встречи, в то время, как из-за соседних, ровно подстриженных кустов раздавались щелчки затворов фотоаппаратов.
Фотографии с убегающим Борисом и Таей с кустом полыни в руках еще неделю висели на доске объявлений возле гардероба.
– Не стоит тебе так обо мне беспокоиться. К чему такие растраты? Еще папенька не одобрит, в стране кризис, а ты разбрасываешься крупными суммами денег. - Тая со снисхождением посмотрела на обидчицу и вызывающе улыбнулась ей. А затем прошла к последнему столу в ряду и села у окна.
– Все записывают? – Раздался смешливый голос Артема. – Будущий министр экономики говорит. Когда у нас еще такой шанс будет?
И вновь аудитория залилась звонким смехом. Тая постаралась отвлечься от происходящего и прислушалась к музыке, доносившейся из колонки Артема. Популярный исполнитель тянул свой последний хит:
Макс Соловьев – всплыло в памяти имя артиста и его образ. Смазливый красавчик с «педиковатой» прической – именно так выразился вчера отец, случайно включив музыкальный канал, по которому в этот момент как раз показывали клип Соловьева. Тая была не согласна с отцом. Макс ей нравился – высокий, спортивный, с горой мускул и идеальным прессом, который он периодически демонстрировал фанатам в клипах и на концертах, с модной стрижкой и торчащей вперед челкой, он вовсе не казался парнем не той ориентации. Голос Макса вызывал мурашки – ни одной фальшивой ноты. А вот о его характере ходили недобрые слухи – высокомерен, груб, конфликтует с коллегами по цеху и журналистами, может и послать в Одессу за помидорами…. Хотя, мало ли, что у человека в жизни происходит? Тая машинально махнула рукой рядом с виском, словно прогоняя назойливую муху. Мечты о таком красавце если куда и приведут – то только к психиатру.
– Что здесь происходит? – Металлический голос Маргариты Наумовны, профессора с кафедры международного маркетинга и исследований рынка, прервал ее романтические размышления.
В аудитории мгновенно воцарилась тишина. Все расселись по своим местам и навострили уши.
Эффектная, строго одетая женщина лет пятидесяти пяти с неизменным пучком каштановых волос на голове, поправила на переносице очки и подошла к старенькой кафедре, звучно опустив на нее тяжелую папку с дипломными работами.
– Вынуждена вас огорчить, - она сняла очки и окинула присутствующих тяжелым взглядом, – после оглашения результатов веселиться продолжат не все.
Профессор замолчала, словно нарочно растягивая нервную паузу.
– Итак, - она опустила глаза, – Белова Таисия, Качалова Арина – отлично, Замятин Артем– удовлетворительно, Штеллер Инесса – неуд. Остальные - хорошо.
Тая едва не рассмеялась в голос, прикрыв от удивления рот рукой. Вот она – вселенская справедливость. Существует и даже работает. Это же надо – дочка проректора провалила защиту диплома!
Девушка повернулась вполоборота и аккуратно, стараясь остаться незамеченной, бросила на ошарашенную обидчицу косой взгляд.
Красотка была бледнее мела. На ее лбу у линии роста волос выступил пот, челюсть отвисла. Она с остервенением наматывала на указательный палец локон.
– Как такое возможно? – Взвизгнула, наконец, Инесса. – Работа согласована с научным руководителем, получила отличный отзыв от рецензента и признана одной из лучших среди работ со всего курса!
Ее голос дрожал. Она напоминала напуганную, и от того громко тявкующую болонку.