Кошак (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич. Страница 52

Когда мы всё же поднялись с матов, от канатов отделилась фигура Милены. В последнее время моя девочка остепенилась, больше не была такой оторвой, как в самом начале нашего променада по Республике. Должно быть, сказывалась её беременность. Или просто здравый смысл проснулся и застлал, наконец, необузданную натуру бешеной брюнетки?.. Так или иначе, но здесь и сейчас девочка опять стала той прежней, беспардонной и отвязной Миленой, которую я знал ещё по Сектору внешников.

— Ну что могу сказать, рыжая?.. Один-один. По рукопашке — минус, по постели — плюс.

Слова Старшей остальная столпившаяся у канатов стая встретила фырканьем и смешками. Эйди даже засвистела, чем спровоцировала новые фырканья. Естественно, рыжая решила отыграться: всё же победить по постели — совсем не то же, что проиграть в бою. По крайней мере, не для валькирии. Вот мы и оказались снова друг напротив друга, и на этот раз нам предстоял бой на боевых имплантах…

Когти Лайны сновали, как лопасти в какой-нибудь промышленной мясорубке. И хотя я многому научился за эти без малого полгода, противостоять ей было сложно. Пожалуй, это поле боя должно было остаться за ней. Был только один шанс — подловить, обхитрить. Конечно, все кошки прекрасно уяснили для себя мой и её уровень, и ни у кого не оставалось иллюзий, но в бою всегда есть место случаю. Или военной хитрости. А уж если бой идёт между мужчиной и женщиной, что вообще противоестественно по своей сути… Нет, не так природа видела для себя взаимоотношение полов! Не для того готовила мужчину и женщину, чтобы они при встрече… начинали махать когтями!

Но кошка увлеклась. Закусила удила. Грозные выпады когтистых ладоней следовали один за другим, на самых разных уровнях, под самыми разными углами. Серьёзное, заострившееся женское личико не сулило мне ничего хорошего. Валькирия уже продумала длину и ширину ленточек, на которые порежет меня в самое ближайшее время. Тогда я совершил бросок — резкий, неожиданный. Сгруппировавшись, толкнул десантницу головой в живот, подхватил ладонями под колени, лишая равновесия, опрокидывая. Лопасти этого шенкователя плоти взвыли, вхолостую вспарывая воздух… И вот уже Лайна лежит на канатах, а я жадно целую её в губы. Когти ещё пару раз мелькнули, имитируя удары — но как-то вяло, несерьёзно. «Всё, готова!» — понял я, прерывая поцелуй. В самом деле, валькирия лежала на канатах и жарко дышала. Грудь её вздымалась, глаза горели нечеловеческим желанием. Она не мыслила больше о продолжении боя — все чаяния республиканки сейчас были о продолжении куда как более уместного для мужчины и женщины действа. Природа взяла верх, а я… всего лишь выступил проводником её первозданной воли.

— Попалась, рыжая… — проворковал я, чуть надавливая на проступившую на шее жилку когтями.

Лайна недоумённо скосила взгляд вниз, дёрнулась, но тут же затихла, смиряясь с неизбежным: её шея оказалась в клетке из моих боевых имплантов. Из такого захвата не вырваться, любое неосторожное движение приведёт к глубоким и фатальным порезам. Только на регенератор уповать и останется. Однако упрямая кошка и здесь меня удивила. Она чуть приподнялась, так что когти взрезали чувствительную кожицу на шее.

— И у тебя хватит духу распороть шейку своей кошке, Кошак? — она продолжала подниматься. Когти, в самом деле, всё глубже взрезали податливую плоть.

— Да… — выдавил я. — Я сам тебя в регенератор отнесу… Ни о чём не волнуйся, кошка…

Валькирия в последний раз дёрнулась в моих когтях и затихла, потеряв сознание: режущая кромка вспорола что-то существенное, судя по ощущениям — сонную артерию. Я же подхватил обмякшее тельце и бережно понёс его в регенераторную, провожаемый молчаливыми взглядами сестёр по стае…

…По возвращении меня встречали такие же молчаливые, вопрошающие взгляды. Казалось, в прошедшие десять минут кошки не сдвинулись с места, а их лица остались прежними, будто бы вырубленными из камня масками. Вещественное олицетворение недоверия резануло по нервам почище любых слов. Вперёд вышла Викера.

— Кошак, объяснись.

— Вик, я прекрасно понимаю, что она техничней меня. Рановато мне ещё показывать когти — только если для удара последнего шанса, для чего они и созданы. Думаю, Лай тоже всё поняла. Это было испытание. Готовы ли мы оба идти до конца.

— Запрещённый приём с поцелуем, Кошак. Я о нём.

— Всего лишь вернул ей долг, — пожатие плеч. — Она ведь меня не остановила, значит, приняла приглашение.

Валькирии загалдели. Обсуждали. Обменивались репликами. Фыркали. Меня же взяла под ручку Арья, с которой мы и отправились играться на татами… Где меня вскоре отыскала вернувшаяся из регенераторной Лай. Валькирия, не замедляясь, перемахнула канаты. Она шла, что тот терминатор, не обращая внимания ни на что, глядя лишь в одну точку — на меня. Поединок сам собой зачах, моя партнёрша уступила дорогу пребывающей в странном, сумеречном состоянии сестре. Ну а Лайна… Эта бестия просто прыгнула на меня, обхватила руками и ногами, и впилась глубоким, выпивающим поцелуем — и лишь сейчас прочие кошки вздохнули с облегчением.

— Признаю поражение, кошка, — прошептал ей в самое ушко, когда отдышался. — Просто хотел тебя прощупать.

— И как? Прощупал?

— Ты классная! Мы точно поладим.

— Меня не устраивает счёт, — недовольно бросила, между тем, девочка. — Женщина должна вести.

Кто бы сомневался! Конечно, Лайна не собиралась останавливаться на достигнутом. Ей обязательно нужно было доказать одному обнаглевшему котику, что он неправ. Что нельзя обижать бедную несчастную кошечку и… выигрывать у неё спарринг! Это неправильно, не по-республикански. Рукопашный бой мы уже прошли, когти тоже. Какая ещё дисциплина оставалась в запасе? Полигон. Кошкам не терпелось провести боевое слаживание в обновлённом составе стаи. Когда после долгой разлуки все сёстры наконец вместе; и даже один брат — что только усиливало потребность в «семейном» выходе. Поэтому мы незамедлительно направились на лужайку перед базой, где уже стоял «на парах» готовый к старту катер.

Глава 7. Когда у тебя все дома

Полигон… Где мне в очередной раз придётся примерять роль рядовой валькирии. Занятную всё же систему подготовки создали для меня матери-командиры… Вообще говоря, абсолютное большинство мечниц игнорировали внутристайные тактические игры. Они подключались лишь при отработке общего взаимодействия. Иными словами, будущим орденкам не улыбалось бегать с лучевым карабином по пересечённой местности, равно как и постоянно отрабатывать бой когтями, и уж тем более — проделывать всё это в броне. Им хватало стандартных двух недель, чтобы добиться со стаей нужного уровня взаимопонимания, ведь все необходимые боевые навыки им вбивали ещё в Ордене. Мечницы приходили в валькирии, уже будучи специалистами по полям и их правильному применению в составе стаи.

Да, встречались и уникумы, подобные погибшей на космической станции Ли. Но за всё время в валькириях мне таких видеть не доводилось. Мечницы имели свой собственный микромир, держались вместе, и вместе же отрабатывали свои специфические навыки. С кошками их сближали лишь совместные охоты в городах, да собственно боевые и учебные операции. Всё логично. Старый как мир конфликт гражданского и военного видения мира в действии.

Ещё на Земле мне приходилось сталкиваться с менталитетом военной касты. Типичный военный думает о гражданке с оттенком мистического ужаса: слишком уж она непонятна, слишком отличается от привычного армейского быта с кристально ясными целями и перспективами. На гражданке слишком много нагромождений неподконтрольного, что никак не удаётся втиснуть в привычные военному рамки распорядка и приказа. В своё время в Литании именно эта неспособность бывших военных устраиваться в гражданской жизни, при волчьем билете к работе в безопасности, обеспечила небывалый приток добровольцев в Сопротивление. Вышвырнутые из армии военные банально находили здесь новых командиров и понятные им жизненные перспективы.