Ученики, учителя (СИ) - Коллектив авторов. Страница 19

— Нет, останься, — сказал Маклауд радостно, — Дуги, ты ведь не откажешься пообедать с нами сегодня?

Дуглас приподнял бровь.

— А ты будешь мокрым или сухим?

Дункан хлопнул его по плечу.

— Сухим. Так придешь?

— Только если это не помешает тебе как следует напоить моего друга Митера.

— Конечно нет, это позже. Что у нас сегодня, Адам?

— Фестиваль «Встреча старых друзей»? — спросил Митос.

— … после того, как ты отослал меня прочь, я путешествовал, нашел пару хороших учителей. Заработал немного денег. Так ни разу и не женился. Познавал правила Игры.

— Странно, что наши пути ни разу не пересеклись.

— Вероятно потому, что я избегал встреч с себе подобными. Мне не надо было совсем разрывать с тобой связь. Я бы не исчез так, если бы… А, все пустое! Мак, это был пир, достойный возвращения блудного сына. А, вино! — Дуглас причмокнул губами и поцеловал пальцы, — м-м-м, мagnifique!

— Я смотрю, ты приобрел лоск, — засмеялся Маклауд, — и не даешь клинку заржаветь, а?

— О, эти старые шрамы все еще привлекают дам, или что ты имел ввиду? Дай-ка я это отнесу. Кто нынче твой соперник в шахматах, Дункан? — он кивнул в сторону шахматной доски на столике. — Вы, Пирсон?

— Мне больше по душе покер, — ответил Митос. — Но у меня правило — никогда не обыгрывать старших. Играете в шахматы?

— Лучше, чем раньше. Мак разносил меня в пух и прах. Мак, ничего, если мы наметим ответный визит на четверг?

— Посмотрим. Неужели, ты научился готовить?

— Так говорят. Адам? — Дуглас снова попытался вовлечь Митоса в разговор, — вы можете быть нашим судьей. Конечно, если у вас нет других планов.

— Может быть в другой раз. Я лучше пойду на палубу, подышу свежим воздухом.

— Твой друг очень осторожен, — заметил Дуглас, смотря ему в след, — для молодого бессмертного.

— Я бы сказал, он немного параноик.

— Я выйду на секунду?

Оставшись один, Дункан какое-то время задумчиво смотрел на дверь, потом начал мыть тарелки. Примерно через пять минут Митос вернулся, засунув руки в карманы и опустив голову. Первым делом взяв из холодильника пиво, он устроился с бутылкой на диване.

— А ну, встань и начинай вытирать, лентяй, — Маклауд швырнул в него полотенцем. — Где Дуги?

— Он ушел.

— А что ты? Разве ты не собирался готовить то блюдо из фазана, о котором говорил весь вечер?

— Что-то не хочется. Пожалуй, пора становиться современным. Да и достать фазаньи мозги в Париже в этом веке чертовски трудно.

— Фазаньи мозги?

Не ответив, Митос поднялся, подошел к шахматной доске и остановился, рассеяно глядя вниз. Взял фигуру, сделал ход вперед, потом назад.

— И ты не играешь в покер, — сказал Мак. — Зачем ты ему соврал?

— Я играю в покер с наблюдателями. Каждую неделю. Спроси у Джо.

— И выигрываешь?

— Нет. Когда играешь, позволяй другим выигрывать, тогда у тебя всегда будут друзья в песочнице.

— Значит, Дуглас тебе не понравился. Что ж, хорошо, постараюсь держать его от тебя подальше.

— Мак, ты чересчур меня опекаешь.

— Я привык защищать тех, кого люблю, — ответил Маклауд просто.

— О, прекрасный, благородный рыцарь.

— Ну да, сэр Ланцелот, — закатил глаза Дункан. Он подтащил Митоса к раковине и вручил тарелку.

— А ты, наверное, считаешь себя Мордредом? Ты не прав.

— Это ты сказал, а не я. И лучше, побереги голову, Артур.

Акт второй

Маклауд тренировался на палубе своей баржи. Он повторял приемы арнис — филиппинского боевого искусства, чье название произошло от испанского arnis de mano — защита рукой. В арнис существовало несколько разделов: рукопашный бой, бой на палках, на деревянных ножах или на мечах. В данный момент Маклауд освежал в памяти соло бастон — упражнения с одиночной палкой. Ему всегда нравилась эта техника из-за упора на стратегию. А в последнее время еще и тем, что она не предполагала использование заостренного оружия. К тому же тренировка помогала ему сосредоточиться на своих мыслях.

Одни бессмертные проводят жизнь в одиночестве и никогда не женятся. Другие, как Коннор, испытывают потребность в любви «до гроба», присущую смертным. Такие женятся один раз и, потеряв, оплакивают всю жизнь. Третьи обходятся двумя-тремя женами. Некоторые, как Фитцкерн, не пропускают ни одной юбки. Кто-то охотится, кто-то прячется, кто-то сохраняет верность партнеру в течение веков, кто-то до конца своих дней. У кого-то много знакомых бессмертных, но ни одного близкого друга. И даже бессмертные возлюбленные — лишь гости в их жизни, которым никогда до конца не доверяют. Кто-то ищет себе соратника по оружию, женится шестьдесят восемь раз и временами нуждается в компании, как в наркотике.

Маклауд выполнял воображаемые обводы, блоки и парирования, используя палку и обе руки. Он научился этой технике в Сан-Франциско, у чернокожего филиппинского матроса, который сбежал с корабля, захваченный золотой лихорадкой. Уроками он зарабатывал деньги на новые участки, лотки для промывки песка и другое оборудование. Это было беспокойное время для Маклауда: издание десятистраничной газеты о жизни старателей, Аманда, днем, просаживающая в казино деньги и приходившая каждую ночь в его постель, изучение этого нового боевого искусства в свободное время. Поединки чуть ли не каждую неделю. Тогда он и подумать не мог, что дисциплина, не включающая в себя владение мечом, когда-нибудь ему понадобится. Но привычка учиться уже стала для него своего рода навязчивой идеей. Маклауд верил, что бессмертный, потерявший способность расти и тянуться к новому, скоро выходит из Игры. Что он делает со своей жизнью? Убийства и насилие, ничего не значащие эпизодические встречи с Амандой, глубокая любовь к смертным женщинам, недолгое счастье с ними, как редкие вспышки солнечного света, пробивающегося сквозь тучи, — так ли все это важно? Он должен был создать плеяду учеников. Как Дарий, как Ребекка. Он бессмысленно тратит свою жизнь.

Отвлечься от мыслей заставило приближение другого бессмертного.

Дуглас остановился внизу у трапа, ожидая приглашения, и, получив, поднялся на борт. Его волосы блестели на солнце, лицо покрывал румянец. Сняв пальто, он вопросительно взглянул на Маклауда и поднял вторую палку. Они встали в стойки. В полном молчании прошло почти десять минут. В конце концов, оба приятно уставшие, они поклонились друг другу и отступили назад, опуская палки.

— А… хорошо — вижу, ты не заржавел! — Дуглас нагнулся, упершись руками в колени, и перевел дыхание. — Бог мой! Давно же я так не выкладывался. Я пришел за новой бутылкой твоего прекрасного вина.

— У меня была только одна, — Маклауд прикрыл глаза рукой от солнца и, прищурившись, внимательно осмотрел противоположный берег Сены.

— Ты заметил, что за нами наблюдают, — Дуглас отложил свою палку в сторону. — Как давно он там?

— Погоди, — Маклауд взял мобильный телефон, лежащий около люка, набрал номер и быстро сказал:

— Это Мак. Не приходи, Здесь соглядатай. — Он закрыл телефон. — Это не бессмертный.

— Возможно, детективное агентство. М-м-м… Следят за кем-то из нас.

— Вероятно.

— Может, разделимся и попытаемся выяснить, что им надо?

— Не стоит спешить, — Маклауд вытер лицо полотенцем, — мне нужен душ. Чаю?

— Ты испорчен влиянием таинственного Востока, — Дуглас последовал за ним внутрь баржи и стал смотреть, как Мак заваривает чай. — Знаешь, я никак не могу привыкнуть к переменам в тебе. Ты любил красивые вещи, лучшие вина, оружие, произведения искусства… Что случилось? — он немного подождал и тихо спросил: — О ком ты думаешь?

— Его звали Ричи Райан. Мой ученик. Он погиб.

Глаза Дугласа расширились.

— Недавно? Да. Игра?

— Нет, это было убийство.

— Мне жаль. Тяжелые времена, да?

— Да.

— Мак, я… ты знаешь легенду об идеальном ученике?

— Нет.

— Говорят, — начал Дуглас, — что для каждого учителя есть один идеальный ученик. Ты можешь прожить столетия, так и не узнав его, другой учитель может найти его первым. Он может умереть молодым. Но если ты встретишь его, ты должен будешь отдать ему все. Даже свою энергию в конце. И это единственно правильно, потому что он тебе больше, чем сын, и, таким образом вся твоя сила и знания перейдут к нему. В этом наше истинное бессмертие. Это даже лучше, чем выиграть Приз. — Он улыбнулся. — Я всегда хотел, чтобы ты гордился мной.