Князь моих запретных снов (СИ) - Штерн Оливия. Страница 16

Я сжала хрустальный шар в кулаке и вспомнила слова мастера Шиниас о том, что сноходец чувствует свет, если хозяин вещи потерялся в Долине Сна, но еще может вернуться в собственное тело. Закрыла глаза. Вряд ли, конечно, владелец кулона, потерялся. Скорее, он просто умер.

«А если он жив? Ты вернешь ему свою находку?»

И я решила, что да, верну обязательно, хоть и жаль было.

Лежа тихо, как мышка, я все пыталась вспомнить, в каком состоянии пребывала на собеседовании, когда мне давали разные предметы, но ничего не получалось. Хрустальный шарик нагрелся в ладони, и мне казалось, что это уже он стал источником слабого тепла. Значило ли это, что владелец кулона жив? А если жив, то где сейчас?

Мысли текли медленно, увязая в дреме, и я, видимо, все же уснула, потому что, когда в очередной раз открыла глаза, вновь увидела себя на дорожке между пышными кустами с яркими бордовыми розами.

В предыдущий раз я не смотрела на небо, но сейчас подняла взгляд – была ночь, но луна казалась просто огромной, светила ярко, и невесомые серебристые блики лежали и на глянцевых листьях роз, и на отсыпанной камешками дорожке, и на кирпичных стенах дома.

И, что важно, я увидела только небо, луну, эти розы и дом. И ничего более, как будто дом висел в пустоте, обвитый лунным светом.

Снова, как и в прошлый раз, я медленно подошла к двери, провела пальцами по шершавому дереву. И снова меня так и тянуло заглянуть внутрь – в самом деле, а что там, внутри моего домика-в-хрустале?

Это всего лишь сон. Я…

Внезапно сделалось так страшно, что во рту пересохло.

Я одновременно боялась открыть дверь – и понимала, что сегодня я ее открою.

Нажала на деревянное полотно, дверь легко поддалась. И снова… явственный запах вина, дорогого, сладкого.

Я поднялась на низкое крыльцо, осторожно заглянула в образовавшуюся щель. Там определенно кто-то был, но… вот его, того, кто сейчас меня ждал, я не боялась. В груди медленно рождалось чувство правильности происходящего, как будто все, что было до этого момента, являлось предысторией, вело меня к этому дому, замершему в лунном свете.

Внутри царила кромешная темень. И именно поэтому я сразу увидела силуэт на светлом фоне окна. Мужской силуэт.

Я застыла на пороге, не зная, что делать дальше. В животе появилось странное щекочущее чувство: я боялась, до жути боялась сделать шаг, но при этом… меня тянуло внутрь, тело сделалось безвольным, словно меня опять опутывала кровавая паутина.

- Заходи, раз пришла, - раздалось насмешливое.

Голос был низкий, и почему-то вызвал целую волну мурашек, разбежавшихся по всему телу. 

Глава 4. Мои запретные сны

Я прищурилась, пытаясь хоть что-то высмотреть в потемках, кроме силуэта на фоне окна. В груди все бралось хрусткой ледяной корочкой, я забыла, как дышать, вцепилась пальцами в теплые и шершавые доски дверной лутки. Это ведь… только сон? Просто сон?

И сама не поняла, как произнесла это вслух.

- Конечно, это только сон, - незамедлительно ответили мне, - ты же не принимаешь на ночь снадобье, которое полагается принимать сноходцам с низким порогом чувствительности.

Он стоял в аккурат напротив окна, и я увидела, как он взял с подоконника высокий кубок и поднес его ко рту. Сделал несколько глотков – аромат дорогого вина обволакивал, притупляя страх и как будто успокаивая – и поставил кубок обратно.

- Заходи, что стоишь?

И тут меня тряхнуло. Сонная немочь уводила души во сне. Я не принимала снадобье. Так, может, сей момент я как раз и разговариваю с воплощением коварного Урм-аша? А мое тело так и осталось в замке, и через несколько дней, если меня не вытянут из Долины Сна, от него останется только иссохшая оболочка?

- Боишься, - холодно заключил силуэт у окна, - а, между прочим, бояться нужно не меня.

Сдавленно всхлипнув от страха, на подгибающихся ногах, я повернулась и рванула прочь от дома и его жутковатого хозяина, но… даже с места не двинулась.

Чувствуя, как замирает дыхание, опустила глаза – мои ноги вместе с подолом платья были крепко опутаны глянцево-блестящей комковатой паутиной, плети ее тянулись от двери, из жирной тьмы. И еще одна юрко выползла из мрака, перехлестнула меня за талию и попросту потянула в дверь.

Это – все.

Завопив, я вцепилась ногтями в тонкую живую веревку, попыталась сбросить ее – бесполезно. И только успела ойкнуть, когда меня затянуло в густую темень, как мне показалось, с оглушающим треском.

- Не надо так орать, - сказал силуэт у окна, - иди сюда, поговорим.

Все было сном. Или, что скорее всего, моя душа оказалась в Долине Сна. Но я чувствовала свое тело, ощущала стянутые путами ноги – и точно так же почувствовала, как паутина куда-то исчезла, а я… я просто сложилась марионеткой, у которой перерезали веревочки и больно ударилась локтями о пол.

Мужчина, воплощение духа Сонной немочи, развел руками. А потом шагнул ко мне, наклонился. Снова этот навязчивый винный запах, чуть сладковатый, напоминающий о разморенных на солнце виноградниках, о крупных, полупрозрачных зеленых ягодах. Я сдавленно ойкнула, когда жесткие ладони стиснули меня под мышками и потянули вверх. И, заглядывая в лицо моему мучителю, прошептала:

- Ты… и есть Урм-аш?

В темноте блеснули белые ровные зубы, он улыбался.

- Нет, это не я. А что, похож? Ну, вставай, право же. Если бы я хотел тебя убить, то уже убил бы.

И, совершенно неприлично обнимая меня за талию и прижимая к себе, он увлек меня к окну, а затем и вовсе легко приподнял и посадил на широкий подоконник.

- Но вы… - я сглотнула, вспомнив паутину.

- Но мне скучно, - сказал он, - а ты пришла сама.

- Я не понимаю…

- Наши сны пролегают очень близко к Долине Сна. Именно поэтому тебе наверняка дали зелье, и именно поэтому мы сейчас с тобой разговариваем. А еще потому, что ты нашла мой кулон, и поэтому я могу находить тебя в тех бурлящих реках чужих снов, что обволакивают Долину.

Он умолк и как будто задумался, глядя куда-то сквозь меня.

А я, пытаясь осмыслить услышанное, рассматривала этого странного мужчину. Луна давала достаточно света, чтобы понять – передо мной уже не юноша, но все же мужчина довольно молодой, только-только входящий в расцвет. У него было открытое лицо, обрамленное пепельно-русыми волосами, прямые темные брови, аристократический нос с легкой горбинкой и высокие, четко обрисованные скулы. В серебряном свете луны глаза казались почти черными, и он, глядя на меня, задумчиво покусывал губу, как будто все еще не мог определиться, что со мной делать.

Но я все-таки вдохнула поглубже и задала вопрос, который меня очень и очень беспокоил:

- Вы… вы живете в Долине Сна?.. вернее, ой… ваша душа в Долине Сна? А вы…

Он дернул уголком рта и посмотрел на меня так пронзительно-остро, что я поежилась.

- Нет, я не мертв, - сказал мужчина. Его лицо оказалось напротив моего, потому что я сидела на подоконнике и боялась лишний раз шевельнуться, - я вполне себе живой. И мы сейчас в твоем сне, совсем рядом с Долиной.

Потом он отстранился, взял с подоконника кубок, подержал его в руке, словно раздумывая, не дать ли мне глоток, но затем быстро поставил его в угол, нахмурился. Было видно, что мысли у него не самые приятные.

- Меня зовут Винсент, - он снова посмотрел на меня, и стало понятно, что глаза у него светлые, серые, с темными ободками. – А ты? Как тебя зовут?

- Я… Ильса. Ильсара.

- Приятно познакомиться. И честное слово, я рад, что ты нашла мой кулон. Я давно не говорил с живыми людьми. А как ты нашла мой кабинет?

Я заколебалась. Рассказывать, каким образом я попала в тайную комнату, не хотелось – это ведь все равно, что жаловаться на тех придурков, возглавляемых ар Моришем. И, минуточку… Мой кабинет? Но ведь…

- Вы…

Чувствуя себя, как будто по ногами был стремительно осыпающийся край обрыва, все-таки договорила: