Слезы небес - Мартин Чарльз. Страница 13

Уголок ее рта насмешливо приподнялся.

– Вы покраснели.

– Думаю, что да.

– И? – продолжила она свои попытки.

– Я не раз видел, как плохие люди совершали плохие поступки. Это тоже был бы плохой поступок.

На ее коже поблескивал свет мигавшей в ванной лампочки.

– Вы? – она ткнула пальцем мне в грудь.

Я кивнул.

Она ждала.

– Я видел, как мужчины вроде меня пользовались слабостью таких женщин, как вы.

– И какая же я женщина?

– Та, которая нуждается в небольшой помощи, чтобы выпутаться из сложной ситуации.

– И что же делали те мужчины?

– Брали то, что им хотелось. Исчезали, когда все заканчивалось. И девушкам приходилось расхлебывать последствия.

– Я не против.

– Возможно, сейчас вы и не против, но настанет день, когда вы встретите человека, полюбите его, и он полюбит вас и этих двоих ребят, но, когда вы захотите открыться и отдать ему свое сердце, вы обнаружите шрам, оставленный мной. Так всегда бывает.

– Откуда вы знаете?

Я посмотрел на радио.

– Просто знаю.

Положив свои руки на мои, она внимательно посмотрела на меня. И поцеловала меня в щеку. В ее поцелуе не было ничего сексуального. Скорее, он был полон благодарности.

И чего-то похожего на доверие. Придерживая халат на бедрах, она встала. Последняя попытка. Я старался не смотреть на нее, что было непросто.

– Вижу, вы стараетесь все усложнить, – рассмеялся я.

Она обернулась.

– Спокойной ночи, мистер Джо-Джо, – сказала она и закрыла за собой дверь.

– Просто Джо-Джо, – прошептал я.

Глава 10

Каталина сказала, что ее брат живет в рабочем поселке на западном побережье Флориды к югу от Тампы. Она там однажды была, но приезжали они днем, и машину вел Хуан Педро, теперь же в темноте отыскать нужное место будет непросто. Чтобы застать ее брата, нужно приехать туда либо рано утром, когда он еще не ушел на работу, либо поздно вечером, когда он с нее вернется.

С парковки отеля мы выехали в пятом часу утра и, проехав около получаса, начали искать эмигрантский поселок без официального названия. Солнце взошло и стало совсем светло, а мы все еще продолжали поиски. Сделали остановку у закусочной, чтобы позавтракать, днем приготовили себе прямо на капоте сэндвичи. Проблема заключалась не в отсутствии у Каталины внутреннего Джи-Пи-Эс. Ее внутренний компас работал исправно. Наша проблема заключалась в другом: мы искали поселок, который сам не хотел, чтобы его нашли. Мы проехали почти триста миль, нарезая круг за крутом, причем самый большой был диаметром миль пятьдесят. В конце концов, исколесив какие-то поля, вырубки и пару миль поплутав по проселкам, мы совершенно случайно обнаружили то, что искали.

Указав пальцем, Каталина взволнованно заговорила по-испански, выпалив за шесть секунд едва ли не сотню слов. Я вытер лоб и протер глаза, перед которыми уже плыл туман. Я на всякий случай проверил уровень сахара, но он оказался в норме. Значит, проблема в чем-то другом. Я заставил себя методично считать телеграфные столбы вдоль дороги.

Вскоре дорога привела к скоплению трейлеров, автоприцепов, палаток и навесов. И все это так и просило канистры бензина и спички. Несколько трейлеров стояли наполовину обугленные давними кухонными пожарами, расколотые огнем надвое, давно заброшенные. Другие были раздавлены в лепешку упавшими деревьями, которые потом пошли на дрова. Остались только пни. Другие были накрыты синим или серым брезентом. Судя по расставленным повсюду ведрам и тазам для собирания дождевой воды, водопровода не было практически нигде. Общие кухни были устроены прямо под открытым небом, огражденные цементными блоками и большими листами нержавеющей стали и железа.

На деревянных колодах покоились проржавевшие остовы машин без колес. Повсюду высились мусорные кучи. Неисправные холодильники. Сломанные посудомоечные машины. Детские коляски. Лежавшее плоско на земле колесо тягача, с которого предварительно была снята резина, но поверх которого была положена решетка, служило в качестве гриля. Почва была песчаной, – мелкий белый ракушечник, перемешанный с грязью в местах особенно активного движения.

Я опустил стекло и по запаху понял, что обитые пластиком строения на краю поселка – это туалеты. От вони к горлу подступила тошнота. С одной стороны меня атаковала трескотня Каталины, с другой – мерзкий запах, и я, чтобы как-то отвлечься, принялся считать уже не столбы, а трейлеры. Увы, это не помогло. Кровь начинала бешено стучать в ушах.

Место как будто вымерло. Ни души. Подъехав к трейлеру, на котором красовалась сделанная краской из баллончика надпись «Бюро аренды», мы какое-то время сидели в ожидании. Я побаивался выпускать Каталину из машины. Ее лицо запомнится любому, и если кто-то будет здесь ее искать, найти ее будет совсем нетрудно. Мне же этого не хотелось. В этом убогом месте, напрочь лишенном красоты, ее красота мгновенно привлекла бы к себе внимание. С другой стороны, нам обоим было понятно: никто здесь не станет говорить с пожилым седовласым гринго, да еще к тому же о мексиканце, нелегально пробравшемся в Штаты.

Из трейлера на противоположной стороне парковки вышла пожилая кривоногая женщина и осторожно спустилась по ступенькам. Судя по тому, как она держала в руках палку, со зрением у нее тоже было не все в порядке. Я подъехал к ней. Каталина вышла из машины и заговорила с женщиной. Та кивнула, улыбнулась, обнажив беззубые десны и белые, затянутые катарактой глаза. Похлопав Каталину по руке и плечу, махнула рукой в сторону окраины поселка. Каталина вновь вернулась в машину, и мы поехали в поисках ярко-голубой входной двери и чего-то там с розовыми фламинго.

Брата Каталины звали Мануэль плюс еще четыре имени. Она протараторила их с такой скоростью, что я их просто не запомнил. Наконец мы нашли трейлер с голубой дверью. Владелец не запирал ее, так как дверная рама давно сгнила. Он, или же предыдущий владелец, явно питал слабость к фламинго.

Двенадцать фигурок фламинго громоздились на крыше. Пятеро лежали на земле. Семеро стояли.

Пока мы рассматривали жилище Мануэля, к парковке подъехал, и, выпустив густую струю бензинового выхлопа, затормозил сорокаместный желтый школьный автобус. Почувствовав, что по спине у меня течет пот, я попытался сосредоточить внимание на одной точке.

Увы, слишком поздно. Моя голова уже шла кругом.

Из автобуса высыпало человек семьдесят. Всех возрастов, форм и размеров. Мужчины. Женщины. Дети. И разошлись по тридцати трейлерам. У большинства в руках были мачете. Когда толпа поредела, к нам подбежал невысокий плотный мужчина с широкой улыбкой и бросился обнимать Каталину. Та обняла его в ответ. На вид ему было слегка за тридцать. Темноволосый, загорелый. Грубые натруженные руки. Его рукопожатие было рукопожатием человека, привыкшего к тяжелому физическому труду.

Они смеялись, обнимались и без умолку о чем-то болтали. Тысяча слов в минуту. Где-то посередине разговора его лицо вдруг стало серьезным. Оба закивали, и Каталина заговорила вполголоса, жестикулируя при этом и показывая на меня. Затем Диего продемонстрировал Мануэлю висевший у него на поясе нож. Мануэль посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Каталину. Та кивнула.

Мануэль снял соломенную шляпу и на ломаном английском произнес:

– Gracias, mi amigo. За… mi familia [3]. – Он умолк, пытаясь подыскать английское слово. – Вы, пожалуйста, должны остаться на обед.

Каталина сказала, что Мануэль время от времени живет в этом трейлере вот уже несколько лет. Арендует его в зависимости от урожая. Нам повезло застать его, так как урожай в здешних местах уже практически собран, и дня через два он с другими рабочими намеревался отправиться в Техас и Луизиану.

Я зашел за трейлер и вместе с Роско присел на откидной борт.

Ему хотелось побегать на воле, но вокруг было так много разных собак, что я решил, что ему лучше остаться рядом со мной. Он бил хвостом по краю койки и завывал мне прямо в ухо.