Диктатура Евы (СИ) - Успенская Ирина. Страница 15

Служанка приосанилась и энергично закивала.

— Я так и подумала, что надо в трипту бежать, а дурной вояка сам за мной увязался.

— Ты же знаешь, что после отравления я потеряла частично память?

Рослана опять кивнула, глядя на Еву с любопытством, маленькие глазки следили за госпожой с предвкушением, хотя скорбно поджатые губы выражали жалость. Полное несоответствие взгляда и выражения лица.

— Мне нужна твоя помощь, — торжественно заявила Ева. — Ты была со мной с первого дня, ты должна знать, зачем я это сделала?

Служанка тяжело вздохнула и вдруг горячо и пылко зачастила:

— Так вы от матушки письмо получили и сразу же плакать начали.

— Ты же его прочла? Что в нем было?

— Не читала я! Я грамоте не обучена, — с искренним сожалением воскликнула горничная. — Но его потом триптон лекарю читал, а я нечаянно услышала… — Она покосилась на герцогиню, но та сделала вид, что поверила нечаянности. — Матушка ваша написала, что если с ней что смертельное случится, то вам этого не простят и казнят, а потом она написала, что вы знаете, что нужно делать. Триптон говорил мастеру Власу, что королева была очень недовольна вашим супругом и, значится, так отомстить всем решила. А в тот день с утра еще вести пришли, что брата вашего ранили смертельно. Да только враки это оказались. Король жив и здоров, да хранит его Хозяин!

Вот оно что… Ева потерла виски, прогоняя сон и соображая. Если королева хотела отомстить, это вполне логичный ход. Наверное… Если она знала о готовящемся покушении на наследника, то могла запросто устроить подлость победителям. Убрать короля и убрать потенциальную королеву, что, скорее всего, привело бы к драке за трон и, возможно, гражданской войне. В любом случае крови пролилось бы много. Месть ценой жизни собственного ребенка. Да уж…

— Так себе версия, — пробормотала Ева тихонько. — Но за неимением другой примем за рабочую. Письмо пришло после того, как королеву казнили?

— Аккурат через день после, — кивнула Рослана. — Перед самым обедом. Вы как раз с прогулки вернулись, а письмо уже лежало на столике. Здесь! — и она ткнула толстым пальцем с обломанным ногтем в стол.

— Как оно сюда попало? — нахмурилась Ева.

— А то мне неизвестно, письма для вас завсегда сами по себе появлялись. Видать, из герцогской канцелярии приносил его служка.

Странно… Кто-то мог манипулировать девчонкой изнутри крепости?

— Значит, я сама отравилась?

— Сами, бедная вы моя, — всхлипнула горничная. — Сироткой росли да сироткой и помереть решили.

— Не реви! — строго приказала Ева. — Сегодня триптон позволил себе излишнюю дерзость, скажи, что нас с ним связывало?

Горничная охнула и оглянулась на дверь, затем удивительно быстро для грузного тела подбежала к ней и резко распахнула, но за дверью никого не оказалось. После этих странных манипуляций она вернулась в комнату и с заговорщицким видом шепотом сообщила:

— Так влюблен он в вас, точно говорю! Опекал все время, наставлял. Его же сюда в крепость назначили враз после женитьбы шата Вейна.

Совпадение? Не верилось Еве в такие совпадения.

— А я? — Ева тоже перешла на шепот. — Я отвечала взаимностью?

Все же могло быть! Девочка юная, недолюбленная, запросто могла не устоять перед мужчиной, особенно если этому мужчине зачем-то нужно влюбить в себя юную девицу.

«Ох, и подозрительная ты, Евка», — подумала про себя.

— Ну что вы такое говорите! — возмущенно замахала руками Рослана. — Вы же мужняя жена, не такая совсем, как эта… — Она пренебрежительно скривила губы, давая понять, что думает о любовнице мужа. — Вы знаете, что такое честь, и никогда бы не согрешили даже с таким приятным мужчиной, как наш триптон. Да и… — Она виновато запнулась, но, увидев одобрение на лице Евы, закончила: — И хоронить вас в белом собирались, а значит, честь ваша при вас!

— А с баронессой Шатари какие у меня отношения были?

— Шат Вейн просил ее помочь вам освоиться в крепости, на приемы повозить, с аристократами местными познакомить. Их туточка немного, но есть. — Рослана опять поджала губы. — Да вы сказали, что вас это не интересует.

Ой, идиот! Поставить к жене дуэньей любовницу… где мозги у мужика? Или…

— А я знала, что баронесса — любовница мужа?

— Ну… — Рослана отвела взгляд. — Сперва-то не знали, супруг ваш таился, да потом она сама вам сказала.

— Стерва!

— Как есть стерва, ваша светлость!

— А муж у меня, значит, не умен…

— Ну что вы! Он же советник у вашего брата, паладин, лучший в ордене. Ему место магистра пророчат. Красивый, благородный и с талями управляется так, что любо-дорого посмотреть. Да вашего мужа все боятся! Если бы не его светлость, все бы мы погибли. Жаль его. Сгинул в пучине вод!

И она опять шмыгнула носом.

— Пока точно неизвестно, сгинул или жив. — Ева устало зевнула. — Завтра переезжаем в семейные покои.

— А…

— А баронесса Шатари отправится домой.

— А если…

— А если не захочет, отправится кормить рыб. — Ева кротко улыбнулась. Так кротко, что Рослана низко поклонилась и попятилась. — Теперь же ступай, мы сегодня пережили множество потрясений, нужен отдых. — И она махнула рукой, подражая киношным герцогиням. — Я сама ко сну переоденусь. Устала очень. Да и помолиться хочу.

Рослана глубоко поклонилась и вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Ева еще несколько минут посидела, а затем подошла к окну и распахнула створки. В комнату ворвался свежий ветер, пахнущий морем и хвоей. Она посмотрела на незнакомое небо, вдохнула полной грудью и тихо шепнула:

— Спасибо за прожитый день, боги этого мира.

Закрыв глаза, Ева лежала в кровати и слушала голоса. Безликие, бесполые, безэмоциональные, но при этом она прекрасно различала их. Три похожих голоса, но в то же время совершенно разных.

— Благодарная.

— Неглупая.

— Забавная.

— Тебе не возвратиться. И ей не вернуться.

— Почему? — встрепенулась Ева. Где-то очень глубоко, на самой периферии сознания мелькнула мысль, а вдруг можно переиграть, вдруг можно вернуться на конюшню и выжить там, в знакомом и понятном мире, в мире, в котором с ней считались, где остались друзья, работа, будущее. — Потому что самоубийца?

— Душа исчезла навсегда.

— В моем мире бог тоже не одобряет самоубийц, — сказала она зачем-то, уже подозревая, с кем ведет беседу во тьме. — Но Еву подтолкнули, она просто была ребенком.

— Ее выбор.

— Цена — ожидание смерти.

— Она не хотела жить.

— Выход есть, но заберу жизнь.

— Выбирай свою правду, потерявшая всех.

— Кто упал, уже не поднимется.

— Потенциал огромен, но он не раскрыт.

— Вытащи его и будь счастлива.

Голоса замолчали, но Ева точно знала, что они не ушли, наблюдают, ждут вопрос, на который ответят. И что спросить?

— Кого вытащить? — зацепилась она за последнюю фразу.

— Женщина без мужчины всего лишь часть целого.

— Ребенку нужен отец.

— Тихо! — А вот сейчас один из голосов прозвучал непривычно властно. — Она сама решит.

— Но от совета не откажусь, — поспешила сказать Ева, пока не исчезли эти странные сущности.

— Мужчина достоин, если ты этого сама захочешь.

— Спасибо. Вы ведь боги?

— Один в трех лицах. Ты мне нравишься, Ева из другого мира.

— Вы не против, что я здесь?

Она притихла, ожидая ответа.

— Мы наблюдаем, но не вмешиваемся.

— Люди сами прекрасно себя губят.

— Зачем мешать? Выбор смерти — право каждого.

— Понятно…

Ева почувствовала, что рядом уже никого нет, ее окружала плотная вязкая тишина, только за окном эхо доносило крик то ли птицы, то ли зверя.

Она открыла глаза, пытаясь понять — это был сон или на нее приходил посмотреть Триединый? А такое возможно? В мире, где есть магия, почему бы не быть любознательному богу, которому захотелось глянуть на новенькую? Если бы Ева была богом, она бы точно пришла познакомиться. Только вот из разговора она поняла слишком мало, только то, что с мужем вполне можно договориться. Если она сама этого захочет. Но если вспомнить некоторые намеки, то лучше все же договариваться, пока боги на ее стороне. Точнее, на стороне собственного любопытства. Вообще, странный разговор. Непонятный и запутанный. Но вроде бы ее приняли и, к счастью, не стали поручать спасти мир, вселенную или галактику. Спасибо за это!