Кошак (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич. Страница 64

Но неверно было бы утверждать, что только мечницы учились на наших совместных тренировках. Настоящий адепт восточных единоборств не должен костенеть в своём невежестве, он должен постоянно учиться, постоянно совершенствовать собственное мастерство. Только так достигается гармония с самим собой и миром. Самый же эффективный метод обучения — спарринг. В жизни часто случается так, что мастера может побить новичок. Сломанные карьеры в боксе или в среде боёв без правил на Земле — яркий тому пример. Даже матёрый лев, который на «ты» с дикой природой, однажды может потерять хватку и оказаться изгнанным из прайда своим более молодым соперником. Конечно, у бойцов, идущих путём самосовершенствования — то есть отнюдь не ради драки самой по себе — нет столь ярких крайностей. Через бой они познают себя, свои возможности, а уже через них открывают для себя окружающий мир. Но однажды ступивший на путь единоборств должен постоянно идти по нему, иначе путь перестаёт быть таковым. Часть моего тела — поля. Через поля я познавал мир высоких энергий. Спарринг давал взрывной рост возможностей, экстремальные условия, пограничные состояния — всё то, что помогает пониманию и личностному росту. Я просто физически не мог ограничиваться нашими с валькириями тренировками, мечницы были нужны мне, как воздух.

Сёстры по клинку были для меня и своего рода отдушиной, давали возможность вырваться из круговерти полигона и сексуального угара кошачьей стаи. Не то, чтобы орденки были такими уж праведницами… дай им волю, отдерут похлестче кошек… дело было в другом. Тяга к знаниям у них превалировала над устремлениями другого рода — в отличие от валькирий, которых мне почти нечему было научить. Разве что время от времени проскальзывающим нестандартным для республиканской школы боя решениям… Но то эпизодически, а тут — на регулярной основе. Мечницы хорошо понимали, что котов много, а вот столь специфических знаний и умений — кот наплакал. Поэтому ценили каждый наш урок, старались выжать из него максимум. Секс тоже будет — но лишь в конце, как приятное дополнение, как вишенка на торте.

Впрочем, сегодняшний урок обещал стать особым. Учебный спарринг был в самом разгаре, когда в Сферу буквально ворвалась новая республиканка. Учитывая, что Сфера в боевом режиме никого не пропускает, происходящее сразу меня заинтриговало. Дальше — больше. Едва незваная гостья оказалась на дуэльной площадке, она немедленно накинулась на… Рикки. Да так, как при мне никогда не поступала с сестрой по клинку ни одна орденка.

Девочка подловила изготовившуюся к атаке метиллию и, используя поля и руки, молниеносно заломала её. В пару секунд грозная воительница оказалась на коленях, с зажатой в болевом захвате шеей. Интересный приём. Интересный тем, что ладонь активной руки, выполнившей захват, не остановилась на достигнутом, а продолжила атаковать. С помощью несильно выпущенных когтей она плотно впилась в волосы поверженной мечницы и запрокинула той голову сильно назад. У бедолаги аж слёзы на глаза навернулись!

Наш учебный поединок тут же зачах. Я оказался возле незваной гостьи. Вгляделся в неё. Так и есть, это оказалась одна из девочек Лираны, то есть одна из той боевой группы, что работает здесь, на планете, в Представительстве Ордена. Звали мечницу Мурана, или попросту Мура. Никогда не замечал за ней столь импульсивных поступков… Не иначе, были какие-то веские причины, заставившие её поступить именно так. Но врываться в разгар тренировки, да ещё и вмешиваться в учебный спарринг — это прежде всего плюха учителю.

— Мурана, объяснись, — коротко бросил я, выпуская когти.

— Отойди, кот! — только сейчас, услышав напряжённый голос девочки, понял, насколько она на взводе. — Это дело тебя не касается!

— Ошибаешься, мечница, — тихо, вкрадчиво, проговорил я, подходя к орденкам вплотную. Когти уже выдвинулись на всю длину — как говорили валькирии, «встали на боевой взвод». — Ты врываешься к мастеру во время занятий. Начинаешь ломать ученицу. Мне плевать на ваши отношения вне тренировки, но на тренировке будь добра соблюдать церемониал.

Когтистая ладонь сомкнулась на шее ошалевшей от моей «наглости» республиканки.

— Это дело Ордена, кот! Не смей! — рыкнула та, даже не потрудившись ослабить захват.

— Отойди, Леон. Она в своём праве, — прохрипела страдалица в её руках.

— Она в своём праве вне тренировки.

— Хочешь церемониала?! — рыкнула вконец взбешённая гостья. — Хочешь участия в суде Ордена?!

— Леон! — натурально взмолилась Рикки. — Не надо! Всё слишком серьёзно! Прошу тебя… учитель!

На моё плечо легла невесомая ладонь Мины. Она не давила, лишь просила.

— Прошу, учитель. Будет только хуже.

— Объяснитесь, — коротко бросил я, отпуская мечницу из когтевого хвата.

Та проскрежетала зубами, но совладала с собой. Что вообще происходит? Что такого должно было произойти, чтобы настолько распалить обычно невозмутимую ариалу? Ветвь которой превосходит природной сдержанностью даже метиллий? Ведь последние флегматики, да и то в большей степени приобретённые, за счёт культа боевых искусств и развитой тренировками самодисциплины, тогда как ариалы — просто безэмоциональны от природы.

— Смотри, кошка, — прошипела тем временем Мура. — И ты смотри… мастер.

Последнее слово она тоже прошипела, но в нём невольно проскользнула уважительная нотка. Я не стал заострять, решил пока не делать поспешных выводов. Само обращение, произнесённое к тому же с уважительной интонацией — уже нереально много для мужчины, тем более в устах всесильной представительницы Ордена на планете.

В распахнувшейся перед нами голограмме ничто поначалу не предвещало грозы. Ну, щебечут две валькирии, одетые по форме. Мало ли?.. Вот только очень быстро невинный щебет перетёк в весьма однозначные, совсем не сестринские, поцелуи. Да они там натурально лизались, эти две кошки! Когда же прочь полетела одежда… Вот тут валькирии удивили, так удивили. Мне даже в голову не могло прийти, что они могут вот так… страстно… облизывать друг друга! Ну ничего себе, новости! И ведь девчонки были совершенно незнакомые. Не из наших, что ли?.. Ба! Они ещё и в горизонтальную плоскость перешли! Зазвучали стоны, крики, признания, мольбы… Сомнений быть не могло: две небезразличные друг другу республиканки на моих глазах занимались любовью!

— Что, и так можно?.. — ошеломлённо вопрошал я, совершенно растерявший весь свой гнев праведный.

— Смотри, смотри, мечница! Видишь?!. - опять зашлась гневом орденка. — Вот она — твоя работа! Чего молчишь?!.

— Мне… нечего сказать. Я не справилась, — вымученно выдавила Рикки. — Я не знаю, что делать… Я…

— Ты!.. Тебе дали два месяца. Два, кошка! Что мешало?

— Ей… Всё нипочём. Она звёздная, Мурана! Звёздная, понимаешь?!.

— Поэтому тебе и дали два месяца, — последние два слова ариала отчеканила по слогам. — Два. Грёбаных. Месяца!

— Мура, что происходит? Я правильно понимаю, что эти две валькирии… трахались друг с другом? Без мужчины? Без этих их установок с элементами виртуальной реальности и наведёнными эмообразами, которые они называют «вибраторы»? — я старался подбирать слова с максимальной тщательностью, чтобы не дай звёзды не разъярить Мурану ещё больше.

— Да, ты всё правильно понимаешь. Эта кошка драная… вот уже без малого год… обихаживает всех своих сестёр по стае и периодически получает желаемое. Я честно не понимаю, чем она думает при этом, — моя психологическая уловка сработала, мечница перешла на сравнительно спокойный тон. По крайней мере, внешне.

— Это так некрасиво? По-моему, очень даже… мило.

— Мило?! — рявкнула женщина, вмиг разъяряясь вновь. — Это грязно! Отвратительно! Республика дала им всё! Всё, понимаешь?!. Даже за охоту на чужих мальчиков в городах никто из гражданских не заявляет протестов. Знают: Орден неизменно на их стороне. А как же иначе? Валькирии! Элита! Жертвуют своими жизнями ради Экспансии! А тут… какая-то…

Дальнейший поток скабрезностей утонул во всхлипываниях заломанной метиллии. И плакала та отнюдь не из-за болезненного захвата — ей было на него плевать, — кошку взволновал собственный провал как воспитателя, как когтя Ордена в стае. Мне даже показалось, что и я осознал всю глубину вставшей перед метиллией проблемы. Как же я заблуждался! Закончив с потоком скабрезностей, республиканка отбросила от себя скулящую жертву. Встала. Расправила плечи. От неё повеяло силой, моя защитная пелена тревожно замерцала. Даже защитные системы Сферы, казалось, зашлись в тревожном гомоне энергетических высверк.