Ты моя, Эмилия (СИ) - Лис Алеся. Страница 19

В подсобке ставлю греться воду и принимаюсь готовить мазь для десен. У Сабрининого малыша только начали резаться зубки, и бедняжка целую ночь мучился и плакал. Помню, у Сени этот этап взросления прошел как-то спокойно и почти незаметно, хотя и у моей малышки бывало, приходилось использовать гель с анестетиком.

После Сабрины заходит Саймон с заказом на новую партию мази для суставов, за ним мистрис Грей за морской солью для ванночек, и так целый день до вечера.

Когда я закрываю аптеку и собираюсь уже идти домой, то меня накрывает уверенностью, что вот-вот и снова появится мой желтоглазый провожатый. Но, преодолев почти весь путь до дома, я его так и не встречаю, хотя порой мне все-таки кажется, что за мной наблюдают из темноты.

Дома меня уже ждут на ужин, и как только я себя привожу в порядок, начинается трапеза. За этот небольшой отрезок времени я уже довольно-таки основательно привыкла к таким вот семейным дружеским посиделкам, разговорам, обмену впечатлениями о том, как прошел день, даже если ничего особенного и не случилось.

Мы успеваем перекинуться только парочкой общих, ничего не значащих фраз, когда в двери дома кто-то настойчиво стучит. Стекло двери от ударов мелко дрожит, слегка звеня, словно предвещает некую беду, о которой не в силах поведать, лишь намекнуть таким вот нехитрым способом.

В столовую, в сопровождении Мари заходит Сэм, напарник бедного Дженсена.

─ Добрый вечер! ─ здоровается он, переминаясь с ноги на ногу.

─ Сэм, будешь ужинать? ─ приглашает тетушка, но парень отчаянно мотает головой. Выглядит он взволнованным. На его лице ни кровинки, а рука отчаянно стискивают рукоять не вытащенного из ножен короткого меча.

─ Нет. Времени мало. Я тут за вами мастер Амадеус, ─ мне кажется, что, после этих слов, Сэмюель бледнеет еще больше. ─ В Холеи совсем плохо. Наш отряд выходит на помощь. Просили привезти вас. Там очень много раненых. Их лекарь не справляется…

Эти слова невидимым знаменем повисают в воздухе. Амадеус от неожиданности шумно вдыхает через стиснутые зубы, а Мариэн застывает с широко открытыми глазами. Мы все без лишних уточнений понимаем, что ждет жителей Холея.

Дядюшка Мади откладывает столовые приборы и поднимается, чтобы собрать саквояж.

─ Дядюшка, я с Вами, ─ вскакиваю на ноги, но тут же замираю, остановленная движением его руки.

─ Нет Эми, это не место для девушек, ─ хмурит брови мужчина. ─ Ты никогда в таких условиях не работала. Да и нужно, чтоб кто-то завтра аптеку открыл.

По его взгляду понимаю, что спорить совершенно бесполезно, но видеть посеревшее от тревоги лицо Мари выше моих сил. Что же нас ждет?

Когда за ними закрывается входная дверь, столовую пыльным ватным одеялом накрывает тревожное молчание. Мы торопливо расправляемся с остатками ужина, хотя от волнения кусок в горло не лезет, и так же безмолвно принимаемся за привычные вечерние хлопоты.

Я купаю и укладываю Есению, которая тоже, чувствуя наше настроение, ведет себя как мышонок, тихо и незаметно. Мари убирает со стола и складывает грязную посуду на кухне, а остатки снеди в холодильный шкаф.

─ Мам, ─ уже с закрытыми веками и в полусне, хватает меня за руку дочка. ─ С дедулей все будет хорошо. Не волнуйся. Мне Химера сказал.

Поправляю одеяло, подоткнув его со всех сторон, и целую Сеню в лоб.

─ Ну, раз Химера сказал, ─ перевожу взгляд на синеглазого кота, скрутившегося клубочком тут же на постели Есении. ─ Значит так и будет.

Глажу уже заснувшую дочурку по светлым волосикам и выхожу из комнаты, плотно прикрыв дверь. Кошак, если захочет выйти, сам сможет открыть. И когда только научился?! Но о подобных талантах он нас оповестил сразу, легко отворив дверь в столовую и прямо у Мари из-под носа, умыкнув со стола огромный кусок ветчины.

Тетушка на кухне моет посуду и я, не долго думая, присоединяюсь к ней, принимаясь споласкивать тарелки в чистой воде и вытирать полотенцем.

─ Эми, ты… Ты не думай, что Мади хотел тебя обидеть, запретив ехать с собой и сказав, что там не место для женщин, ─ слегка замявшись, выдает Мариэн.

Я чуть не выпускаю из рук блюдо от удивления.

─ Тетушка, даже в мыслях не было. Как вы могли подумать такое?! ─ растерянно хлопаю глазами.

─ Просто, там очень опасно. Раны, кровь, грязь, умершие, больные… ─ ее руки дрожат, и женщина опускает хрупкую фарфоровую чашку обратно в раковину, опасаясь разбить. ─ Я не хочу вспоминать, но… Боюсь, нам снова грозит война…

─ Ну что вы?! Может, минует… Пара стычек и все, ─ закусываю губу и с надеждой смотрю на нее.

─ Нет, Эми, я это вот здесь чувствую, ─ она поворачивается ко мне и прикладывает ладонь к сердцу. ─ Не минует. Мы старые уже с Мади, долго прожили, а вы. За вас обидно, особенно за наше Солнышко маленькое. Не хотелось бы, чтоб Есения видела все те ужасы, что довелось нам.

─ Все будет хорошо, Мари, вот увидите, ─ обнимаю женщину за плечи. ─ Не думайте о плохом. С утра вернется дядюшка. Расскажет, что впечатлительный Сэм преувеличил картину, и снова вас будет сердить, тягая перед обедом печенье и обувая старые изношенные тапки, которые вы всякий раз выкидаете, а он забирает и носит опять, аргументируя это их несравненным удобством, ─ мне удается на секунду вызвать у тетушки слабую улыбку, и я продолжаю. ─ А еще мне Сеня сказала по секрету, что Химера ей обещал, что с дядюшкой Мади все будет хорошо…

Мари тихо всхлипывает у меня на груди, и я тоже чувствую, как на глаза наворачиваются слезы.

─ Все будет хорошо. Все будет хорошо, ─ едва слышно шепчу, поглаживая ее по спине, и даже некоторое время верю.

Дядя Мади не возвращается ни с утра, ни в обед, и только вечером от него приходит весточка, что все в порядке, угроза устранена и завтра к полудню наш отряд почти в полном составе будет в Колчестере.

Но в полдень они не появляются.

Глава 14

Когда я прибегаю домой на обед, застаю Мари в полной прострации, сидящей на диване в гостиной. Услышав стук входной двери, ее глаза загораются надеждой, но, увидев меня, снова тухнут. Мне безумно жалко видеть ее такой. Я тоже переживаю за дядюшку, но то, что чувствует Мариэн ни в какое сравнение не идет с моими тревогами. В моих силах только поддерживать ее и быть, сколько возможно рядом. Честно говоря, даже возникает мысль не открывать аптеку после обеда, чтобы не оставлять бедную женщину наедине с ее страхами. Те, кому нужна срочная помощь, и так знают где меня искать, а остальные и завтра могут прийти. Но пока я раздумываю над этим вариантом, в комнату просачивается сначала Химера, а за ним и Есения, у которой сегодня в школе отменили занятия. Дочка тихо подходит к нам и легко взбирается к Мари на колени, обхватывая ручками ее шею.

─ Бабушка Мари, не надо переживать, ─ целует она ее в бледные щеки и морщинистый лоб. ─ Дедушка уже в пути. Со стражниками. На них просто собачки больные напали, но ни кого не покусали.

Мариэн глубоко вдыхает воздух и, отмирая, прижимает к себе Сеню, зарывшись лицом в детские волосики. А дочка, высвободив одну ручку, гладит ее по голове.

─ Иди, мам, на работу, ─ поворачивается ко мне ребенок. ─ Мы справимся. А там ты будешь нужна черному дяде. Иди…

После этих слов у меня по спине пробегают мурашки, из глубины серебристо-серых глаз моей дочери на меня смотрит совсем взрослая девушка, моя Есения.

─ Ну же! Мама! Иди! ─ хмурит брови эта маленькая и одновременно большая девочка.

Тихо поднимаюсь со своего места, еще раз кинув взгляд на них и замечая, что под боком у тетушки пристроился мурчащий, как маленький трактор, кот.

Аптеку я открываю почти вовремя, опоздав всего на десять минут. Посетителей почти нет, и это позволяет немного подумать о своем. Больше всего меня сейчас волнует, что происходит с моей дочерью, и как со всем этим связан серый кошак. Ладно магия, ладно перышко летает, но это то, что сейчас было? Обычные детские фантазии? Не думаю. Интересно, и на этот раз ей все это Химера рассказал? Я бы с радостью у кого-нибудь проконсультировалась по подобному вопросу, даже у того самого мастера Оливера, но… Есть одно маленькое но… Вдруг такие способности только у пришельцев. Как потом выкручиваться?