Смертельная встреча (СИ) - Закалюжная Людмила. Страница 29

Грустно все это, а что я могла сделать для детей и еще ужасный закон, который продвигает сын герцогини.

— Важно, чтобы магия осталась в семье, а не исчезла с бастардом, — высокомерно заявила маркиза, — Никто ведь не говорит о зверствах или мучениях. Ребенок выпьет яд, заснет и… не проснется.

Ужасно слушать подобное из уст женщины. У меня мурашки пробежали по телу от безразличного и холодного голоса создательницы. Даже незаконнорожденные заслуживают право выбирать и жить. А сколько магов рассуждает также, как маркиза? Вспомнила, как тетушка заявила Роберту. «Вы всего лишь хотите узаконить преступления!» Неужели и раньше избавлялись от нежеланных бастардов?

— Чем вы можете помочь леди Хотман? Своим вниманием этим детям, ведь они лишены семьи. Кто знает, возможно одна из девочек станет гувернанткой вашего сына или преданной горничной вашей дочери, — с улыбкой говорила герцогиня.

- Это правда, — изрекла маркиза Бейлис, — Самые преданные слуги выходят именно из детского дома.

Графиня Сиддонс молча слушала наш разговор, порой казалось, что она хочет что-то сказать, но встречалась взглядом с маркизой, тут же вздыхала и отворачивалась к окну.

Попечительский Совет, какое громкое слово и членами являются жены важных министров, но даже они не всегда могут помочь незаконнорожденным. Печально. Неужели нельзя ничего изменить? Необходимо что-то придумать, чтобы палата лордов не приняла страшный закон. Мои мысли прервали шум и крики.

Мы настороженно переглянулись. Анна спросила у кучера, что происходит и велела узнать. Через несколько минут вернулся слуга и рассказал, что площадь перекрыта толпой. Она движется к зданию парламента и скандирует «Прочь руки от наших детей!»

— Там не проехать, госпожа. Либо ждать окончания, либо двинутся обходным путем, но придется проезжать через квартал торговцев.

— Нет, лучше ждать! — Воскликнула маркиза Бейлис и брезгливо сморщив нос, добавила, — Не люблю людские районы, там всегда, так воняет.

— Но ждать, это тоже невыход, — наконец подала голос графиня Сиддонс, — Не дай бог, толпа ринется назад, нас просто сметут.

Не только мы в нерешительности раздумывали ехать дальше или нет. Кареты других горожан, также останавливались и вскоре, даже если бы герцогиня приказала кучеру развернуться, то у слуги не получилось бы. Экипажи все пребывали, стала раздаваться грубая брань, задние кричали на передних и чтобы избежать столкновения герцогиня отдала распоряжение кучеру.

— Давай вперед! — Другого выхода не было, но каждая из сидящих внутри дам, понимала, что ничего хорошего не будет, когда мы выедем на площадь.

— В это время люди должны работать, а не устраивать собрания, — возмущалась маркиза Бейлис.

«А если бы закон касался вашего ребенка? Неужели вы бы молчали?» Конечно вслух я ничего не произнесла, спорить с создательницей не хотелось, да и, если честно становилось все страшнее. А когда крики толпы стали громче, мы испуганно переглянулись.

Карета итак ехала медленно, а тут стало казаться, что почти не двигалась. Сильное волнение, смешанное с тревогой, поглотило меня настолько, что даже не замечала, с каким напряжением держала ручку дверцы. Я старалась не думать о плохом. Даже мысли не допускала, что мы будем делать, если люди ворвутся внутрь.

Медленно двигались за толпой, крики пронзительные, наполненные чувством справедливости. Кучер пытался направлять лошадей вправо, чтобы при возможности нырнуть в переулок. На миг отпустила магию чтеца и вздрогнув, вернула. Столько страха было кругом, а еще вера в справедливость. Все эти люди надеялись, что их услышат и маги не примут закон о бастардах.

Агрессии не было, мужчины и женщины с детьми на руках, отступали в сторону, давали проехать экипажам. Лица мужчин мрачные и напряженные. Женщины испуганные, но с горящими глазами, прижимали к груди детей, а ребятишки крутили головой, кричали и радостно махали, проезжающим каретам.

Но все же мы напряженно молчали и позволили себе облегченно выдохнуть, когда слуге удалось все-таки повернуть и уехать с площади. Маркиза Бейлис презрительно передернула плечами, графиня Сиддонс облегченно откинулась назад, герцогиня Розен участливо дотронулась моей руки.

— Все хорошо? — улыбнулась она и когда я кивнула, Анна слегка сжала мои пальцы и взглянув в окно произнесла, — Недалеко осталось. Пару кварталов, мост и мы приехали.

Темные глаза герцогини оставались серьезными, о чем думала Анна, разглядывая за окном каменные дома. Ведь из-за Роберта сейчас собрались люди и может произойти, что угодно. Неосторожное слово, предупредительный выстрел и галдящая толпа воинственно колыхнется, побежит и тогда остановить ее будет невероятно сложно.

Стряхнула пугающие мысли, хорошо, что детский дом находился, так далеко от площади, парламента. Здесь на другом берегу Темзы, недалеко от парка, за высоким, решетчатым забором, свободно гуляли дети разного возраста.

Их было около тридцати, в основном, не достигшие десяти лет. Немного в стороне от играющих ребятишек стояли две симпатичные, темноволосые девушки, одна из них создательница, другая с даром чтеца. Они секретничали и не обращали внимание на шумных мальчишек, пока светловолосый подросток с яркими зелеными глазами, не бросился за мячом и намеренно не толкнул создательницу, а потом с усмешкой, ринулся назад к футбольному полю. Дети в возрасте около трех-четырех лет, играли с воспитательницей, молоденькой девушкой. Рыжеволосая искательница не блистала красотой, слишком полные губы, странно смотрелись на худеньком, с мелкими чертами, лице.

Также за детьми наблюдали три женщины, полноватые в темных платьях и с черными шляпками, они напомнили мне одну старую деву, которая жила недалеко от родительского дома. Вечно хмурая, она всегда была недовольна, то слишком ярким солнцем или продолжительным дождем.

Заметив нас, обитатели детского дома замерли. Воспитатели засуетились, собирая детей в кучу. Сопровождающих меня леди, ребятня знала, поэтому с любопытством посматривала в мою сторону. Девушки быстро оглядели платье и потупили взоры. Мальчишки тоже старались вести себя образцово, хотя в глазах чертенята, так и плясали. Пухлые малыши испуганно глядели и жались к ногам воспитательниц. Одна девочка не выдержала, заплакала и тут же ее поддержали остальные малютки.

Маркиза Бейлис недовольно сморщила длинный нос, подошла к детям, а те увидев незнакомую тетку, так близко, зарыдали еще сильнее. Создательница даже уши прикрыла от криков детей. Я же вместе с герцогиней и графиней, успокаивали мысленно крох, посылая с помощью магии чтеца, им образы домашних животных в виде, играющих котят, смешных ягнят, ласковых щенят, чьи мокрые носы тыкались в ладони.

Нас пригласили в дом и у входа встречала женщина в черном платье, на глухо застегнутом воротнике. Пшеничного цвета волосы были собраны в тугой пучок, а болотные глаза пристально изучали гостей. На тонких губах застыла приветственная улыбка, но каким холодом веяло от нее и эта женщина заботилась о детях. Да в воспитателях я больше заметила тепла.

Хотя обстановка, что царила в детском доме мне понравилась. Дети были ухоженными, сытыми, свободно общались между собой. Нет пугливости во взглядах, малыши, как попривыкли, сами потянулись к аристократкам. Но вот отношение дам, удручало. Графиня Сиддонс мысленно обсуждала с маркизой Бейлис светловолосого подростка. Я слышала ответы создательницы и этого стало достаточно, чтобы многое понять. Мальчика, через пару лет приставят в ученики к сыщику и как хорошо иметь под рукой личного искателя. Мага на побегушках.

Никогда не думала, что буду испытывать чувство неприятия к дамам, я направилась к малышам. Таким чистым взглядам и мыслям. У каждого ребенка из детского дома есть семья и пусть всего лишь человеческая мать, но сколько любви она могла бы дать своему малышу.

Грустные думы крутились в голове, а потом и вовсе захотелось бежать из детского дома, когда одна женщина зашла в гостиную и тихо позвала девушку-создательницу, заметила, как нахмурилась ее подружка и молоденькая воспитательница испуганно посмотрела вслед. А потом мимо окон гостиной прошла пара. Пожилой маг и та самая молоденькая создательница. И почему никогда не могла умерить свое любопытство? Сколько похотливых мыслей успела услышать в голове аристократа.