Ты моя, Эмилия (СИ) - Лис Алеся. Страница 44

На этот раз никаких жетонов нам кидать не приходится, двери прекрасно работают и без этого. Первым шагает в проем Габриэль, за ним, поколебавшись, Мади, а потом Мари с корзиной, где сидит притихший Химера. Я подхватываю пританцовывающую от восторга Есению на руки и тоже ступаю к знакомому радужному мареву.

— Эми, — в последний момент меня перехватывает Дориан. Его взгляд останавливается на моих губах, и я чувствую, как они начинают покалывать и гореть. И зачем только напомнил?.. — Нам, когда все успокоится, нужно будет очень серьезно поговорить.

Меня так и подмывает спросить, о чем собственно собрался со мной разговаривать его светлость, но я в ответ только пожимаю плечами. Ему надо, пускай разговаривает.

Лично я собираюсь вообще о нем не вспоминать, когда, как он выразился, все закончится. Или, может, он надумал предложить мне стать его содержанкой? Ну уж нет, такое меня точно не устраивает.

На этот раз никакого ощущения головокружения и тошноты у меня не наблюдается. Еся так вообще, дай ей волю, бегала бы безостановочно туда-сюда, наслаждаясь перемещениями. Мади и Мари не впервой такие путешествия, и они, бесспорно, были в курсе чего ожидать. Эмоции Габриэля сложно прочитать, он с непроницаемым лицом сдержанно прощается с нами, как только появляется Дориан, и поспешно ретируется по своим делам. Мы же садимся в наемный экипаж и отправляемся в дом его светлости, ибо он сообщил, что собирается приютить всю нашу семью, как бы мы не упирались сему странному решению.

Даже не верится, что всего чуть больше недели назад я ехала по этим улицам, кажется, что это было очень и очень давно, словно в другой жизни.

Возле особняка нас никто не встречает, приезда не ждали, и слуги занимаются обычными повседневными делами. Хотя, когда мы переступаем порог дома, нас накрывает какая-то непонятная суета и неразбериха. Молоденькая горничная, сбегающая по ступеням, проносится мимо нас, словно ветер, даже не замечая столь живописную группу, застывшую в дверях.

Брови Дориана поднимаются в удивлении, а выражение лица становится таким изумленно-возмущенным, что я не удержавшись, прыскаю в кулак.

— Ого! — вместе с моим хихиканьем восклицает Сеня, — дядя черный Дориан, вы тут живете?

Ее восторженный возглас разносится эхом по пустынному холлу, наконец, привлекая внимание озабоченных слуг.

— Ваша светлость! — перед нами, словно из воздуха, возникает строгий дворецкий, который, надо отдать ему должное, даже и ухом не ведет, узрев на пороге горстку оборванцев во главе с собственным хозяином.

Дориан раздраженно машет рукой, призывая того замолчать и не начинать долгие расшаркивания. Видимо терпение у Колчестера закончилось еще минуту назад.

— Что здесь происходит, Карсон?

— Так… — на минуту замирает и даже слегка бледнее мужчина. — Его величество изволили пожаловать.

Величество? Ноги у меня как-то резко подкашиваются, Мари хватается за сердце, Амадеус сдавленно крякает.

— Мой… Дорогой… Младший братец! — на встречу нам, широко разведя руки, из дверей гостиной величественно выступает высокий плотный мужчина средних лет, одетый в простой, но очень качественный костюм из дорогой ткани. Увидев такого на улице, ни за что бы не догадалась, что это глава королевства, мне как-то всегда монархи представлялись разодетые в пух и прах, обвешанные драгоценностями и непременно с короной на макушке. А этот без короны, и перстень всего лишь один поблескивает на пальце. Он тут же заключает Колчестера в крепкие мужские объятья, а потом обводит хмурым взглядом нас.

— Дор, кто это с тобой?

Мы, наконец, отмираем и склоняемся в поклонах разной степени кривоватости и кособокости. После всех перипетий, которые нам довелось пережить, сделать изящные реверансы не получается ни у кого, кроме Сени, мне-то в брюках вообще приходится выплетать что-то среднее между книксеном и поклоном.

— Это, Дейм, мои гости, — ничуть не смущаясь, произносит герцог и представляет каждого из нас. Мы в ответ лепечем общепринятые слова приветствия венценосным особам. Не знаю как Биггсы, а у меня язык во рту еле шевелится и голос вообще от переживаний похож на писк придушенного комара. Я королей вживую не видела никогда. Да я даже президента нашего только по телику и лицезрела.

— Эмилия? — меряет меня заинтересованным взглядом его величество, вызывая непонятное чувство тревоги и настороженности. Он смотрит так оценивающе, так снисходительно, кривовато улыбаясь каким-то своим мыслям, что мне хочется передернуть плечами от отвращения. Появляется ощущение, что меня только что не просто раздели глазами, а и всю ощупали с головы до ног, повторно задержавшись в особо привлекательных местах. Дориан, несмотря на недавно проснувшуюся увлеченность мной, как женщиной, никогда себе не позволял такого.

— Одобряю, братишка! — хлопает монарх по плечу Колчестера. — А я-то уже переживал, что с тобой стряслось. Уехал, не сказал никому ни слова. А он, ты смотри, какую куколку себе отхватил. Я уже давно говорил, что тебе не мешало бы любовницу завести, а ты все работа, работа. У-у-у, хитрый жук!

На этих словах я вспыхиваю, как помидор и только могу, что от возмущения раскрывать и закрывать беззвучно рот, словно выброшенная на берег рыба.

Дориан раздраженно скидывает руку венценосного родственника со своего плеча и цедит сквозь зубы:

— Ты бы за словами следил получше, Дейм. Эми не любовница.

— А кто же тогда? Монашка? Сомнительно… Али ты подался в служители Всевышнего? — хмыкает в ответ его величество. — Нет? Ведь именно эта легкодоступная особа, по словам уважаемой леди Гортензии, тебя соблазнила, предлагая свое тело при каждом удобном случае, а потом ты с ней где-то пропадал несколько дней подряд… Об этом уже весь Ладен болтает, только вот имя твоей новой содержанки пока никому не известно, но это ненадолго, уверяю тебя. И теперь эта «немонашка» собирается тут жить…

— Ваша светлость, — наконец, нахожу в себе силы подать голос и тихо, так чтоб слышал лишь Колчестер, шепчу. — Нам действительно лучше на постоялом дворе остановится.

Ни на минуту не хочу оставаться тут, в компании этого… этого коронованного пошлого хама. Такое говорить обо мне. В присутствии моего ребенка, моих родных… Противно до тошноты. И стыдно… Словно меня в грязь окунули. Словно я и правда такая…

Герцог лишь на секунду поворачивается ко мне, зло блестя глазами и также тихо, но довольно-таки твердо отвечает:

— Нет, Эми. Даже и не думай.

А затем, снова поворачивается к королю и уверенно заявляет:

— Эмилия моя невеста. И я никому, даже тебе, не позволю ее оскорблять!

Глава 31

Не знаю, как у меня хватает терпения и мудрости молча захлопнуть рот, и даже виду не подавать, насколько удивлена всей той чушью, которую мелет Дориан. Еще каких-нибудь лет пять — семь назад, я бы не побоялась и высказала, все, что так неосторожно вертится на языке и самому монарху, и Колчестеру, который меня поставил в столь затруднительное положение, а потом бы, громко хлопнув дверью, удалилась. Не знаю, на какое расстояние мне бы посчастливилось удалиться, публично оскорбив его величество, но пыталась бы я от всей души.

А сейчас нет. Мне нельзя. Любой мой опрометчивый поступок, любое необдуманное слово может отразиться не только на мне, но и на Есении. То, что от моих решений зависит судьба маленького, ни в чем неповинного человечка, заставляет круто менять взрывной характер и вовремя прикусывать болтливый язык.

Вот и стою, как истукан, и не выделываюсь. Невеста, так невеста. Не на самом же деле он меня замуж брать собрался. Смешно. Герцоги на таких не женятся. У нас и обычные мужчины не особо спешат связать себя узами брака с матерью одиночкой, а тут сам королевский брат. Но за честь мою вступился, и на том спасибо. А там уж разберемся, как выкрутиться. Главное короля спровадить куда подальше.

Венценосный правитель спроваживаться так сразу и не желает, а, окинув меня подозрительным взглядом, изъявляет желание пообщаться, наконец, с глазу на глаз с младшим братцем. Давно пора, между прочим.