Истинная для Ворона (СИ) - Адьяр Мирослава. Страница 64

Женщина не сомневалась, что он все еще неподалеку, бродит в лабиринте, и я бы отдала что угодно за такую же крепкую уверенность, но в этом мире все казалось мне слишком чужеродным, неправильным и изломанным.

Карта туннелей намертво отпечаталась на подкорке — Эрта искусно «выжгла» ее в наших головах и рассказала, как избежать местных хищников и мелких тварей, ядовитых для людей.

Покидая ее уютную пещеру, я позволила себе обернуться и махнуть рукой на прощание, запечатлеть в памяти тонкую изломанную фигурку, которая спустя секунду скрылась среди жуков и теней, чтобы провести еще одну вечность в одиночестве.

Я заметила, как Флоренс нервно потерла запястье, будто искала там что-то, а через мгновение безвольно опустила руки. Она не жаловалась и ничего не говорила, но мрачные мысли легко читались даже в самом незначительном изгибе бровей.

— Потеряла что-то? — я подняла над головой светящегося жука, чтобы видеть дорогу впереди.

— Браслет, — ответила девушка и закусила губу, ее лицо исказилось от тоски и сожаления. — Подарок мамы. Наверное, замочек сломался, когда нас утянуло сюда.

Я сжала ее плечо. Тело под пальцами мелко подрагивало и казалось мне горячее, чем нужно.

— Если он остался на Кулгане, то магистр мог его найти. Наверняка он осматривал место взрыва.

— Не думаю, что он побеспокоился бы о такой мелочи, — Флоренс вымученно улыбнулась. — Это всего лишь браслет.

— Когда вернемся — спросишь у него сама.

— Мне кажется, — она подняла глаза, и я тяжело сглотнула, — что я не вернусь, Ши.

Остановившись, я заставила Флоренс повернуться и посмотреть на меня.

— В чем дело? Ты была так уверена, что мы выберемся.

Девушка замялась и прижала ладонь к груди.

— Ты не понимаешь. Моя птица чувствует себя… странно.

Усмехнувшись, я подтолкнула ее вперед.

— Кто угодно чувствовал бы себя здесь странно.

Флоренс мотнула головой.

— Тут другое. Этот мир что-то меняет во мне, копается под кожей, пробирается в нутро. Я чувствую это влияние и пытаюсь ему сопротивляться, но не уверена, что меня надолго хватит.

— Послушай, — во мне проснулась острая нужда сказать что-то ободряющее. Потому что я на самом деле не понимала, как может ощущать себя двоедушник в этом неестественном месте. — Мы обязательно вернемся домой, забудем все это как страшный сон. Я не я, если не вручу тебя магистру в целости и сохранности.

Потянув ее вперед по коридору, я услышала за спиной едва различимый шепот:

— Может, было бы лучше, если бы я никогда не появлялась в гильдии…

Я хотела ответить, но шум впереди заставил прикусить язык и остановиться. Из-за поворота лился самый настоящий дневной свет, и кто-то возился среди резких изломанных теней.

Я повернулась к Флоренс и приложила палец к губам. Мягко звякнул крепеж, и рукоять клинка непривычно легла в ладонь, затянутую перчаткой. Густая тень за поворотом сместилась в нашу сторону, а я прикинула, какого роста должен быть враг.

Выходило, что он всего на две головы выше меня — не такое уж критическое преимущество.

Осторожно выглянув из-за угла, я замерла, рассматривая фигуру, замершую как раз напротив овальной арки, откуда хорошо была видна часть города. Судя по всему, «окно» было вырублено в скале, чтобы видеть первую защитную стену с этой стороны.

Что-то неуловимо знакомое было в силуэте.

Черты, которые я не смогла бы забыть и за тысячу лет.

— Вот и свиделись снова, — Буря обернулся, и я едва подавила крик. — Нравлюсь я тебе теперь, маленькая, зазнавшаяся сука?

Правая половина лица была сильно обожжена, глаз закрылся и спрятался в складках пурпурно-синей плоти. Рот искривился, и правый угол резко изогнулся вниз, кожа на щеке чуть разошлась, обнажая десну и зубы. Казалось, что Буря скалится, даже не открывая рта.

Он стоял так, что я рассмотрела пристегнутый к поясу Ключ. И блеск револьвера, зажатого в руке.

— Готова к расплате?

Мимо пронеслась крохотная тень. Желтая канарейка с отчаянным чириканьем врезалась прямо в лицо Бури, заставив его заорать и пальнуть от неожиданности в пустоту. Флоренс обогнула меня по дуге, взяла разгон, а мне не оставалось ничего другого, как броситься следом. Навалившись на парня всем весом, мы влетели в «окно».

Ослепнув на мгновение от яркого, солнечного света, я только успела помолиться, чтобы до земли было не очень далеко.

63. Флоренс

Верила ли я в то, что сказала Ши?

Не знаю. Это не тот вопрос, на который я могла бы ответить громко и четко, стоя на площади и глядя на толпу своих демонов, медленно поднявших головы и глазевших на меня из темных уголков души.

Я бы тихо прошептала: «Может быть».

Гильдия выглядела как точка отсчета самых больших моих ошибок; где-то на краю сознания постоянно вертелись мысли, мрачные и тревожные, и я с трудом могла отмахнуться от одних, но только для того, чтобы на их место сразу же пришли другие. Они разрывали мне голову, нашептывали в уши и орали, как сумасшедшие, дергались, толкались и дрались между собой.

«Не окажись ты там полгода назад, и…» — прошипел особенно настойчивый голос.

И что? Сошла бы с ума. Превратилась бы в очередное безумное чудовище, которому одна дорога — пуля в висок.

Но попытка приблизиться к магистру лишь отсрочила неизбежное, и я не могла не понимать этого. Я все еще болталась над бездонной пропастью безумия, и веревка, что держала меня, с каждым днем истончалась все больше.

Этот мир коробил меня, выворачивал наизнанку, перетряхивал самые давние страхи и играючи поднимал их на поверхность, подталкивал к выводам, что были мне совершенно несвойственны. Медленно, но верно пробирался липкими пальцами в самое сокровенное, действуя через вторую душу.

Канарейка взволнованно металась внутри, чирикала и требовала чего-то, но каждый раз, стоило только обратить на нее внимание, отодвигалась все дальше, пряталась в самых темных уголках, расползалась желтой дымкой, будто боялась кого-то или чего-то извне.

Усталость и странное поведение птицы давили, как может давить земля на случайно закопанного «покойника» — и выход искать поздно.

А тут еще и Буря…

Явился — не запылился, долбаный ублюдок. Скалился, будто уже победил, а его обезображенное ожогом лицо постоянно подергивалось и менялось, как пластилин, если сжать его слишком сильно.

Ши почему-то медлила, хотя я бы с радостью всадила в него пулю, будь у меня пистолет.

— Готова к расплате?

О нет, сукин ты сын, я тебе сейчас сама устрою расплату. За все!

Канарейка рванулась вперед, со всей дури влепилась в самодовольную физиономию Бури, а я уже неслась следом за ней, не слыша его криков и не чувствуя земли под ногами. Удар вышел — что надо. Мощный, с хрустом, и я искренне надеялась, что это треснули не мои ребра, а каждая проклятая кость в теле ублюдка.

Слава всем богам, что Ши все поняла правильно, и уже через секунду от нового удара Буря потерял равновесие и отклонился назад. Его руки еще пытались за что-то ухватиться — но тщетно, а в глазах мелькнул самый настоящий страх: тягучий, темный, затопивший радужки.

И мне нравилось то, что я видела. Я хотела чувствовать больше, пропитаться ощущением беспомощности мрази, втянувшей нас в свои игры.

Мы вылетели в дыру в стене все втроем, и я успела заметить и обрадоваться, что под нами была рыхлая поверхность дюн.

Извернувшись, я ухватила Бурю за горло, и уже через мгновение парень пронзительно верещал, влепившись лицом в песок.

Больно, наверное. Так тебе и надо!

Не успела я вдоволь позлорадствовать, как мощный удар в бок согнул меня пополам и повалил на землю рядом с Бурей. Что-то просвистело над ухом, и клинок Ши прочертил полосу, взметнув песок вверх, аккурат между нами, заставив парня откатиться в сторону и вскочить на ноги.

Меч оказался в его руке быстрее, чем я успела это заметить.

— Двое на одного, — из горла Бури вырвался сдавленный кашель вперемешку со смехом. — Что, Ши, боишься не справиться без подружки?