В Бездонном море тысяча ночей (СИ) - Соул Таня. Страница 23

Он снова кивнул.

– Всё в порядке, тело меняется и растёт.

Он подхватил её на руки отнёс назад на кровать.

– Лучше не вставать какое-то время, – сказал он. – Тебе принесут завтрак. Телу нужно набраться сил.

Убедившись, что с супругой не случилось ничего страшного, он позвал Мирми, а сам удалился в кабинет, где с раннего утра его ожидал Анарэн.

Верховный жрец поспешил в особняк Лунной четы, как только получил срочное послание от Аруога. С каждым днём Анарэну становилось всё тревожнее, а недавний визит Рагавурра обеспокоил его ещё больше.

Получить срочное послание из магиу Аруога в такой ранний час предвещало беду. Верховный жрец нервно покачивал ногой, сидя в просторном кресле и ожидая хозяина дома, который задержался уже на целый час.

Когда Аруог, наконец, заплыл в кабинет, что-то блеснуло на его коже небесно-голубым светом, и Верховный жрец встревоженно приподнялся из кресла.

– С ней всё хорошо. Но Вы правы, это Лунная пыль от Лазурного камня, – сказал Аруог.

Когда услышанное осело в сознании, жрец опустился назад в кресло, положил руки на колени и осторожно спросил: «Но зачем вам я? Я ничем не смогу помочь».

– Я хочу найти того, кто сделал это. Загляните в её Волю. Наносящий вред всегда оставляет следы. Она может назначить цену за содеянное, а Вы можете помочь ей найти нарушителя. Таковы законы Океана.

– Аруог, я могу помочь найти нарушителя закона, но что ты будешь делать, если у него окажется высокий пост?

– Перед Океаном все равны, – ответил Аруог.

Войдя в комнату Рриану, Анарэн заметил подаренную им фигурку Ариан, стоявшую на тумбе у кровати, и его губы дрогнули в лёгкой улыбке. Он осторожно разбудил девушку, осмотрел её и, убедившись, что тело пока справлялось с полученной Волей, твёрдо приложил руку к её лбу.

– Не двигайся, – сказал он.

Рриану застыла, а Верховный жрец принялся шептать какие-то слова на Оагин Эёл. Однако, речь его была совершенно непонятна присутствовавшим в комнате, ведь он использовал первозданный подводный язык, которым обычные Оиилэ не владели. Только жрецы, днями и порой ночами корпевшие над писаниями, могли использовать первозданную речь.

Голос Анарэна становился громче и грубее, и с каждым словом, срывавшимся с его губ, вода в комнате сотрясалась всё больше и больше, словно вторя шторму, бушевавшему на поверхности. Громкий голос жреца повторил древние слова в последний раз и резко затих. Он убрал руку со лба Рриану и сел на кровать, обдумывая что-то.

– Ли Вомаго Анарэн, сможете ли Вы найти его? – спросил Аруог.

Жрец отрицательно покачал головой.

– Закон не был нарушен, – сказал он.

– Этого не может быть! Он осыпал Лунную жену нашего племени пылью Лазурного камня. Разве это не значит, что он хотел навредить?! – закричал Аруог.

– Посмотри на свою жену, разве он навредил ей? – спросил жрец. – Она закончит обращение раньше срока. Это ли не подарок?

Он поднялся с кровати, отряхнул с плаща песчинки, принесённые штормом и поднятые со дна его заклинанием, и поклонился.

– Её Воля сильна, – сказал Верховный жрец перед уходом, – если она не может назначить цену, значит злого умысла не было. Да сбережёт вас милостивая Луна.

Жрец покинул дом, всё ещё размышляя о случившемся. Он не мог представить, чтобы кто-то использовал пыль Лазурного камня на Лунной жене и не имел дурных намерений. Хоть он и сказал это Аруогу, но сам до сих пор не мог в это поверить.

В городе сейчас была только одна лавка, где можно было найти Лазурные камни, он знал это наверняка, поскольку недавно оплыл все в поисках приобретённого им Лаур руог. Но хозяин этой безымянной лавки человек не самый сговорчивый. Приди Анарэн к нему с расспросами, тот всё равно ничего не рассказал бы о своих покупателях. Жрец неспешно проплылся по торговым улочкам, заплыл в Риа Ораил и отправился в библиотеку.

Тем временем в столовой особняка Главы племени его дочь Агаинэ завтракала с послом Скалистого города, то и дело бросая на него оценивающие взгляды.

– Не думали ли Вы о женитьбе, многоуважаемый посол? – обратилась она к нему игривым тоном.

Рагавурр прищурил глаза и расплылся в улыбке.

– Кто в моем возрасте не думал о женитьбе?

– Тогда Вам стоит присмотреться к девушкам нашего племени. У нас, знаете ли, много красавиц, – она придвинулась чуть ближе.

– И впрямь. Только красота далеко не единственная добродетель, – ответил он. – Я больше уважаю в девушках силу и статус.

Щёки Агаинэ немного зарделись, она придвинулась к нему ещё чуть ближе и почти коснулась его плеча своим.

– У нас не так много сильных и знатных незамужних девушек, и, полагаю, Вы уже знаете одну из них.

– О, прекрасная Агаинэ, я знаю каждую из них, – сказал он, беря её за руку. – Но больше всего мне приглянулась та, что свяжет меня с правящим в Улиан родом, – он почти поднёс её руку к губам, застыл с ней ненадолго и опустил назад на стол. Агаинэ зарделась ещё больше. – Вы, помнится, и сами когда-то хотели породниться с одним из его наследников, – добавил он как бы между прочим.

Агаинэ переменилась в лице. За всю жизнь она лишь раз думала о замужестве и супругом своим видела Аруога из рода Арагерра. Но у власти в племени Улиан сейчас был род Лаирэна, к которому принадлежали она и её отец.

– Что за глупости! Зачем Вам жена из рода Арагерра? – спросила она, тут же досадуя собственной прямолинейности. С Рагавурром не принято было так разговаривать.

Посол, игриво прищурившись, словно задумав какую-то шалость, наклонился к ней и ответил почти шёпотом: «Но Лунный наследник как раз из рода Арагерра. Разве не он вот-вот придёт к власти в племени Улиан? К выбору жены нужно подходить очень ответственно. Я слышал у Ривэирра, дядюшки Аруога, подрастает красавица дочь, такая же сильная и волевая, как и все Оиилэ из их рода. Чем не достойный выбор?»

Он рассмеялся и отодвинулся.

– Ну, что Вы, не печальтесь. Возможно, и для Вас там найдётся достойный супруг, – сказал он перед тем, как покинуть столовую.

Агаинэ швырнула вслед ему тарелку, как только он скрылся из виду.

– Мы ещё посмотрим, чей род останется у власти! – прошипела она.

В магиу Аруога Диана с интересом наблюдала, как Мирми аккуратно подрезала ей отросшие за ночь ногти. У основания ногтевой пластины виднелись небольшие плотные треугольники, которые через несколько дней непременно превратятся в когти.

Они целый день практиковали Оагин Эёл, и Диана порядком охрипла от упражнений, но у неё, наконец, стало получаться произносить некоторые слова. Первым она выучила имя супруга, его гортанные глубокие звуки напоминали ей бурлящий разгневанный океан.

– Аруог, – поприветствовала она его на Оагин Эёл, войдя в его покои вечером.

– Рриану, – ответил он, проводя рукой по её растрепавшимся за день волосам.

Он снял с её головы заколку и позволил локонам пуститься в несдержанный танец, потакая малейшему движению воды. Они смотрели друг другу в глаза. Он нежно коснулся её щеки, провёл пальцам вниз до шеи, задержался у ключицы и жадно взглянул на грудь, вздымавшуюся при каждом вздохе.

– В Ульян Гиугин достаточно красивых девушек, но прекраснее тебя я не встречал ни разу, – сказал он чуть слышно. – Обещай, что не оставишь меня, Рриану.

– Обещаю, – ответила она.

Ночь двадцать первая

Лунный свет, с трудом пробиваясь сквозь тучи, оставил Улиан Гиугин во мраке. Диана, ворочаясь в постели, почувствовала, что столь привычной фигуры Аруога больше не было рядом, место слева пустовало. Она открыла глаза, супруг сидел на краю кровати к ней спиной. Он казался таким далёким и холодным, словно вот-вот покинет её и больше никогда не вернётся.

Сердце в груди с силой ударилось о рёбра. Опять. И опять. Ей стало страшно его потерять. Страшила одна только мысль снова оказаться в одиночестве. Она приподнялась на кровати и протянула руку, касаясь его спины, такой холодной и неподвижной. Он никак не отреагировал. Она придвинулась и впервые в жизни обняла это, ставшее таким близким, мужское тело.